освященная — она с нами здесь, она нам, человекам, рассказанная, она откровение для человеков, она Господь на земле, который дает себя видеть, слышать, принимать, обнимать Свои колени, омывать Свои ноги и отирать их власами, но икона освященная уже уходит от нас, грешно ее пытаться обнять так, как Мария хотела обнять ноги Спасителевы. Она — Христос Вознесшийся, Христос в Теле Воскресшем, мы не можем ее смотреть; мы должны на нее молиться, и нескромные взоры уже греховны. Нельзя смотреть, не молясь, на иконы, уже освященные, и некое недолжное (хотя по человеческой немощи, может быть, и невольное и неизбежное, которое, однако, должно быть смыто покаянием) прегрешение совершаем мы, когда
Душе Святый, сердце Отчее, Любовь Любви, Любовь Святой Троицы! Ты дышишь, где хо-
143
чешь, Ты везде сый, Ты вся исполняяй, исполни и меня, худородного и недостойного, п%ети мыслью славу Твою, возвещать любовь Твою, воспевать пришествие Твое и приближение Твое. О Тебе изнемогает слово, ибо Ты — не Слово; о Тебе трепещет всякое сердце, ибо Ты — трепет сердца Отчего. О Тебе радуется всякая тварь, ибо Ты — Радостей Радость, Радость совершенная. О Тебе утешается всякая скорбь, исцеляется всякая немощь, ибо Ты — Утешитель. О Тебе просветляется всякая сумеречность, ибо Ты — свет преемственный. О Тебе исполняется всякая человеческая мечта, ибо Ты — всех исполнение. О Тебе обожаемся — сено в огне, ибо Ты — огнь божественный, нас обожающий. О Тебе осуществляется всякая надежда, ибо Ты грядущее возвещаешь. О Тебе любовию воспламеняется всякое сердце, ибо Ты — любовь еси и любовию его зажигаешь. Новая заповедь Христова: «Да любите друг друга» — есть и обетование Утешителя, Тебя, Любве. Научение апостола языков о пути превосходнейшем любви есть о Тебе научение. Тобою радуемся, Тобою молимся, Тобою вдохновляемся, Тобою любим, Тобою обожаемся, Душе Святый, Свете Истинный, Радостей Радость, мира Утешение.
144
Душе Святый, Любовь Божия, осветляющая, увеселяющая, радующая! Никто не знает, когда Ты приходишь и когда уходишь, но знает верное сердце, которое то вдруг трепетно радуется, ис-таевая, и из себя выходит, то вдруг, оставаясь собой, пребывает печальное, пустое и скованное. Когда Ты приходишь, цветет жизнь, радуются земля и небо, любовию зажигаются люди и радостью веет от всякого Твоего создания, наипаче от человека. Сколь блаженна была бы жизнь, если бы мы могли это удержать, сколь светел был бы мир Божий, земля и небо, если бы всегда он озарялся
145
Душа человеческая дороже мира. Какое сокровище живая человеческая душа, какие жемчужины могут таиться на дне ее, о которых не подозревает сам человек и окружающие его, но о которых с изумлением и благодарением Богу свидетельствует Ему иерей, принимающий исповедь. Какая страшная на нас ответственность — разрывать этот клад в душах, разрыхлять их для благодати Божией, орошать их дождем молитвы и слова! Господь знает Свое творение лучше, чем мы, в своей ограниченности видящие только кору и пески, и Он знает пути спасения каждого. Как дорог и как хорош человек в своем покаянии, в своей любви к Богу, в стремлении к Нему, как прекрасен кающийся. Он этого никогда не видит и не может и не должен видеть в своем покаянии, но видит Бог, видят святые ангелы, видит иерей, исповедь приемлющий. С благодатию священства Господь дает и благодать приятия чужих грехов и искреннего их неосуждения и прощения; священнику — сердце беззлобное. И ему видится кающийся не в грехах своих, но в красе своей Божьего творения, в нем светит образ Господа, в нем начертанный...
146
Господи, каждый день даешь Ты пищу Твою душе и телу, даешь труд, даешь жизнь. Каждый день душа, омытая молитвой, снова дышит воздухом Твоим и внемлет Тебе, Богу живому, до тех пор, пока Ты не повелишь и не станет нового дня с его пищей. Человеческое лицо обращено вперед с надеждой, но со страхом мы озираемся назад, ибо там неисчетная чреда дней, прожитых в лености, загубленных, потерянных, и с каждым новым днем, каждочасно старея, мы надеемся начать новую жизнь. Есть ли этот роковой самообман наша слабость, или же спасительная милость Божия? Бог не отъемлет надежды даже тогда, когда ее отъемлет человек, и Бог не постыждает надеющихся нань. Итак, душа моя, что же тебе мешает: начни днесь новую жизнь и веди ее столько, сколько Господь велит... Изыщи, что тебе надо, с чего тебе начинать. Что в твоей власти, что ты можешь, а следовательно, должен немедленно исправить, искоренить, совершить? Молитвенная ли воля и бдение, пост или доверие к Богу, любовное внимание к ближним своим? Побди, душа, и дай Богу плод нового дня твоего, как бы ни был мал этот плод. Господь Сам умножит хлеб твой, но дай его Ему ты сам.
147
Сила любви — жертва, и высшая любовь есть жертвенная. И Господь хочет и дает такую любовь и силу ее избранникам Своим. Вся жизнь их есть подвиг, жертва, самоотречение, и никакого умягчения, ни услаждения. И таков образ любви Матери Божией, которая вся есть единая жертва. Вся Ее жизнь, вместе с Сыном Ее была посвящена подвигу жертвенной любви, и оружие сердце Ее всегда и непрестанно пронзало. Раба Господня, Она служила Ему жертвоприносящей любо-вию Своего матернего сердца, и доныне Она, прославленная на небесах, эту жертву приносит, ибо плачет и ходатайствует о роде греховном человеческом. И таков же был Иоанн Предтеча, сродник Ее. Ему дано было вкусить также лишь жертвенной любви, быть не женихом, но другом Жениховым, не расти, но м%алиться. Он вольно принес в жертву себя и свое дело, когда сретил Агнца Божьего, но он не вкусил и радости участия в браке, пребывания на брачном пире. Он не присоединился к ученикам Его, не ходил с Ним, не услаждался Его слышанием и лицезрением; он, который б%ольший из рожденных женами, был этого всего более достоин, но оставался
148
ца от меча Иродова, и никакого умягчения, никакого услаждения, никакой радости человеческой, хотя и самой духовной, не было на пути его, одиноком и священно-ужасном и страшном. Его любовь была жертвой и только жертвой, как и Богоматери; и Богом была принята эта жертва... И печать духа Предтечева лежит на избранных душах, которые идут путем стропотным, напряжения, жертвы, подвига, — только не останавливаться;
Сколько возлюбленны селения Твои, Господи сил, желает и скончавается душа моя во дворы Господни! Сколь радостен, сколь избран удел священника, яко птица обретшего себе храмину. Но не все — священники, однако и несвященникам дает Господь прикасаться к святилищу и радоваться о сем. Зрю жен и дев, создающих священные облачения, покровы для святых тайн Христовых, и радостно ширится сердце мое о них, о любви их, о чуде милости Божией. Непрестанно созидается и проходится благодатная ле-
149
