– Здорово! Но зачем же переодеваться было?
– Это я тебе потом объясню, – Вика спрятала глаза, но он потянул ее пальцем за подбородок и заставил взглянуть на себя.
– Вика, мне не нравится… – у нее замерло сердце, – не нравится, что эту поездку оплачиваешь ты. Наличных у меня с собой нет, я тебе вчера объяснил, почему, но на кредитке еще кое-что осталось, и…
– Хорошо, – с облегчением согласилась она. – Сейчас мы оформим путевки, а потом ты компенсируешь мне затраты.
Она до последнего боялась, как бы что-нибудь им не помешало. Вдруг путевки уже отдали другим людям? Или возникнет какая-то закавыка с документами… Вика всерьез опасалась даже того, что откуда- нибудь из-за поворота вдруг выскочит черный автомобиль и откроет стрельбу по ее Жене…
Но все обошлось. Даша оформила путевки и просила передавать привет брату. А Крутилин, похоже, был только рад подобному повороту событий. Ситуация казалась ему очень романтичной.
Когда они сели в автобус, Вика не выдержала и расплакалась.
– Что с тобой? – испугался Евгений.
– Это я от счастья… – она шмыгнула носом. Время сказать ему всю правду еще не пришло.
Вскоре за окном сгустились ранние зимние сумерки. Крутилин задремал, и Вика последовала его примеру. Когда она проснулась, за окнами уже совершенно стемнело. В салоне тоже был приглушен свет, и только блики фонарей проскальзывали мимо с усыпляющей регулярностью. Мерное покачивание автобуса навевало сон, и почти все пассажиры спали. В этот рейс отправились в основном небогатые люди, которые хотели посмотреть Европу, – студенты, скромные менеджеры, те, кому не хватило денег на дорогие рождественские путевки.
Вика протерла ладонью запотевшее стекло, задумалась и не срезу заметила, что Евгений уже не спит, а внимательно смотрит на нее.
– Вика, – настойчиво сказал он, – признавайся, что это была за история с переодеванием?
И она рассказала ему все, что знала. Он долго не мог поверить, сомневался, вспоминал, перебирал в памяти события своей недавней жизни и в конце концов согласился: да, это похоже на правду.
– Все равно я многого не понимаю… Зачем нам бежать?
– По-моему, – отвечала девушка, – Степан считает, что Карина не успокоится, если будет знать, что ты где-то рядом. Она думает, что ты можешь захотеть вернуть Марину. А значит, будешь опасен для нее. Мне кажется, она сошла с ума от своих наркотиков… Но эти ее жуткие братья со своими бандитами… От них же всего можно ожидать.
– Ладно, с этим ясно. Но мне интересно – сейчас вот мы уехали. А потом? Когда тур закончится?
– Что делать потом, мы не успели придумать. Степа сказал, чтобы мы скорее уезжали, а потом ты сам найдешь выход.
– Черт, глупо все как-то, по-детски… Но почему ты не сказала мне все сразу?
Вика потупила глаза.
– Не сердись. Я боялась… За тебя. Боялась, что, узнав все, ты не захочешь уехать. Или, еще того хуже, решишь отомстить Карине.
– Отомстить… – задумчиво проговорил Крутилин. – Знаешь, вчера… – подумать только, это было всего лишь вчера! А кажется, прошла целая вечность… Так вот, вчера один мудрый человек с именем архангела сказал мне: «Лучшая месть – это прощение». Знаешь, тому человеку, которым я был раньше, эта мысль показалась бы абсурдной. Но сейчас я уверен, что это истина, не подлежащая сомнению…
Он помолчал, обдумывая что-то, потом его глаза вдруг просияли.
– Знаешь, а я, пожалуй, тоже сделаю тебе сюрприз, – проговорил он, доставая мобильный. – Позвоню кое-кому, как только попадем в такое место, где ловится сеть. Эх, какой же я молодец, что догадался вчера с утра телефон зарядить… Вика, но ты самое главное не сказала – переодевать-то меня зачем было?
– А я сама не знаю… – растерянно призналась девушка. – Степа велел – я и послушалась. Может, он боялся, что за тобой следить будут, а так не узнают?
