было бежать, что-то делать, а ему хотелось залезть под одеяло, обнять Карину и лежать так без движения.
Обычно Лохнесс не говорил дома о работе, подозревая, что жене это неинтересно. Сама она и не спрашивала его ни о чем, только регулярно брала деньги в стенном шкафу. Но в тот день он, сам не зная почему, решил поделиться с ней проблемами. Возможно, самому ему было уже невмоготу нести этот груз в одиночку. И когда вечером жена убирала со стола, он вдруг сказал ей:
– Что делать, Каринка? У меня, похоже, проблемы. Будешь меня любить, если разоримся?
Она резко повернулась, чуть не уронив на пол тарелку, села напротив него и, нахмурившись, спросила:
– А почему так случилось?
– Не знаю, Каринка. – Он закрыл лицо руками и быстро растер его. – Новый проект, который я запускал, оказался слишком затратным.
– И сколько тебе нужно?
– Много.
– Как много? Миллион?
– Ну, может, чуть меньше… Но беда в том, что нужно срочно. А взять негде. Везде, где только можно, я уже поскреб по сусекам.
Она медленно вытерла руки полотенцем и задумчиво проговорила:
– Если ты хочешь, я могу тебе помочь…
Евгений поднял удивленный взгляд.
– Гуссейн, мой брат, – продолжала жена, – теперь держит сеть автосервисов. Сейчас у него как раз дела пошли в гору, свободные деньги есть. Думаю, он мог бы одолжить тебе нужную сумму, за нормальный процент, разумеется. Ему ведь тоже надо во что-то вкладываться.
Лохнесс опешил. Он сам не знал, что его удивило больше: само неожиданное предложение, холодный расчет, сквозивший в словах жены, или ее столь подробная осведомленность в делах брата. Раньше он был уверен, что ее совсем не интересует бизнес, во всяком случае, любые его рассказы она всегда слушала вполуха.
До этого момента он мог бы поклясться, что его жена, несмотря на то что она прекрасный человек и заботливая хозяйка, жизнью в широком проявлении интересуется все-таки постольку-поскольку и более далекого от бизнеса человека просто не существует. Как, бывает, ошибаешься в близких людях… Про Гуссейна он знал и сам, они иногда встречались на семейных торжествах и вынуждены были общаться, но мысль одолжить деньги у него даже не приходила Евгению в голову, настолько она казалась абсурдной.
– Я подумаю, – сказал он через несколько секунд. – Ты же знаешь, у нас с твоими братьями сложные отношения…
– Мне показалось, что тебе сейчас не до личных симпатий и антипатий, – несколько резко ответила Карина.
– Ты права, – вздохнул он.
– В общем, делай как хочешь. Мое дело предложить, а решать тебе, в конце концов, – бросила она чуть сердито, уходя из кухни.
С Гуссейном они встретились на следующий же день в какой-то забегаловке у метро. Место выбрал сам Гуссейн, и, глядя на пластиковые стаканчики с плохо пахнущей жидкостью, которая здесь выдавалась за кофе, Лохнесс в очередной раз подумал: «Да, верно говорят, деревню из мужика ничем не вышибешь. Он уже вроде как бизнесмен, солидный человек, а его все тянет в какие-то шалманы. Видно, только здесь он чувствует себя уютно». Лохнесс знал, что до того, как стать владельцем собственного дела, Гуссейн несколько лет проработал на рынке простым продавцом. Этот общий факт биографии мог бы их сблизить – если б не так разительно отличалась манера ведения бизнеса.
В это время брат Карины тяжело вздыхал, мял в руках сигарету, говорил что-то про трудные времена, по-восточному расплывчато затронул проблемы Жени и наконец заявил, что мог бы купить долю в его компании.
– Но я не продаю фирму! – возмутился ошарашенный Лохнесс.
Это еще что такое? Карина ошиблась и не так передала? Да нет, не может быть…
– Мне нужно финансирование под новый проект, – продолжил он, взяв себя в руки. – Могу гарантировать хороший процент.
