несмотря на отвагу и мужество, не сможет долго стоять на оборонительных рубежах. И для того, чтобы избежать дальнейших потерь, он отдал распоряжение медленно отступать вглубь города. Оставив значительные силы около ворот внешней стены города, войска Пограничного Легиона в основной своей массе стали медленно отступать. Это были горькие минуты для отважных защитников Тирсиса. Из-за стен города они молча наблюдали, как войска неприятеля занимали их бывшие отдаленные рубежи обороны. Близилась ночь, и вражеская армия, видимо, решила перенести основной бой на утро. Вскоре еще до наступления темноты жители Тирсиса стали свидетелями того, как на специальных тяжелых повозках были привезены три огромные высокие дозорные башни, которые с помощью механизмов были подняты вертикально и достигали высоты внешней стены города. Скорее всего, это был тщательно продуманный психологический маневр, рассчитанный на то, чтобы держать войска Легиона одновременно в напряжении и под неусыпным наблюдением.
Балинор вместе со своими военачальниками и друзьями из Кульхавена встревоженно наблюдал из-за ворот за действиями неприятеля. У него даже мелькнула мысль ночью организовать вылазку и поджечь вражеские дозорные башни. Однако Балинор тут же отбросил эту мысль, понимая, что именно этих-то шагов и ждут от них враги. Его не покидала мысль о том, что за всем этим массированным наступлением Северной Армии кроется нечто такое, что пока ускользает из общего понимания. Кроме того, Балинор недоумевал, почему к ним до сих пор не присоединились армии Эвентина. Король Эльфов во всех отношениях не тот человек, который может подвести. И, тем не менее, от Эльфов не было никаких известий, что было более чем странно. В душу Балинора стали закрадываться тревожные и мрачные подозрения. Между тем уже совсем стемнело, и, приказав вести усиленное наблюдение за врагом, Балинор предложил всем идти ужинать.
Тем временем небольшая группа людей, укрывшихся в густой тени деревьев в нескольких милях от западных предместий Тирсиса, с волнением наблюдала, как войска Северной Армии выкатили три огромные башни перед внешней стеной города, готовясь к утреннему наступлению на город-крепость.
— Все-таки мы должны сообщить им, что идет подкрепление, — тихим голосом проговорил Джон Лин Сандор. — Балинор будет рад узнать, что наша армия уже в пути.
Флик выжидающе посмотрел на перевязанного Эвентина.
— Я уверен, что армия уже на пути к Тирсису, — твердо произнес король Эльфов. — Прошло три дня с тех пор, как отправился Брин. Если до завтрашнего утра он не вернется, тогда я поеду сам.
Друг Эвентина покачал головой и положил руку на плечо короля Эльфов.
— Нет, Эвентин. Ты еще слишком слаб для путешествия. Воздержись от передвижений. Балинор — опытный воин, и надо не забывать о том, что еще никогда захватчикам не удавалось проникнуть за стены Тирсиса. Легион достаточно долго может вести оборону.
Какое-то момент все молчали. Флик посмотрел на город, который молча высился в темноте наступившей ночи, и с тревогой подумал о своих друзьях. Где они, что с ними? Меньон должен быть где-то за стенами города. И ему, конечно, неизвестно, что случилось с Фликом и Эвентином. И он, несомненно, не имеет ни малейшего понятия о том, где находится этот загадочный, непредсказуемый Алланон. Успев появиться в самый критический момент и сотворив чудеса во имя спасения Флика и Эвентина, он без видимой причины опять исчез. Было все-таки много странного, непонятного в самом облике этого человека и его действиях.
— Город окружен и со всех сторон охраняется неприятелем, — мрачно произнес Эвентин. — Будет чрезвычайно трудно пройти через вражеские укрепления и передать Балинору весть о приближении наших войск. Однако, я думаю, ты прав, Джон Лин. Балинор должен знать, что мы о нем не забыли.
— Да, но у нас нет достаточной силы, чтобы прорваться сквозь линию северян в Тирсис, — задумчиво проговорил друг Эвентина. — Хотя…
Он посмотрел на высокие темные башни, воздвигнутые врагами, и перевел взгляд на Эвентина.
— Да, всего лишь небольшой жест, — многозначительно сказал король Эльфов.
