ДНЕВНИКИ

есть все то, над чем Гарвард издевается и, в общем, ненавидит (все это мешает 'научному анализу' общества).

Картер тоже не был 'Гарвардом'. Но он, в известном смысле, был даже хуже (не в личном или моральном смысле). Он воплощал в себе другую американскую традицию – пуританизм . Не случайно столько ведущих либералов в Америке – сыновья пасторов (ср. МакГоверн), то есть носителей жестокого, 'законнического' добра… Для них добро – не присутствие , а отсутствие: отсутствие греха. Они верят – в не куренье, не питье, не блуд, и это свое скучнейшее добро навязывают миру как его спасение. Не случайно именно при Картере американский пафос регулирования всей жизни по отношению к здоровью , понимаемому как не , достигло своей высшей, идиотской точки. Эти сотни бегающих по улицам людей! Эти бесконечные разговоры о том, что 'полезно' и что 'нет', и бессилие пойти дальше. Им докажут, что аборт полезен, и они будут насаждать его как евангелие и не понимать, что они служат злу больше, чем проститутки и пьянчужки… Картер – это отрыжка Америки 'сухого режима', пришедшая к власти только из-за Никсона, из-за Уотергейта.

Рейган-'ковбой' сочетает в своем image2 веру в добро с возможностью какого-то праздника (реальности, абсолютно непонятной пуританизму). Это было уже и у Кеннеди, но лично . Идеологически он все-таки был 'Гарвардом', то есть человеком, научно проповедующим 'уравниловку', но с Олимпа, то есть в полном сознании, что он-то сам никакой 'уравниловке' не подлежит, ибо принадлежит к 'элите'.

В Рейгане нет ничего от 'Гарварда' и ничего от 'пуританизма', и я убежден, что именно за это его и полюбили, именно полюбили. Кеннеди полюбили за гибель, но не погибни он смертью юного героя, то, думается мне, он мало чего бы достиг. Никсона и Джонсона просто не полюбили, ибо сами они чересчур любили власть и только власть , голую власть. Картера готовы были полюбить (его триумфальное шествие в день инаугурации по Пенсильвания-авеню…), но потому, что не знали его и 'думали', что он – Рейган.

Рейгана полюбили. Но то ли он сам, что любят в его 'образе' (image), остается тайной. Эта тайна начнет раскрываться завтра.

1 'государство – это я' (фр.).

2 образе (англ.).

558

Вторник, 20 января 1981

Вчера весь день suspense1 в эпилоге дела заложников. Выпустят их или не выпустят до инаугурации Рейгана? Отвращение от Ирана, от варварства всей этой истории, в которую все эти кошмарные бородачи вмешивают Бога.

Две монашки ушли из монастыря А (восемь монахинь), приехали в общину Б и отправились дальше, чтобы пытаться создать общину В. И так все время. Всюду 'скиты Преображения', и скоро в каждом из них будет по одному монашествующему лицу, а этих последних будет ровно столько, сколько 'скитов'. Мне все чаще кажется, что 'возродить' монашество (о котором все с упоением говорят) или хотя бы пытаться возрождать его можно, только предварительно ликвидировав монашеский 'институт', то есть весь этот водевиль клобуков, мантий, стилизаций и т.д. Если бы я был 'старцем', то я бы сказал кандидату, [кандидат]ке, 'взыскующим иночества', примерно следующее:

– поступи на службу, по возможности самую простую, без 'творчества' (в банк к окошечку, например);

– работая, молись и 'стяжай' внутренний мир, не злобствуй, не 'ищи своего' (прав, справедливости и т.д.). Воспринимай каждого (сослуживца, клиента) как посланных, молись за них;

– за вычетом платы за самую скромную квартиру и самую скромную пищу – отдавай свои деньги бедным, но именно бедным, личностям, а не 'фондам помощи';

– ходи всегда в одну и ту же церковь и там старайся помочь реально (не лекциями о духовной жизни или иконах, не 'учительством', а 'тряпочкой' – ср. преп. Серафим Саровский). Этого служения держись и будь – церковно – в полном послушании у настоятеля;

– на служенье не напрашивайся, не печалься о том, что не 'использованы твои таланты', помогай, служи в том, что нужно , а не там, где ты считаешь нужным;

– читай и учись в меру сил – но читай не только 'монашескую литературу', а шире (этот пункт требует уточнения);

– если друзья и знакомые зовут в гости, потому что они близки тебе, иди – но с 'рассуждением', и не часто. Нигде не оставайся больше полутора, двух часов. После этого самая дружеская атмосфера – вредна;

– одевайся абсолютно как все, но скромно. И без 'видимых' знаков обособления в 'духовную жизнь';

– будь всегда прост, светел, весел. Не учи . Избегай как огня 'духовных разговоров' и всяческой религиозной и церковной болтовни. Если так будешь поступать – все окажется на пользу…

– не ищи себе 'духовного старца' или 'руководителя'. Если он нужен, его пошлет Бог, и пошлет, когда нужно;

– прослужив и проработав таким образом десять лет – никак не меньше, спроси у Бога, продолжать ли так жить или нужна какая-нибудь перемена . И жди ответа: он придет – и признаками его будут 'радость и мир в Духе Святом'.

1 беспокойство, тревога ожидания (англ.).

559

Только что смотрел по TV инаугурацию нового президента. Как всегда – чувство подлинного величия Америки, являемого в этой – очень, в сущности, простой и скромной – церемонии. Это величие – от согласия в главном, в том, что по ту сторону идеологий и политики, от безоговорочного приятия всеми 'правил игры', от живого чувства преемственности, традиции…

Речь Рейгана – посредственная, но сила ее в отсутствии 'педали'. Это то, что и как он чувствует и верит.

А заложники, как будто, – летят…

Завтра на заре – в Балтимор, на операцию…

Балтимор. Суббота, 24 января 1981

Длинные, мучительные дни в госпитале и напротив – в отеле. Всю среду и четверг Льяну мучили всевозможными осмотрами. Ее напряжение, 'держанье себя в руках', мужество делают минутные послабления особенно жалкими, невыносимыми. Вчера – совершенно как два года тому назад – операция. Длилась она четыре с половиной часа. Наше с Аней сидение, как тогда, в waiting lounge1 . Недвигающиеся часы. И вокруг у всех то же мучительное ожидание. Наконец – хирург, улыбающийся и довольный: все прошло хорошо… Через полтора часа второй – хорошо… Еще два часа, и нас пускают в Intensive Care2 . Бедная моя Ляля – вся в перевязках на лице, с тюбиками, торчащими из окровавленного носа, с поднятой и завязанной губой. Но – живая, даже с юмором… С тех пор – по три раза в день десятиминутные визиты. Боже, как жаль ее, как лечение мучительно . И все время – маленькие волнения, в ту минуту не кажущиеся маленькими, а космическими, по сравнению с которыми весь мир ничто…

Только что проводил Аню на вокзал. В такие дни все грустно – грустно и это расставание с Аней, ибо мучительно отельное одиночество. Проводя ее, пошел по Charles Street до downtown'а3 , где взял такси. Ветреный солнечный день, с далеким бело-голубым небом. Пустые улицы. И всюду – с горы – шпили церквей. И на минуту чувство вечности, благодарности, ощущение близости того, что одно важно и куда поднимает, возносит все – и