— Хейса! — в голосе Йинао жгучая обида, но я не обращаю на него внимания и продолжаю.
— И ты отказываешь мне в помощи, толкая к нему же. Где логика, Вольнов?
Русы молчали.
— Ладно, — я убрала ладони от лица и встала.
— Спасибо, что поделились инфой, — сказала я и пошла к двери.
— Стой! И куда ты собралась? Тебя ж ищут, — сказал мне в спину Вольнов.
Я молча открыла дверь и вышла… Не переиграла ли я саму себя? За спиной прошуршала дверь, и на улицу вышел Йинь.
— Хейса, можешь не доверять мне, я все понимаю. Но если я могу чем-то помочь, ты только скажи, — какой у него все же странный и завораживающий голос. — Тебе ведь негде ночевать…
Я стояла и ждала выйдет Вольнов или нет. Нет. Перемудрила. Проиграла.
— Пошли к тебе, — тихо сказала я Тяню и набросила капюшон. Он тут же обнял меня за плечи здоровой рукой, и мы пошли по дорожке как влюбленная парочка.
Может и лучше что русы отпали, они слишком умные и строптивые компаньоны — неудобные. Тем более что все, что я могла с них выжать — выжала, Даниэль может дать мне куда больше информации, чем эти «специалисты по безопасности сетей», мне ведь нужен только Догерти, на которого русов еще надо было б выводить и выводить. Нет, все что случается, случается к лучшему — это знает каждый синто еще с подгузников.
Чем опасен Йинь? Тем что попытается вырубить и вывезти или же попробует «взять под контроль». В первом случае мне нечего бояться, меня не дадут вывезти с планеты, и даже если случится невозможное, и я окажусь в лапах хинских псов, то быстро выяснится что рисунок у меня поддельный, да и свои, синто, не бросят. Да, я оскандалюсь, да на карьере можно будет поставить крест, но жива останусь. А вот во втором случае — при введении психотропа сработает коллапсная защита, которая осталась еще с поездки в РФ, она постарела и скоро ее придется вынимать, но пока что она вполне способна меня убить. Значит…
— Йинь…
— Да…
— Хочу чтоб ты знал — у меня жесткая аллергия на все элкисы. Мама настояла, — тихо закончила я.
Тянь какое-то время молча шел рядом.
— Но при моей силе это не спасет, — как бы сам себе сказал он.
Я тут же впилась в него взглядом — бесполезно, не лицо, а маска.
— Хейса, в который раз повторю, я не причиню тебе вреда.
Я кивнула, соглашаясь с его словами и мы опять пошли, прижавшись друг к другу. Я ждала вопросов, он должен уточнить…
— Сколько тебе было?
— Года три — четыре, я не помню ничего, — ответила я, — Мне запрещали многое есть и пить, а мне страшно хотелось конфет с ликером… Как-то съела штук пять, думала умру, хорошо что догадалась вырвать…
— Твоя мама пошла на это…
— Ну да, я ведь должна была жить нормальной жизнью, ну почти нормальной. Я ж не готовилась стать шпионом или чем-то таким.
— Но все равно, от практики «наведенных аллергий» отказались — слишком много было несчастных случаев и нелепых смертей.
— На Кхане не отказывались никогда, а дельцы имеющие контакты с Депрой, так и вовсе… Я слышала, в тридцать лет «наведение» проводили.
— Вранье. В тридцать поздно, он или загнулся или ничего путного не получил в результате.
Я пожала плечами, мол, не буду спорить.
Йинь поверил, значит, не будет колоть всякую дрянь, как максимум — придушит или вырубит ударом, а с этим я уж как-нибудь разберусь.
Мы как раз подошли к остановке монорельса, никого кроме нас не было. Йинь одной рукой приподнял меня и поставил на лавочку, я тут же оказалась выше его на полголовы, секунду мы смотрели в глаза друг другу, поцелуй, казалось, был неизбежен, но в тишине ночи раздалось тихое жужжание браслета, я вздрогнула и высвободилась.
— Извини, я должна…
Соскочив с лавочки и отойдя на пару шагов, я вставила таблетку наушника.
— Хейси, где ты лазишь? — раздался раздраженный голос Шур.
Нееет! Только не это! Эта мысль слишком явственно отразилась на моем лице, и Тянь попытался подойти, но я отогнала его взглядом и опять отошла.
— Да, Крис, я тебя слушаю.
— Нет, это я тебя слушаю! Ты знаешь, сколько мне пришлось отвалить за прекращения поисков тебя? А? — и так низкий голос Кристы сейчас звучал почти, как мужской. — Где ты, я спрашиваю?
— Я на остановке монорельса, не одна… Собралась ехать в седьмой участок. Мне есть где ночевать, если ты об этом беспокоишься.
— Нет, я не об этом беспокоюсь. Ты мне должна уже намного больше, чем я твоему деду, ныне покойному, напомню.
— Крис, мы ведь договорились, я нахожу убийцу, и мы пересматриваем условия твоего предложения.
— Нет, Хейси, — голос из раздраженного стал издевательски ласковым, — убийцу нахожу я, нет, не так, его находишь ты с моей подсказки, а потом ты прекращаешь бегать по островам, транжиря мои деньги, и отдаешь долги. А потом, может быть, если я поверю, что ты годна на что-то большее, нежели греть мне постель, мы «пересмотрим условия». Ясно?
— Да, — обреченно сказала я.
Эх, какой спектакль пропадает…
— Завтра в десять утра прилетишь на Тонущий остров.
— Крис, я сумела и сама кое-что узнать.
— Неужели, деточка? Ну-ну, расскажешь. Отбой.
Я вынула наушник из уха в непритворном расстройстве. Нет, ну надо же чтобы именно сейчас у Шур возникло «окно» — затишье в делах на день-два, и она решила развлечься за мой счет. Криста иногда, когда у нее было приподнятое и игривое настроение, после очередного удачно выполненного ее людьми задания, доставала меня попытками затащить в постель. Я отбивалась, это превращалось в обмен колкими ехидностями, но один раз я сорвалась и наговорила ей дерзостей, дуэль, казалось, была неминуема, но появился Аррен и разнял нас. Боюсь теперь, моя злопамятная двоюродная тетушка отыграется за все. План «Патронаж» будь он неладен, чувствую, Даниэль у меня еще получит за него.
— Хейса, — Тянь озабочен, — кто это?
— Это человек, помогший мне, прикрывающий…
— Синто?
Я молча кивнула.
— Что он хочет? Какое предложение он сделал?
— Йинь… Не надо тебе влезать во все это, поверь. Мне нужен будет пузырь завтра утром, поможешь?
— Конечно. Но…
От расспросов меня спас подъехавший монорельс. Йинь решил отложить все расспросы и попытался вернуть то промелькнувшее романтическое настроение, но я сделала вид, что в полном расстройстве и раздумьях. Всю дорогу я провела, прижавшись к его груди, и ему ничего не оставалось, как по-братски обнять меня.
Пока мы ехали, я опять прокручивала сложившуюся ситуацию. Я держалась за русов потому что они помогли бы заманить подозреваемого или даже выкрасть его. Теперь же придется справляться со всем самой, Йинь во-первых ранен, во-вторых толсин, ходячая орхидея — яркая и заметная. Плюс плотский интерес Йиня меня совсем не радовал, а отвертеться не получится — не настолько он благороден, чтобы
