присутствовавшим элегантности, однако нельзя забывать, что в избранной ими профессии приходится больше думать о практической стороне вещей, чем о внешнем виде. Во всяком случае, дела, похоже, обстояли не так плохо, как могли бы. Бороды были фальшивые, их выдавали резинки, проходившие над ушами. По крайней мере, я попал в руки не настоящих убежденных бородачей, а тех, кто вынужден уродовать себя лишь в целях конспирации.
Безусловно, это открытие заранее расположило меня в их пользу, однако следует отметить, что похитители и в самом деле оказались довольно милыми людьми, обнаружив явное желание угодить гостю. Они представились, соответственно, как Джордж, Эдди и Фред, выразили надежду, что я хорошо выспался, и предложили занять место за столом. Джордж положил мне сосисок. Эдди сообщил, что оладьи будут готовы сию минуту, и добавил, что если сосиски поджарены не так, как я предпочитаю, мне достаточно сказать лишь слово. Фред принес вежливые извинения за хлороформ.
— Мне очень жаль, малыш, — сказал он. — Ты ведь нормально себя чувствуешь, правда?
— Отлично, — улыбнулся я, — лучше не бывает.
— Вот и славно. Просто Джордж и Эдди устроили мне тут выволочку за то, что я так с тобой обошелся…
— Не нужно было этого делать! — перебил Джордж, укоризненно покачав головой.
— Он бы и так не стал рыпаться, я сразу понял, — присоединился Эдди.
— Ясное дело, — поджал губы Фред, — но на все существуют свои правила. У каждого свой метод, так ведь? Человек с артистическими наклонностями имеет право выражать их так, как ему хочется…
— Довольно, — холодно произнес Джордж, который, по-видимому, был чем-то вроде председателя в этой организации. — Иди присмотри за оладьями.
— Черт побери, — недовольно пробормотал Фред. Бедняга явно обиделся. — Метод есть метод…
Он уныло побрел на кухню, а Джордж снова принялся извиняться:
— Надеюсь, ты не в претензии? Фред просто помешан на своем методе, такой уж у него характер. Ты должен его простить.
Я горячо заверил его, что вопрос с хлороформом исчерпан.
— Во всяком случае, — заметил Эдди, в его пользу можно сказать, что никто так не умеет жарить оладьи. Просто пальчики оближешь!
Вскоре Фред явился с дымящимся блюдом, и я сам смог убедиться в правоте этих слов. На еду я накинулся, как голодный волк, и лишь некоторое время спустя был в состоянии прислушаться к застольной беседе.
Как и подавляющее большинство разговоров за завтраком в пределах Голливуда, этот был целиком и полностью посвящен новостям кинематографа. Джордж, который просматривал воскресную газету, машинально помешивая кофе стволом револьвера, заметил, что движение за целомудрие, похоже, начинает набирать силу, и в доказательство прочитал сообщение о планах Мэй Уэст сниматься в «Алисе в стране чудес». Фред с Эдди выразили в ответ полное удовольствие. Эдди заявил, что давно пора поставить преграду волне вседозволенности, отравляющей общественные нравы. «Ясное дело», — поддержал его Фред и добавил, что всегда так считал.
— Для тебя это очень кстати, малыш, — взглянул на меня Джордж. — В твоих работах никакой грязи нет.
— Ага, — одобрительно кивнул Фред.
— Теперь ты всех заткнешь за пояс.
— Точно, — согласился Эдди. — Уж ты-то не прогадаешь.
— Но только в том случае, — покачал головой Джордж, — если будет хороший сюжет. Целомудрие — это ладно, но без сильного, профессионального, убедительного сюжета ничего не получится. Те парни, что пишут для тебя сценарии, сынок, плоховато знают свое дело. Тут нужно иметь чутье.
— Ясное дело, — хмыкнул Фред.
— Ты присматривай за ними, малыш, — подхватил Эдди.
