остается опасным для многочисленных рыбацких судов, промышляющих в этих водах. Острова, правда, защищают корабли от штормовых волн, но в узких проливах подстерегают моряков коварные течения и подводные скалы.
Все помнят, наверное, описанный в финале романа Жюля Верна «20 тысяч лье под водой» чудовищный морской водоворот Мальстрем. Он образуется в одном из проливов Вестфьорда у Лофотенских островов, когда течение Маскестром (одна из ветвей Гольфстрима) сталкивается здесь с идущей навстречу приливной волной. Не раз и не два гибли в пучине Мальстрема корабли, и леденящие душу рассказы бывалых моряков сделали его своего рода символом всепожирающей морской бездны.
Высота приливов у берегов Норвегии достигает четырех метров. Поэтому перед узкими входами во многие фьорды (которые к тому же обычно имеют подводный скальный порог, еще более затрудняющий проход воды внутрь залива) возникает значительный перепад уровней воды. В некоторых фьордах можно благодаря этому наблюдать настоящие «морские водопады».
Спускающиеся с гор ледники, как правило, не достигают береговой черты фьордов. Продолжающийся вот уже 200 лет период потепления климата вызвал отступание ледяных языков, от которых остались в прибрежных частях долин лишь гряды моренных валунов. Только на самом севере страны ледник Тальвик спускается к самому берегу Иекельфьорда. Это единственное место на материке Евразии, где можно увидеть, как сползающие в воду ледяные поля отламываются волнами и уплывают в открытое море. Порой, в тихую погоду, язык ледника уходит под воду и уже там переламывается, так что айсберги всплывают на поверхность из глубины, пугая проплывающих тюленей.
Разнообразие и причудливый облик скал на островах и мысах области фьордов породили множество легенд и поэтичных имен отдельных островов и гор. Так, узкая и высокая скала у побережья Вестфьорда носит название Стовен («Посох великана»), другая, Гестманден («Плащ путника»), действительно напоминает всадника, закутанного в плащ и скачущего куда-то сквозь непогоду.
Но самый известный, наверное, остров в Норвегии — это Торгаттен. Он представляет собой громадный утес высотой в 240 метров, прорезанный примерно на половине своей высоты сквозным естественным тоннелем-гротом длиной в 270 метров. Высота входа в грот с юго-запада составляет 66 метров, а с северо-востока — 36 метров. Любознательные туристы, сумевшие взобраться на утес, могут любоваться из этого тоннеля, словно через огромную подзорную трубу, панорамой моря с его островами, скалами и плывущими кораблями. Согласно древней легенде, отверстие в скале было пробито стрелой великана, фигура которого, превратившаяся в утес, видна на берегу в нескольких километрах от острова.
Вообще, прибрежные острова составляют существенную часть страны фьордов, дополняя ее суровый облик новыми, более жизнерадостными красками. Более 150 тысяч таких островов и островков насчитывается у побережья Норвегии. Норвежцы называют их «кальв» («детеныши»). И впрямь, глядя на их округлые, обточенные морем и мокрые от волн и брызг купола, можно подумать, что это спины резвящихся в воде детенышей каких-то сказочных морских зверей.
В каждом проливе путешественника ожидают новые, непохожие на уже увиденные, пейзажи. По разнообразию видов и яркости впечатлений побережье Норвегии не знает себе равных. И не случайно эту небольшую страну посещает в год четыре миллиона туристов, которые приезжают порой даже с других континентов, чтобы увидеть своими глазами величественную красоту северных фьордов.
Мыс Нордкап
(Норвегия)
Сюда не летают самолеты, не мчатся поезда и автомобили — добраться к Нордкапу можно только морем.
Знаменитый мыс является самой северной точкой самой северной страны в континентальной Европе — Норвегии. Ближайший к нему порт — маленький рыбацкий городок Хаммерфест. Его обычно считают самым северным городом на земном шаре. И хотя это звание оспаривают у Хаммерфеста наши заполярные Хатанга и Тикси и гренландский Туле, но, строго говоря, все они, пожалуй, поселки. А норвежский порт наделен всеми чертами города: прямые чистые улицы с электрическим освещением, большой рыбозавод, бетонные причалы, многоэтажные дома… Так что стоит, видимо, оставить пальму первенства за Хаммерфестом, тем более что именно отсюда начинается путь к Нордкапу.
Теплоход, выйдя из порта, берет курс на норд-ост, осторожно нащупывая фарватер среди хаоса скалистых островков. Позади остается суета моторных лодок и рыболовных сейнеров в бухте Хаммерфеста, запах смолы и рыбы, характерный для всех норвежских портов, и, наконец, судно выходит в открытое море.
