А им, как изволите видеть, вовсе не хочется «снижать ненависть» и для того персонифицировать и различать.
Марголин находит даже объяснение — как будто даже и объективное: «Каждый, имеющий малейшее представление о еврейской истории, знает, что ее отличительную черту составляет непомерно затянувшееся Средневековье. В Германии Гитлера вулканически прорвалось Средневековье, которое под тонким слоем последних двух-трех столетий дремлет и доныне в глубине европейской цивилизации. Но у евреев Средневековье зримо и ощутимо по сей день на самой поверхности жизни. Легче снять черный кафтан с тела, чем с души. При малейшем потрясении оживают призраки прошлого. Оживает комплекс заклейменного народа»{229}.
Единственная поправка — оживает не Средневековье. По крайней мере не европейское Средневековье с его уже поголовным христианством, с законами, преследующими индивидуального преступника, а не весь «его» род и коллектив бог знает до какого колена. Оживает Древний Восток во всей красе — с кровной местью, устрашающими акциями, с крепостными стенами, покрытыми кожей врагов.
Не хочется очередной раз «обобщать», и потому скажу так: у евреев слабее, чем у христианских народов, выражена «свойственная порядочному человеку склонность взыскательней относиться к себе и ко всему своему, чем к другим и ко всему чужому»{230}. У древних иудеев, создавших свою мировую и одновременно племенную религию, было другое понимание порядочности, чем у современных людей. Видимо, кому-то хочется сохранить этот доисторический тип культуры.
Убивавшие и спасавшие
Не буду доказывать очевидного: что на каждого немца, убивавшего евреев, приходился другой, спасавший.
Еврейский ученый Эмиль Фокенхайм в книге «О христианстве после холокоста» пишет, что по крайней мере один христианский друг не отказался от него в тяжелые годы, хотя сам подвергался из-за него опасности. Такие же сообщения делают довольно многие из уцелевших евреев: у всех у них были какие-то друзья среди «арийцев».
Если я скажу, что офицеры вермахта много раз не губили, а спасали людей на оккупированных территориях (в том числе и евреев), многие воспримут это как глупую выдумку. В том числе и многие немцы воспримут.
Но вот такая история произошла в Вильнюсе, в 1941 году… Дело в том, что в Вильно-Вильнюсе жил такой человек — Семен Маркович Шапшал, верховный хакан всех караимов. Шапшал служил русским царям, пока существовала империя, одно время даже был русским послом в Иране. После распада империи пожилой Шапшал тихо доживал в Вильно, служа караимам своего рода духовным вождем.
После оккупации Польши{231} к Шапшалу стали ходить в гости немецкие офицеры. Крупные офицеры в чине подполковника или полковника. Семен Маркович охотно угощал их кофе и на хорошем немецком языке рассказывал о своих приключениях, показывал сувениры, привезенные из разных концов мира. Как-то раз гости Шапшала спросил:
–?Герр Семен, а вы знаете, что скоро будете уничтожены?
–?За что?! — изумился Шапшал.
–?За что… Вы ведь еврей?
–?Нет, я караим… У нас много отличий от евреев.
–?Вы не могли бы написать документ о том, что именно вас отличает?
–?Разумеется… А почему это важно?
–?Потому, что если караимы — евреи, то их уничтожат вместе с евреями. А если это совсем другой народ — то к нему и относиться будут иначе. Напишете?
–?Напишу…
–?И не забудьте обосновать, что караимы — потомки остготов.
–?Но они вовсе не потомки!
–?Это не имеет значения, вы, главное, напишите.
Шапшал пожевал губами, помялся… Таких задач ему на дипломатической службе не доводилось решать.
–?Я не уверен, что смогу написать правильный документ… Документ, который будет соответствовать духу…
–?Господин Шапшал. Если вы не напишете документа, это будет стоить жизни лично вам и всему вашему народу. Лучше напишите, что караимы — потомки остготов, которые приняли иудаизм.
–?Но мы не принимали иудаизм! Мы с евреями не согласны… У нас похожая, но совсем другая вера.
–?Тем лучше. Расскажите и про то, что караимы не имеют к евреям никакого отношения. А мы завтра зайдем и поможем дописать документ.
На другой день офицеры зашли к Шапшалу, долго кромсали написанное им, чтобы текст «соответствовал духу». Геббельс умиленно всхлипнул, читая творение Шапшала в редакции полковников вермахта… Про «всхлипнул» — может быть, это еще и фольклор, но что караимов в Третьем рейхе никто не ни разу не обидел — это факт.
А немецкие офицеры отправились в вильнюсское гетто, объяснили ситуацию и стали записывать в караимы всех желающих. Эсэсовцам это вовсе не нравилось, но поделать они ничего не могли, — офицеры вермахта ссылались на постановление Геббельса. Так в СССР кто-то мог заорать: «Да это же сам товарищ Каганович подписал!» По одним данным, они спасли три тысячи человек, по другим — пять.
История сохранила некое продолжение, связанное с Шапшалом. После советской оккупации Литвы в ней вел раскопки начинающий московский археолог Д. Б. Федоров. Они с Шапшалом подружились, и Федоров пытался открыть в Вильнюсе музей истории караимов. Однажды он попросил:
–?Напишите, как именно поляки эксплуатировали караимов.
–?Почему это важно?
–?Потому что если вы пролетарии — тогда мне будет легче организовать музей.
Семен Маркович пожевал губами, подумал…
–?Вы знаете… Похожий документ мне уже доводилось писать…
Для интересующихся: Федоров сумел придать бумаге необходимое «соответствие духу», но музей все-таки не открыли.
Жаль, что история умалчивает, какова судьба немецких гостей Шапшала, спасителей нескольких десятков тысяч караимов всей Европы и нескольких тысяч евреев Вильнюса. Может быть, они и сегодня доживают свой век — хорошо, если на родине, а не в Парагвае. Возможно, кто-то из них прямо сейчас рассказывает десятилетнему испаноязычному правнуку, как он шел через готические города Европы, давя москитов на щеке; потом старик переводит взгляд на пальмы, склонившиеся над Параной, и собственное прошлое кажется ему невероятным цветным сном.
Хорошо, если так; мне приятно думать, что эти славные люди могут быть живы. Потому что в ту страшную, рычащую ненавистью, хлюпающую человеческой кровью эпоху жизнь их могла прерваться спустя считаные дни или недели после мирных бесед с Семеном Марковичем за чашечкой кофе. Если их нет в этом мире — дай Господи, чтобы сразу и чтобы в бою. Das Gott erbarmen, чтобы не в сталинских лагерях.
Или вот история: «…Павел прошел через гетто, и из немецкого концлагеря помог ему бежать в 1944 году сам комендант»{232}.
Может быть, для еврейских расистов, проповедующих ненависть к немцам за то, что они немцы, этот комендант и не является человеческим существом. Но нам с вами резон запомнить, что был такой достойный человек, спасший еврея-заключенного (а может быть, и не его одного).
Один мой знакомый в Кракове (он не просил его называть) рассказал мне такую семейную историю… Старший брат его отца в 1943 году наблюдал очередной этап евреев, которых эсэсовцы гнали по улицам…
