Особенности Иудейских войн
Иудейские войны интересны и необычны, как проявление утробной неспособности части евреев жить в империи. Племена галлов и иберов, даки, иллирийцы, сиканы, реты, народы Востока — все они вовсе не жаждали становиться частями Римского мира. Все они воевали жестоко, отчаянно, отважно.
Но в конце концов Рим победил их, и они подчинились империи. Покорившись, племена могли искать способа сохранить свою культуру и язык. Скажем, иберское племя васконов решило: не переходить на латынь! И не перешли. Потомки васконов — это современные баски. Единственные потомки древних иберов, которые до сих пор говорят на не понятном никому древнейшем иберийском языке.
Но и васконы искали способы более комфортно жить в империи, сохранить язык и культуру… И только.
Иудеи диаспоры тоже оказались вполне в состоянии принять империю и жить в ней. Особенно евреи западных областей, говорившие на латыни.
А вот восточные — явно не способны войти в империю.
Парадоксально — но все могут, а вот евреи как раз и не могут!
Почему?!
Объяснить это можно лишь одним: пафос евреев слишком велик. Греки считали их «народом философов», в империях Селевка и Птолемея евреи занимали некое особое положение. Римляне плевать хотели, философы они или нет. Для римлян евреи — одни из прочих. «Как все». А этого евреи органически не способны снести.
Они так убеждены в своей правоте, в своем праве учить и указывать, что не могут снести такого «принижения». Настолько убеждены в своей исключительности, богоизбранности, особенности, что предпочитают смерть отказу от этого мифа.
Как писал об этом Тацит: «Иудеи были единственными, не желавшими покориться, и это усиливало ненависть к ним».{35}
Многое в Иудейских войнах очень напоминает коллективное самоубийство. Явление это встречается чаще, чем кажется. Народ не может больше жить так, как считает «единственно правильным», и приговаривает сам себя к уничтожению. Уже в 1960-е годы так умерли некоторые племена индейцев Южной Америки: не хотели переходить к земледелию.
Джунгли становились все беднее, реки перестали кишеть рыбой… А возделывать землю они упорно не хотели. Одно из племен напоило детей и стариков ядом, потом сами пили яд и ложились в тени хижин: умирать.
Другое племя перебило детей, чтобы не продолжили племя вопреки воле старших.
Мы решили умереть! Слушайтесь и умирайте! Потом взрослые тесно сели на площади, чтобы чувствовать тепло друг друга. Пока были силы, пели песни, рассказывали легенды и мифы племени. И умирали от голода.
…Примерно так же ведут себя иудеи, безумно бросаясь на Рим. Несть числа случаям самоубийства, убийства жен и детей, бессмысленного расточения имущества, сожжения зданий и посевов. Неимоверное количество слепой веры в то, что божественные силы защитят евреев и спасут.
Даже во времена последнего сражения за Иерусалим, когда воины Тита уже штурмовали храмовые укрепления, жители города не могли поверить: неужели это святое место подвергнется разрушению?! Конечно, нет! Вот они, Знамения спасения! Не видите?!
Некий пророк повелел им подняться в Храм, чтобы увидеть там эти знамения. Многие его послушались, и около шести тысяч человек, большинство из них женщины и дети, вошли под колоннаду уже горящего храма. Все эти шесть тысяч погибли под развалинами рухнувшей колоннады. Но ведь и рухнула колоннада не сразу вся. Небось многие могли бы еще спастись… но не спасались. {36}
Евреи — не невинные жертвы!
Не надо видеть в евреях невинных бедняжек, которых бьют, а они только плачут. Война 115–117 годов началась в точности, как война 66–68 годов: как противостояние евреев диаспоры с их греческими и египетскими соседями. Причем евреи первыми взялись за оружие. За считаные недели боевые действия охватили огромные территории Киренаики, Нижнего Египта, Кипра. Восставшие осадили Александрию. В самой Александрии греки устроили погром еврейской общине. В то же самое время римские войска, находившиеся на территории Парфии, столкнулись с раздражением против них здешних евреев, что спровоцировало конфликт и в этом регионе. Показательно, что александрийский историк Апиан называет эти события просто: «Иудейская война».{37}
Насколько это правда, трудно сказать, но египтяне вполне серьезно рассказывали о людоедских наклонностях евреев. Археологи обнаружили папирус с письмом Евдамос — матери стратега Аполлония, которая просит богов не допустить, чтобы иудеи зажарили ее мальчика{38} . Дион Кассий пишет: «…иудеи в Кирене и окрестностях ее… истребляли римлян и эллинов: мясо их ели, кишками их препоясывались, в кожу их одевались, а иных многих распиливали надвое от самой макушки, а иных отдавали диким зверям, а иных принуждали биться навроде цирковых поединщиков, и так погубили общим счетом двести двадцать тысяч. И в Египте творили они много сходного, а еще на Кипре предводительствуемые неким Артемионом, так что сгубили они на сем острове двести сорок тысяч людей…»{39}
Возможно, тут и преувеличение. Но и многие другие источники, подтверждаемые археологическими данными, говорят о страшных разрушениях и опустошении африканских земель. Орозий сообщает, что эти территории были заселены вновь лишь после того, как император Адриан вывел туда новые колонии{40}. Жители Оксиринфа спустя еще много лет отмечали годовщину победы над восставшими евреями как самый радостный праздник.{41}
К сожалению, все обстоятельства великой войны африканской диаспоры и Кипра остаются неизвестными. Как пожар, эта война опалила огромные территории, унесла жизни тысяч и тысяч людей, но из всех событий сохранилось только то, что была осаждена Александрия, и сам факт разгрома. В Талмуде запечатлелось лишь одно замечание, посвященное событиям этого времени: «и текла кровь по морю в сторону Кипра, и прибавлялась».
Римляне подавили восстание. Легионам помогало ополчение греков и огреченных туземцев. Но римляне вовсе не «встали на сторону» греков и не были «против евреев».
Когда погромы устраивали греки, римляне всякий раз стремились их остановить и наказывали зачинщиков. Единственное исключение — император Калигула. Он самым благосклонным образом принял делегацию александрийцев, после того как при попустительстве наместника Флакка они устроили избиение своих еврейских сограждан. Однако у самих римлян Калигула справедливо пользовался репутацией безумца, страдающего манией величия.
Иосиф Флавий с полным основанием связывал римскую и иудейскую политику этого императора: «он лишил свою родину ее благороднейших мужей. И на Иудею распространилось его нечестие…»{42}. Правители Рима, оставившие о себе более достойную память, действовали совсем по-другому.
Преемник Калигулы — Клавдий специальным указом подтвердил права евреев Александрии и наказал инициаторов погрома. Таким же образом поступали и знаменитые враги евреев — Траян и Адриан. Побеждая в иудейских войнах и подавляя восстания, они пресекали погромы. Разбирая дела о столкновениях евреев с греками в Египте, вставали на еврейскую сторону, вплоть до казни греческих возмутителей спокойствия.{43}
Когда незадолго до 115 года перед Траяном предстали еврейская и греческая делегации