– Детский сад! – рассмеялся Крутилин, снова глядя на дисплей телефона. – Да еще очки и часы забрали, я без них как без рук. Спасибо хоть мобильный оставили. Оп, есть контакт! Звоню! Игорь? Здорово, дружище! Слушай, тут такое дело…
Ни Вика, ни Лохнесс не знали, что в то рождественское утро Степа разбудил Макса тихой фразой: «Она тебя обманула».
– Что? – Макс подскочил на кровати, испуганно оглянулся, остановил взгляд на любовнике. – Уфф, это ты. Слава богу, мне это все приснилось.
– Милый, Карина обманула тебя! – проговорил Степан уже громче.
– С чего ты взял? – охранник все еще никак не мог прийти в себя после сна.
– Во-первых, нет никаких южнокорейских грибов, лажа все это. Я всю ночь в Интернете просидел, начитался… Там даже есть рассказ одного мужика, который в эту фигню поверил и рванул в Южную Корею… Но дело даже не в этом. А в том, что Карина специально тебе байку подкинула – она ж знает, что у тебя СПИД…
– Откуда она может?..
– Видимо, от Надира, начальника охраны. Во всяком случае, она так Мариночке своей говорила, когда та в ванне бултыхалась. А Лила слышала и мне передала.
– Твою мать! – выругался Максим. – Выходит, развела она меня, как лоха? И бабки не заплатит?
– Уж это точно. Скорее всего, прикажет кому-нибудь из подручных братцев от тебя избавиться – и шито-крыто.
– Да, похоже на то… А я-то голову ломал, почему она не к брательникам обратилась, а ко мне? А оно вон, значит, как…
Некоторое время он молча глядел в окно, где уже начал заниматься тусклый январский рассвет. А потом повернулся к другу и рассеянно спросил:
– Степ… А что ж теперь делать-то?
– Есть одна идея… – руки Степана нервно теребили простыню. – Ты мне вот чего скажи – как ты хотел от Крутилина избавиться?
– Дык машину взорвать, я ж тебе вчера говорил! Взрывчатку мне пацаны достали, все остальное – тоже… А к чему ты это?
– Ты помнишь, как мы с тобой хотели встретить Новый год? Так вот, есть шанс отпраздновать Рождество. Слушай…
Степа почему-то не сомневался, что Макс в конце концов согласится. Но даже он удивился, насколько быстро это произошло. После того, как охранник понял, что его обманули и отобрали последнюю надежду, ему уже было все равно. Да и выхода не было. Выполнит он заказ или не выполнит – его все равно уберут люди Мамедовых. А бежать куда-то и прятаться от них был смысл только в том случае, если б он был здоров. И впереди светила бы долгая счастливая жизнь, а не несколько лет болезненного умирания.
Не прошло и часа, как он встал, оделся и отправился на «стрелку» – забирать взрывчатку. Идея Степы даже пришлась ему по душе. Впервые в жизни представился шанс сделать что-то красивое и благородное.
Днем он вернулся, Степан ждал его. Они еще раз обговорили детали, проверили вещи, сложенные в большую сумку. Макс облачился в одежду Крутилина, которая была ему маловата, и у них даже нашлись силы шутить по этому поводу. Потом вышли из квартиры, сели в Максову «девятку» и относительно быстро долетели до Солянки – днем движение в городе еще не было интенсивным.
На стоянке во дворе дома стоял джип Крутилина, щедро присыпанный сухим снежком.
Степан слегка волновался – он вообще побаивался техники и не знал, как его друг справится с охранным устройством. Но Макс уверенно пикнул брелоком и полез в машину Лохнесса, как в свою, открыл правую дверцу Степе. Тот юркнул на переднее сиденье, и машина тронулась. К счастью, у шлагбаума проблем не возникло – стекла в джипе были тонированными, кто сидит за рулем, не видно. Да и дежурного в будке это, похоже, совсем не интересовало.
Ехали молча – все уже было переговорено днем.
В качестве будущего места происшествия они выбрали тихую аллею у сквера – того самого, где так бурно выясняли отношения два года назад, узнав о страшном диагнозе Максима.