Гуссейн лукаво прищурился и произнес:
– Ну, кто сейчас дает в долг? Это неинтересно. А вот включиться в новый бизнес – другое дело. На такое всегда средства найдутся. Меня привлекают новые горизонты. Глупо класть все яйца в одну корзину, знаешь, как говорят, да?
«Карина ему рассказала, в каком я положении? И что могу все потерять и мне выбирать не приходится? Да нет, вряд ли, наверное, сам пронюхал, хитрый лис, скотина… Или она, простая душа, чтобы мне же помочь, выложила все как на духу? – лихорадочно стучало у Лохнесса в голове. – Ишь ты, новые горизонты его привлекают!.. Где слов-то таких набрался?»
Он даже сжал под столом кулаки от бессильной злости. Крутилин понимал, что потерять часть – это гораздо лучше, чем потерять все. Ведь теперь от него зависит не только он сам, но и жена. К тому же рано или поздно для развития компании все равно пришлось бы искать заемные деньги, так, может, лучше взять их у Гуссейна? Ну и что с того, что он будет совладельцем? Так он уговаривал себя, но на сердце лежала тяжесть. Гуссейн был последним человеком, кого Лохнесс хотел бы видеть своим компаньоном. Хотя и говорят, что лучше какой-никакой, но родственник, чем чужой человек… А Гуссейн теперь считается членом его семьи и вряд ли будет вредить мужу единственной и любимой сестры, ведь ее благосостояние, а значит, и счастье, зависит в первую очередь от него, Крутилина. Все это было верно, но никакого доверия к Гуссейну Евгений не чувствовал.
– Э, Женя, ты не переживай так, – заметив мрачное выражение лица Лохнесса, проговорил Гуссейн. – Я ж у тебя фирму не отбираю. Процентов тридцать продай, на том и сойдемся. Это во-первых. Во-вторых, мое дело предложить, твое отказаться. Поищи, может, тебе еще кто кредит даст, хотя на таких условиях вряд ли сейчас где найдешь, разве у бандитов только… Я в бизнес вмешиваться не буду, не понимаю ничего в компьютерной технике. Это в-третьих. А в-четвертых, мы ведь с тобой не враги, хоть и мало общаемся. Это, я надеюсь, теперь в прошлом останется. Ты муж моей сестры, а я семейные традиции уважаю. – Он все- таки не сдержался и ухмыльнулся Жене в лицо.
– Я подумаю, – ответил Крутилин и, не прощаясь, вышел на улицу.
Дома он передал Карине разговор с ее братом, но она только пожала плечами.
– Я только попросила его помочь и дать в долг, – сказала она. – Тебе выбирать, но мне кажется, пришло время оставить свои амбиции в прошлом. Мне обидно, что ты не доверяешь моему брату.
– Да при чем здесь амбиции! – вскричал Лохнесс, наверное, впервые со времен поездки в Египет повысив на жену голос. – Ты можешь с ним поговорить? Попросить, чтобы он дал мне кредит?
– Я же не могу заставить его дать денег, если он не хочет, даже если он и мой брат, – медленно сказала Карина, как будто раздумывая. – Его деньги – ему и условия выбирать. Но мне кажется – тебе нужно согласиться.
«Я в западне», – понял Женя.
Всю ночь он не спал, мучился раздумьями, а утром позвонил Гуссейну и согласился на сделку.
Уже через пару дней Евгений Крутилин с тяжелым сердцем подписал документы, согласно которым тридцать процентов акций его компании переходило в собственность Гуссейна Мамедова.
Деньги Гуссейна оказались кстати. Проект пошел и вскоре стал приносить прибыль. Дела снова пошли на лад, Женя уже задумался об очередном отпуске, когда пришло электронное письмо от Игоря Гинзбурга, старого студенческого друга, который когда-то звал его в Штаты подзаработать денег.
«Как ты там? – писал Игорь. – Я – так просто отлично. Женился на самой очаровательной женщине в мире, переехал на Семьдесят пятую авеню и приглашаю тебя в гости. А если вам с супругой лень лететь через океан, можем встретиться и на полдороге, где-нибудь в старушке-Европе».
Прочитав послание, Крутилин подозвал жену:
