воскресе!» Старче наш, в тебе просиял нам Свет Невечерний, в тебе святая Божественная София, Премудрость Божия, в яве бысть нам. В тебе некий Серафим от Божьего престола сошел на землю в человеческом монашеском образе, и земля та была — земля русская. В тебе и тобою совершилось избрание сей земли святой. И сие неотменно, что бы ни совершалось и как бы ни со-
116
вершалось с нею. В день сей, священной памяти твоей, это так видится очами веры, что кажутся несуществующим призраком все наши теперешние беды, и нет ничего, кроме Сарова, Дивеева, серафимовских сирот, их мельницы, канавки, стопочек Богоматери и самого дивного, склоненного, на топорик опирающегося благодатного старца, с лазурными очами, сияющими радостей радостью и говорящего нам: «Христос воскресе!»
Господи, вот я, раб Твой, пред Тобою, скажи мне волю Твою... Душа моя отяжелела в благополучии, в себялюбии, в покое. Она цепляется за них, бессильная, она не хочет и не умеет «восходить во Иерусалим» для пропятия. А Ты ведешь, Ты зовешь избранных Своих к пропятию с Тобой. Сей Иерусалим — горькая родина наша, избивающая пророков и святителей, и не останавливается свирепость иродов, новые жертвы берет он себе. Мы же смотрим со стороны, как будто нас это не касается, как будто не спросит Господь с нас в день Страшного суда ответа о родине нашей, нам данной и нами греховно утраченной. О, Господи, победи во мне забвение и сон духовный, зажги сердце любовию Креста Твоего.
117
Во плоти ангел, пророков основание, Предтеча Господень! Ты зрел и узнал и крестил Агнца Божия, вземляющего грех мира. Ты устоял, не бежав, смятенный, когда море виде и побеже и Иордан возвратися вспять. Твой молчаливый подвиг есть подвиг веры, мужества и самоотвержения. Как сродница твоя Мария в час свой рекла предустановленное от века: се раба Господня, — и тем человечески совершила спасение мира, так и ты, посланный ангелом Божиим от человеков к встрече Мессии, ты явил себя Предтечей: ты остался на своем месте свершить страшное дело — крестить Христа, быть свидетелем Богоявления, пятидесятницы Христовой. Какие же ныне человеческие силы устояли пред этим страхом и трепетом? Посему и глаголет Господь: несть болий из рожденных между женами, ибо кто же способен видеть лицом к лицу Бога во плоти и явлении Пресвятой Троицы. Предтеча
118
шение соревнования, мир сошел бы со своих оснований, ибо не узнал бы часа своего, и Христос остался бы непризнанный и непринятый. Святой Предтеча Христов, собирай нас в собор свой.
Изнемогает душа от греха и бессилия. Мир ранит, и бессильно плачет душа, и видит свой грех и свою немощь. Приходит смерть души, из глубины воззвах к Тебе, но не восходит голос мой, и сам я его не слышу... Дни слабости, дни испытания, дни слез... Господи, я не могу, не хочу зреть своего ничтожества, дай мне зреть только Тебя, думать только о Тебе, любить только Тебя, работать только Тебе. Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом. Дай мне слезы, но слезы молитвы, слезы умиления. Я Твой, Господи, я не хочу быть своим или чужим, возьми и меня, прими меня...
119
Господи! Пошли мир Твой на сердце мое! Что слаще мира Твоего, что слаще слез, которые Ты посылаешь, что слаще в предстоянии Тебе на молитве, когда Ты даешь молитву! Господи! Я люблю Тебя, я хочу сгореть в любви Твоей, я хочу любить тех, кого Ты даешь мне любить не для себя, как хочет греховная природа моя, но для них и только для них, как Ты любишь создание Твое. Дай мне эту любовь, научи меня любить — любить не себя в других, но других в себе. Господи, Крепосте моя, прибежище мое и утверждение мое, возлюблю Тебя выну!
Господи, изнемогает душа моя от благодарения. Ты дал мне жизнь, Ты дал мне мир, Ты дал мне близких и любимых, Ты посылал мне во все времена жизни друзей, Ты даешь мне ныне благодатного друга, опору и утешение. Сохрани его, Господи, Твоей благодатию, научи меня, помоги мне, вразуми меня, как сохранить святыню дружбы сея, как вести и спасать мне Тобой избранную душу и как спасаться ею и вместе с нею. Знаю, Господи, что нечисто сердце мое пред Тобою, ве-
120
даю, что греховна жизнь моя, не достоин я друга сего и негоден я вести его и руководить. Но верю, что Ты, Господи, послал его, знаю, что Сама Пречистая Твоя Матерь осеняет его и нас Покровом Своим, и уповаю, что чрез мои нечистые и гугнивые уста, чрез мою темную душу Ты можешь послать свет Твой и явить путь Твой. Как солнце светит чрез темные облака, как грязный светильник все-таки издает свет, Тобою зажженный. Помоги, Господи, сохрани, освяти!
121
знаю, что эти жалобы Тебе на себя призывают гнев Твой. Это — тяжкое уныние, которое более всех грехов. Это — утрата надежды на милость Твою, которая все превозмогает, и даже мою леность. Твоя благодать спасительная орошает и сухое бесплодное поле моей души. Твоя сила ее держит и живит. Я — Твой раб, твори со мной, что Ты хочешь, веди меня, куда Ты хочешь, повели мне, что должен сотворить раб Твой. Господи, научи меня творити волю Твою!
Кончая день, вижу грехи его, грехи немощи, грехи слабости, грехи невоздержанности и грехи лености. И кто поможет мне от греха сего? И, вставая утром, вижу пред собой те же грехи, которые мертвым грузом своим лежат на совести моей. Господи, прости, облегчи раны души моей. Ты даешь мне еще и еще жизнь, даешь эти месяцы и годы, а я, окаянный, их испепеляю во грехах моих. Но Ты, Господи, упование мое, прибежище мое, щит мой, утешение мое. Тебе отдаю грешную душу свою.
122
Святый ангел-хранитель, моли Бога о нас! Какая радость, какая бодрость, какое утешение знать, что есть у нас ангел-хранитель, верный и бодрый и добрый друг, и молитвенно призывать его. Сейчас, после молитвенного канона ангелу-хранителю, на душе такая свежесть и ясность, как будто он — верный наставник и друг — коснулся своим крылом, как будто испила душа моя из чаши небожителей. И как-то радостно знает и верит душа, что это он, да, он — со мною и со всеми нами. Какая неизмеримая радость
