божественным соизволением пришел из глубины веков, сохраняя единство.
Что же до изобилия еврейских народов, то самое точное описание этой ситуации я нашел… в Большой советской энциклопедии: «Евреи — название различных народностей, имеющих общее происхождение от древних евреев — народа, жившего в Палестине с середины 2-го тысячелетия до н. э. по 1–2 вв. н.э»{99}. И: «Евреи — общее этническое название (на рус. яз) народностей, исторически восходящих к древним евреям»{100}. Заметьте — не народности происходят от древних евреев, а название.
Более корректное объяснение мне неизвестно.
Есть много примеров того, как встречались евреи, принадлежащие к разным народам… Скажем, в 1804 году Кавказ власти Российской империи отнесли к черте оседлости — позволили селиться там русско- польским евреям ашкенази. В Грузии появилось довольно много ашкеназских евреев. И… что? «Общение между местными и приезжими евреями поначалу было весьма ограниченным. Они не знали языков друг друга, их разделяла стена неприятия. Наладить подлинное сотрудничество двух еврейских общин впервые попытались сионисты»{101}.
Понятно! Перед лицом общей перспективы — совместного прыжка в утопию, наладилось какое-то «сотрудничество» (интересно, на каком языке?). Это — через несколько десятков лет после жизни в одной стране, на одной земле — но врозь. Да ведь и «сотрудничество» с сионистами принимали уж конечно не большинство иудеев — что грузинских, что ашкеназских. Большинство стало быть, не только продолжали жить разными общинами, но и по-прежнему «не сотрудничали». Так-то.
Да! Читатель! Если в Израиле когда-нибудь кончится война, а после войны на карте мира останется еще Израиль… Словом, если вы когда-нибудь приедете в эту страну, не вздумайте сказать местным смуглым евреям страшные слова «чах-чах!». Потому что этим словом европейские евреи в Израиле дразнят марокканских, напоминая им об участи чистильщиков ботинок. А марокканские евреи очень этого не любят и проявляют свою нелюбовь с помощью кастетов и ножей.
В Израиле не был и не рвусь, так что проверить правдивость этой истории не мог. Но один мой знакомый бежал (по его словам) километра три от разъяренных марокканских евреев. Так что очень, очень не советую…
В Соединенных Штатах Америки, когда в нее хлынул поток бородатых и диких аидов из русских и польских местечек, местные евреи тоже вовсе не так уж сильно им обрадовались. То есть сначала был страшный энтузиазм: спасти дорогих сородичей от ужасов погромов и преследований царского правительства. Пусть хоть все убегут за океан! Но очень скоро американские евреи убедились: эти «русские евреи» не только говорят на своем никому не ведомом языке — но это какие-то совсем другие евреи! Они ведут себя «не так», одеваются и работают «неправильно». В общем, родственные чувства подостыли. Я мог бы привести много примеров таких высказываний американских евреев о русских, что не всякий Розенберг додумался бы. Но и объем книги раздувать не хочется, и марать ее грязными речами лишний раз.
Наука и пропаганда
Сионисты в разных странах выпустили невероятное количество книг, пропагандирующих их взгляды.
Основу полуграмотной книги американского раввина Даймонта, которую мы еще много раз будем цитировать, составляет «пафос еврейского единства, которое одно… обеспечивает еврейству величие и бессмертие, составляющие сквозную тему его истории»{102}.
По мнению мистера Даймонта (и не его одного, как нам предстоит убедиться), «…еврейская история развертывалась на фоне не одной, а по крайней мере шести цивилизаций. Этот факт противоречит утверждениям многих исторически школ, которые считают, что любая цивилизация… живет только один срок и срок ее существования — пятьсот, от силы тысяча лет. Однако евреи, как мы видим, живут уже четыре тысячи лет. У них была не одна, а шесть разных культур в рамках шести различных цивилизаций, и скорее всего будет и седьмая. Как согласовать этот факт с историей?»{103}
«Тем не менее они (евреи. —
На наш взгляд, тут и «согласовывать с историей» решительно нечего, потому что все сказанное мистером Даймонтом — чистейшей воды мифология.
Вообще представление о себе как о «библейском народе» широко распространено в еврейской среде. Формы этого осознания, конечно же, очень отличаются у разных людей — в зависимости от их культурного и нравственного уровня.
Но и несравненно более культурные люди удивительным образом соглашаются с мистером Даймонтом: например, «группа профессоров Иерусалимского университета, принадлежащая к особому направлению в еврейской историографии, которую принято называть «Иерусалимской школой»{105}.
«…Авторы этого труда сходятся в своих взглядах в том, что все они усматривают в еврейской истории с ее первейших этапов и по сей день целостность, не делимую даже в разнообразии исторических процессов. Это история народа — религиозной и культурной группы, в которой объединяющее начало преодолевает тенденцию дробления…
…О единстве еврейской истории и ее преемственности свидетельствуют основные исторические факты: воссоздание еврейского государства на древней родине нации после двух тысяч лет изгнания и рассеяния; жизнь европейской диаспоры в различных цивилизациях… проявление всеобщей еврейской солидарности со времен Филона Александрийского и огромный энтузиазм, охвативший всех без исключения евреев во всем мире, в момент, когда угрожала опасность самому существованию государства Израиль накануне Шестидневной войны»{106}.
По мнению большинства евреев, с которыми мне доводилось беседовать на эту тему или чьи книги мне доводилось читать, — евреи, с которыми мы имеем дело сегодня, — единый народ. Это раз. И современные евреи, и евреи времен Вавилонского плена, жившие 25 веков назад, — тоже один народ.
Дас А., израильский автор, в 1958 году в Иерусалиме издал книгу: «Израиль — молодое государство в Азии», где пишет о «нации, существование которой упоминается 4 тысячи лет назад»{107}.
Некий И. Захар писал в своей книге, вышедшей в США в 1963 году, что евреи «смогут восстановить великолепие еврейской цивилизации»{108}. Правда, одновременно он писал и про то, что Израиль вообще-то создан не для всех евреев, а для евреев Переднего Востока, Арабского мира, Восточной Европы — тех, чья судьба «сложилась менее счастливо», чем на Западе. Так сказать, восстанавливать величие суждено почему-то «менее везучим» среди дорогих сородичей.
Мнение это распространено очень широко, и вовсе не в одной еврейской среде. Мнение разделяют и многие «гои». По мнению лорда Бальфура, одного из создателей государства Израиль, «для еврея определенно имеет место непрерывная духовная преемственность с момента рассеяния его народа». На этом основании лорд Бальфур делает вывод о «возрождении независимого государства Израиль». Не о создании нового государства, а именно о «возрождении»{109}.
Иногда поступают и тоньше… Скажем, в учебнике религиоведения пишут об иудаизме как религии «маленького талантливого народа»{110}… Но если он маленький и талантливый, видимо, по соседству есть другой: побольше и побездарнее.
В русской литературе эта же мысль выражается не так протокольно, как в речах политического деятеля Британии, а очень изящно и поэтично. А. И. Куприн ведет повествование от имени военного врача Кашинцева. Кашинцев едет к месту нового назначения, случайно останавливается в корчме, где хозяйкой — поразительно красивая еврейка. Среди мыслей, а не есть ли вообще цель существования в овладении такой