— Система у них неправильная, — сказал Джордж, — и виноваты во всем хозяева студий.
— Большие боссы, — кивнул Эдди.
— Олигархи, — прищурился Фред.
— Гитлеры и Муссолини киноиндустрии, — подытожил Джордж. — Чем они, собственно, занимаются? Присылают нам сюда пачками всяких там нью-йоркских борзописцев и английских сочинителей, а своим дороги не дают.
— Ага, — согласился Эдди.
— Ты сам подумай, — продолжал Джордж, — вот, допустим, кто-то со стороны вдруг набрел на шикарную идею для картины, и что происходит? Пиши он хоть сто лет подряд в отдел сценариев, его все равно никто не прочитает. У меня вот, например, давно уже есть в запасе отличный сценарий — как раз для тебя, малыш! — а что толку? Они на него даже не взглянут!
— Это что, тот, который ты рассказывал во вторник? — спросил Эдди.
— О преступнике номер тринадцать? — уточнил Фред.
— Ну да, тот самый! — оживился Джордж. — Разве не здорово?
— Еще бы! — хмыкнул Эдди.
— Ясное дело, — согласился Фред.
— Что, хороший сценарий? — спросил я, дожевывая оладью.
— Я бы сказал, что очень, — ответил Джордж.
— Вещь, — уважительно кивнул Эдди.
— Без вопросов, — поддержал Фред.
— Интересно, — сказал я.
— Вот послушай! — воскликнул Джордж, еще более оживляясь. — Послушай, сынок! Посмотрим, что ты скажешь. Вот увидишь, сценарий — лучше не бывает! Там есть такой гангстер, и попал он к фараонам в список особо опасных под номером тринадцать — понимаешь? — а он суеверный, понятное дело — понимаешь? — и вот он думает, что под таким номером ему никогда в жизни больше не повезет… и что, ты думаешь, он делает?
— Ты слушай, слушай! — закивал Эдди.
— Слушай, сынок, — загадочно улыбнулся Фред.
Они подались вперед, бороды их дрожали от возбуждения.
— Так вот, — продолжал Джордж, — он слишком добрый, чтобы подстрелить кого-нибудь из списка, кто выше его, хотя тогда бы он стал номером двенадцать, понимаешь? Такое ему не подходит…
— Знаешь, кого надо на эту роль? — перебил Эдди. — Лайонела Бэрримора!
— Уорнера Бакстера! — возразил Фред.
— Нет, Билла Пауэлла, — авторитетно произнес Джордж, разом ставя собеседников на место. — Так вот, этот гангстер решает провернуть такое дельце, чтобы показать правительству, чего он на самом деле стоит, и тогда его должны продвинуть в списке на первое или хотя бы второе место — вот в чем идея! Он и его дружки пробираются на корабль, который везет золото через океан на ту сторону, берут на мушку капитана и команду и меняют курс на Южную Америку, чтобы там, значит, корабль взорвать, а самим уйти с золотом в джунгли. Понимаешь?
Я вздохнул. Мне очень не хотелось портить настроение рассказчику, но молчать тоже было нельзя. В конце концов, для того и заведено обсуждение сценариев.
— Вы не огорчайтесь, — сказал я, — основная идея у вас в порядке… но кое-что не мешало бы доработать.
Джордж обиженно вскинулся.
— В каком это смысле, доработать? Разве плохо придумано с кораблем?
— Тут и смешно можно сделать, — поддержал его Эдди. — Сделать из капитана комедийную роль. Взять, например, на нее Чарлза Баттеруорта…
— Лучше Джо Которна, — вмешался Фред.
— Эдварда Эверетта Хортона, — отчеканил Джордж.
— А как же любовные сцены? — спокойно спросил я. Мой вопрос явно застал их врасплох. Джордж задумчиво почесал подбородок, Эдди и Фред, соответственно, — левую щеку и голову.