Северо-Атлантическое течение — одна из ветвей Гольфстрима — приносит к скандинавским берегам теплые воды южных морей, поэтому Норвежское море не замерзает даже в самые суровые зимы. Но встреча нагретых струй этого течения с холодным дыханием Заполярья оборачивается туманами и дождями, так что обычно Нордкап укутан серой пеленой: ясные, солнечные деньки случаются здесь нечасто.
Название Нордкап переводится, как «Северный мыс». Если быть точным, то формально самым северным на континенте следует считать не его, а расположенный по соседству мыс Нордкин. Нордкап же лежит на острове, отделенном от европейского берега узким проливом. Но невыразительный облик Нордкина, почти не выделяющегося среди других мысов одноименного полуострова, не привлекает к нему внимания туристов.
Нордкап же гораздо эффектнее и величественнее и к тому же дальше выдвинут к северу, так что традиционно именно его всегда считали и считают северным окончанием нашей части света.
Мыс этот находится на краю пустынного островка Магере. Внушительной трехсотметровой громадой поднимается он над морскими волнами, выступая вперед, словно нос огромного корабля. Над ним все лето (если нет тумана) сияет незаходящее полярное солнце и кружатся стаи птиц — обитателей расположенного рядом птичьего базара. Гигантская гранитная скала разбита трещинами на три выступа: средний, самый большой, и есть Нордкап.
С трудом войдя в маленькую бухту, теплоход швартуется у скалистого берега. Подъем отсюда к мысу раньше занимал несколько часов и требовал определенной смелости. Теперь вместо узкой тропинки наверх ведет удобная лестница, так что прибывшие сюда путешественники взбираются на вершину скалы без особых сложностей.
Верхняя часть Нордкапа совершенно плоская, как стол. Она покрыта каменистой тундрой с небольшими озерами и пятнами снежников. Быстрые ручьи мчатся от них к краю скалы и срываются вниз пенистыми каскадами. Окаймленная серо-зеленым ковром мхов и лишайников дорожка ведет на север — туда, куда указывает белая стрела на столбе, вбитом у края обрыва.
С маленькой смотровой площадки, огороженной перилами, — открывается потрясающий вид. С трех сторон — с запада, севера и востока — Нордкап окружают безбрежные просторы Северного Ледовитого океана. Шумят и пенятся волны у подножья утеса, жутковато и как-то неуютно заглядывать туда, вниз, с трехсотметрового обрыва. Белые гребни волн бегут по темно-синей поверхности воды, разбиваются о скалы и дают о себе знать раскатистым угрюмым гулом.
В разгар полярного дня вид с вершины Нордкапа прекрасен в любую погоду. Даже когда сгущаются низкие тучи и моросит мелкий серенький дождик, Северный мыс высится над бушующим морем во всем своем мрачном великолепии, словно могучая средневековая крепость, отражающая приступ за приступом набеги штурмующих волн.
Голую каменистую равнину, простирающуюся далеко на юг, оживляют только россыпи серых каменных глыб и прижавшиеся к земле крохотные корявые березовые рощицы. Где-то там, в тундрах самой северной норвежской провинции Финнмаркен, кочуют со своими оленьими стадами аборигены здешних мест — молчаливые саами. Свои крытые шкурами чумы они ставят сегодня здесь, а завтра — на новом месте, там, где достаточно оленьего лишайника — ягеля, чтобы прокормить небольшое стадо. Верный друг кочевника — лайка — помогает уберечь оленей от волков.
А над скалами Нордкапа стоит неумолчный гам и шум сотен тысяч крыльев. На узких уступах крутых прибрежных скал суетятся мириады белых, серых и черных комочков. Чайки, кайры, гаги и прочие пернатые обитатели побережья выводят здесь птенцов, ссорятся, дерутся, время от времени взлетая над морем и камнем падая к волнам за очередной рыбешкой. Отчаянные смельчаки забираются на скользкие скалы за добычей: птичьими яйцами и теплым пухом, выстилающим гнезда. Немного, пожалуй, найдется на земле занятий более рискованных, чем это полярное «скалолазание».
Когда же наступает время бросить последний взгляд на расстилающуюся внизу суровую водную ширь и спускаться в бухту, где ждет теплоход, многие, наверное, со вздохом подумают о том, что летний Нордкап прекрасен, но все же в тысячу раз великолепней его облик в разгар полярной ночи, когда над могучей громадой мрачного мыса полыхают нескончаемые сполохи северного сияния.
И входя на борт судна, дают себе слово еще раз вернуться сюда, в царство моря и камня, где над океанским простором гордо и величаво высится мыс Нордкап — самый северный мыс Европы.
Остров Исландия
(Исландия)
Когда начинаешь рассказ об Исландии, трудно решить, о чем писать в первую очередь. Чудес и красот природа для этого далекого острова — «отшельника Атлантики» — явно не пожалела: среди
