Все эти коалиции вели борьбу против ограничительных иммиграционных законов, сотрудничали с Еврейским агентством и другими еврейскими благотворительными организациями, а после образования Израиля (1948) — также с его государственными органами.
В 1954 г. ХИАС слился с Объединенным обществом новых американцев и миграционным департаментом «Джойнта», в результате чего была организована Объединенная служба ХИАСа — всемирное агентство (с центральными отделениями в Женеве, Нью-Йорке и Рио-де-Жанейро).
ХИАС оказал помощь десяткам тысяч еврейских эмигрантов из Восточной Европы и Северной Африки в их устройстве на новых местах в Австралии, Канаде, Франции и США.
Деятельность ХИАСа усилилась после венгерской революции 1956 г., ближневосточных кризисов 1956–1967 гг., событий в Польше в 1968 г. и начавшейся с 1970-х гг. эмиграции советских евреев.
У ХИАСа много трений с правительством Израиля и Еврейским агентством: евреи из СССР выезжали по израильской визе, но их прямо в аэропорту ХИАС и «Джойнт» определяли как политических беженцев и направляли в США и Канаду или в Австралию. Не более 15 % евреев, выехавших по израильской визе, оказывались в Палестине.
Израиль считал, что ХИАС, преследуя собственную выгоду (стремление оправдать свое существование и увеличить бюджет), побуждает советских евреев переселяться из одной диаспоры в другую. Ведь евреи все хотят в Израиль! Только там находится их настоящая родина!
Разногласия в основном сфокусировались на двух пунктах: Израиль и Еврейское агентство отказывались признавать выезжавших по израильским визам политическими беженцами; Израиль не мог соревноваться с ХИАСом в оказываемой иммигрантам материальной помощи, так как ХИАС большую часть бюджета получает от Объединенного еврейского призыва и еще (внимание!) — от правительства США.
Объединенный еврейский призыв, собирая деньги в сотнях еврейских общин США, в 1939 г. собрал 30 млн долларов, в 1945 г. — 57,3 млн долларов, в 1946 г. — 100 млн, в 1948 г. — 200,7 млн, в 1967 г. — 322 млн долларов{73}. С такими деньгами можно конкурировать с целыми государствами.
Еврейское агентство требовало от ХИАСа и Джойнта оказывать помощь в иммиграции лишь тем советским евреям, у которых есть ближайшие родственники в США. Нажим был оказан на уровне вмешательства М. Бегина… Но и в 1985 году из 1140 человек, выехавших по израильским документам, лишь 342 человека прибыли в Израиль, остальные получили статус беженцев в США.
ХИАС добивался выезда из СССР, организуя кампании «Моя иммиграция» (www.mystory.hias.org) или движение «Отпусти народ мой!».
ХИАС аккредитован при Министерстве юстиции США для представления интересов евреев.
Сколько денег дает правительства США, я не узнал. Тайна, наверное.
Взгляд изнутри
Чтобы понятнее была оценка деятельности ХИАС, приведу статью, взятую мной в Интернете. Написал ее обозреватель журнала Research из Нью-Йорка, Алексей Байер.
«30.10.2009, 206 (2476)
День 25 октября по старому стилю был для России очень важным. Для Сергея Брина, одного из двух основателей Google, это тоже дата. В этот день он и его семья приехали в Америку. На днях в честь 30-й годовщины их приезда Сергей пожертвовал Еврейскому агентству помощи беженцам (ХИАС), которое помогло Бринам устроиться в США, $1 млн.
Сразу оговорюсь, что на протяжении нескольких лет я был консультантом ХИАСа и помог привлечь маму Сергея, Евгению, в совет директоров организации. Не будь ХИАСа, наверно, никто из нас, бывших советских евреев, не только не обосновался бы в США, но и не выехал бы из СССР. Агентство было в центре международной кампании, требовавшей для советских евреев права на эмиграцию, причем давление по мере сил оказывалось не только на советских руководителей, но и на правительство Израиля, которое требовало, чтобы все иммигранты ехали именно в Израиль.
Кредо ХИАСа, основанного в Нью-Йорке в 1881 году, когда после убийства Александра II по России прокатилась волна еврейских погромов, состоит в том, что каждый волен сам выбирать себе страну проживания.
Антисемитизм в СССР существовал. Как на бытовом уровне, так и на государственном — в форме квот на поступление в вузы, ограничений на некоторые профессии и «стеклянных потолков» в карьере. Были и так называемые «узники Сиона». Однако евреев власти не выделяли: верующих православных давили точно так же и всех желающих уехать — евреев, прибалтов, немцев — преследовали без разбора.
Движение в защиту советских евреев намеренно передергивало, представляя СССР некой смесью гитлеровской Германии с царскими погромщиками. Так было легче привлекать активистов, собирать пожертвования и давить на Кремль. Так евреи стали одной из очень немногих групп в СССР, кто мог из страны выехать. Те советские руководители, кто противился решению разрешить эмиграцию, были правы. Мы стали первой брешью в «железном занавесе», а наши письма домой стали первой достоверной вестью из-за кордона. Это начало расшатывать колосса на глиняных ногах.
В 1974 году моя семья выехала из Москвы, из достаточно просвещенного общества, но мы были полные лохи. Не имели понятия, как устроен мир. Причем, как и многие тогда, ожидали, что из брутального советского социализма мы попадем в гуляшный западный. То есть скажи нам встречающие нас у трапа самолета в Вене: мол, мы вас вывезли из ада, а теперь плывите как умеете, наслаждаясь свободой, как делают в мире все остальные иммигранты и как в Америке жили, например, беженцы от нацизма, — мы бы сразу взвыли. Как так? Мы же не знаем языка. У нас нет профессии. В Москве мы оставили двухкомнатный кооператив. И т. д.
К счастью, все прошло хорошо. ХИАС нас взял под свое крыло, обеспечил всем необходимым на время прохождения иммиграционных формальностей в Риме, послал учить английский язык и, используя свое политическое влияние в Вашингтоне, добился того, что мы получили статус беженцев, дающий право на почти бесплатные госуслуги: от медпомощи и денежных пособий до скорого гражданства.
Наша диаспора крайне успешна. В отличие от большинства иммигрантов из Азии, Латинской Америки и даже Европы советские евреи большей частью из городских, интеллигентных семей, с хорошим образованием. Причем когда мы приехали, в 1970-е годы, в стране было мало иммигрантов и меньше конкуренции. Теперь среди нас врачи, юристы, банкиры, ученые, бизнесмены — есть даже Сергей Брин. Про второе поколение я уже не говорю.
Причем никогда, даже во времена «холодной войны», ни помощь советским евреям, ни их успехи не были, насколько я знаю, задействованы официальной пропагандой США. Все это было в порядке вещей.
Думаю, что даже при отсутствии тепличных условий мы все равно были бы очень успешной диаспорой. Но победнее. Нам бы, например, пришлось содержать наших стариков. Которые тут, ни дня не проработав, получают и пенсию, и льготное жилье, и медстраховку. Кстати, поскольку среди нас так много стариков на соцобеспечении, по статистике, мы одна из беднейших групп иммигрантов. Потому что никакие индусы или мексиканцы стариков сюда не везут — дорого.