Оставалось еще несколько часов до полуночи, когда Балинор отдавал распоряжения специально выделенным наблюдателям за тремя вражескими башнями. Некоторое время он молча и напряженно вглядывался в хаотичные передвижения врага за воротами города. Рядом с ним стояли Гендель, Меньон, Дурин и Дэйел. Внезапно прямо перед высокими башнями взвился в небо огромный язык пламени. Костер запылал так неистово и неожиданно, что солдаты вражеской армии забегали, заметались, пытаясь погасить его и не допустить распространения. Не было ни малейших сомнений в том, что врага застали врасплох. Балинор молча посмотрел на друзей и с облегчением улыбнулся. Ясно, что враг не мог сам поджечь свои укрепления. А это значит, что помощи ждать недолго.
Утро следующего дня началось с тяжелого и унылого рассвета, который угрожающе навис над Каллахорном и Северной и Южной Армиями. Не слышно было ни боя тысяч барабанов гномов, ни топота марширующих солдат, ни каких-либо других признаков начинающегося наступления. Все было тихо: ни звука, ни движения. Около внутренних стен Тирсиса солдаты Пограничного Легиона стояли в нервном ожидании и вглядывались в глубину расположения противника.
Балинор возглавлял командование в районе центральной части внешней стены. Гинниссон командовал правым флангом, Мессалин — левым. Янус Сепре осуществлял руководство городским гарнизоном и резервными войсками. Меньон, Гендель и братья-эльфы стояли рядом с Балинором, дрожа от утреннего холода. Все они едва сомкнули глаза в эту ночь, но, тем не менее, чувствовали себя бодро и уверенно. Они все хорошо понимали сложившуюся ситуацию. На их глазах шла жестокая убийственная война с многочисленными жертвами и бессмысленными потерями, в горниле которой должны были погибнуть еще тысячи и тысячи людей. Неудивительно, что даже те немногие, кто знал истинные причины и цели этой войны, в ходе страшных кровавых схваток нередко забывали об этом, стремясь просто выжить в этих ожесточенных и роковых столкновениях. Война, эта чудовищная бойня, становилась уже рефлексом, жизненной необходимостью, благодаря которой только и можно было существовать.
На вражеских укреплениях было по-прежнему тихо. Солдаты словно застыли, они не двигались и не разговаривали. Они просто ждали. Гендель, видимо, разгадав маневр неприятеля, что-то быстро шепнул Балинору. И командующий Легиона немедленно послал гонцов во все воинские части для того, чтобы сообщить командирам о неожиданном повороте событий и о том, что им необходимо успокоить солдат и быть наготове.
Меньон не совсем понял, о чем идет речь, и уже намеревался спросить об этом у Балинора, как вдруг ряды вражеских войск за воротами города быстро зашевелились. Вперед вышел высокий воин с красным стягом в руке. Подойдя к стене, он воткнул древко флага в землю и величественно вернулся к своим. Воцарившуюся гробовую тишину трижды нарушил зловещий звук горна.
— Грядет наш последний час, — прошептал Гендель. — Это означает, что они объявляют нам смертельный бой — пощады не будет, в плен никого брать не будут — бой действительно будет смертельным.
Внезапно воздух взорвался громким боем тысяч барабанов, в стане врага все задвигалось и зашумело. В тот же миг в отверстия в стене влетели сотни стрел гномов, застучали ножи, кинжалы, булавы. Войска Северной Армии начали штурм внешней стены Тирсиса. И тут произошло то, что меньше всего можно было предположить. Огромная башня закачалась и со всей силой рухнула на резервуар с маслом, которое растеклось и мгновенно вспыхнуло от витающего в воздухе огня. В одну минуту густой серый дым огромными клубами поднялся в воздух и скрыл из вида первые ряды атакующих. Наступление было прервано, и через несколько минут армия лорда Уорлока почти полностью исчезла из обозрения. В пламени огня горели солдаты вражеской армии.
— Это было совершенно бессмысленно. Неужели они сделали это намеренно? Они сами закрыли себе продвижение вперед! Нет, не иначе, как они сошли с ума, — взволнованно произнес Балинор.
— Возможно, это просто ловкий ход, чтобы сбить нас с толку, — тихо проговорил Гендель.
— И их люди гибнут только для того, чтобы создать маскировочную дымовую завесу? — с возмущением воскликнул Меньон.
— Очень может быть. Если это на самом деле так, то они замышляют что-то хитрое, — сказал Балинор. — Ведите здесь наблюдение, а я пойду к воротам.
— Что же они все-таки собираются предпринять? — не унимался Меньон.
Его вопрос остался без ответа.
