известный американский археолог Стефенс.
С тех пор больше десятка городов империи майя предстало перед нашими современниками в своем прежнем облике, и путешественник может теперь подняться, подобно древним жрецам, на вершину ступенчатой пирамиды и обозреть храмы, обсерватории, стадионы и дворцы удивительного, загадочного облика и раскинувшееся на сотни километров вокруг зеленое море джунглей Юкатана.
Кстати, само название Юкатан не имеет отношения к географии и возникло в результате элементарного недопонимания Когда испанские конкистадоры во главе с Франсиско Монтехо высадились на берег полуострова, они стали выяснять у сбежавшихся индейцев, как называется их страна.
— Уяк-уд-дтан! — кричали майя, удивляясь звучанию чуждой речи. На их языке это означало: "Слушайте, как они говорят!" Испанцы же, не поняв, сочли услышанное словосочетание названием открытой ими земли. В слегка искаженном виде оно и попало теперь на все географические карты.
Необыкновенно интересна и восточная окраина Юкатана. Здесь, на побережье, растут дикие густые леса, где нет ни одной дороги, нет городов, почти нет постоянных жителей. Называется эта часть полуострова Кинтана-Роо.
Волны Карибского моря омывают тут песчаные пляжи, разделенные белыми известняковыми скалами. Вплотную к песчаным полумесяцам пляжей подступают тропические джунгли, поражающие изобилием древесных пород, лиан и цветов попавшего сюда путешественника. Леса Кинтана-Роо украшают высокие саподильи, веерные пальмы, сейбы с их могучими величественными стволами и бальсовые деревья, похожие издали на финиковые пальмы, каким- то волшебством перенесенные сюда из оазисов Сахары.
Изредка на побережье встречаются плантации кокосовых пальм, а среди них — маленькие хижины с крышами из пальмовых листьев. Но настоящие хозяева лесов Кинтана-Роо — чиклерос. Это сборщики чикле — сока дерева-каучуконоса саподильи. Без этого неизвестного и никому не нужного еще сто лет назад дерева теперь немыслима современная цивилизация. Дело в том, что чикле — основной и незаменимый компонент жевательной резинки.
А у границы Белиза и Гватемалы, в горах Майя, недавно открыта одна из самых больших пещерных систем Западного полушария — пещеры Чикибуль. Карстовые полости уходят здесь на двести метров в глубь известнякового массива и тянутся в длину на десятки километров. Исследование этого подземного царства еще не закончено, но уже сейчас спелеологи обнаружили в недрах гор несколько гигантских пещерных залов. Крупнейший из них — зал Белиз — достигает в длину полукилометра, а в ширину — двухсот метров.
Многие из открытых пещер служили святилищами для живших тут майя еще более тысячи лет назад. Здесь найдены золотые и бронзовые орудия, глиняные сосуды древних людей и ритуальные захоронения.
Пещеры Чикабуль возникли в результате неустанной работы реки, носящей такое же название, и вгрызающейся в здешние известняки уже многие сотни тысяч лет. При этом район пещер из-за постоянного движения земной коры поднимался со скоростью около метра за десять тысяч лет. Река уходила все глубже, освобождая созданные ею в недрах пустоты, где после дождей капающая сверху вода создавала красивейшие сталактиты, сталагмиты и прочие подземные каменные украшения.
Геологи подсчитали, что, например, для образования исполинских колонн в зале Белиз потребовалось сто семьдесят тысяч лет.
Зато теперь самая маленькая страна на материке Северной Америки — Белиз, давшая свое название этому залу, может похвастать одним из уникальных природных памятников Нового Света.
Туристы еще не проложили сюда дорогу, хотя крохотная страна кроме прекрасных пляжей, тропических лесов и потрясающих подземных чудес обладает еще и невероятными по красоте и разнообразию коралловыми рифами у побережья. Это второй по величине коралловый барьер на Земле после Большого Барьерного рифа, однако сохранностью своих первозданных коралловых чащ он выгодно отличается от своего австралийского собрата. К тому же Белиз гораздо ближе к Европе, чем Австралия.
Пожалуй, на нашей планете не найти второго такого уголка, где в радиусе всего ста километров от давшей ему приют зеленой бухты с белой полосой пляжа путешественник сможет побывать и в мире загадочных пирамид и храмов бесследно исчезнувшей цивилизации, и в потрясающих величием и красотой подземных чертогах, и в сказочном подводном царстве кораллов с его диковинными обитателями.
Белиз не испытал пока на себе туристского бума. И пустынное малолюдье его пляжей, как и первозданность природы, придает еще большее очарование этой "жемчужине Центральной Америки".
Остров Мартиника
(Франция)
В живописном зеленом ожерелье Малых Антильских островов, протянувшихся длинной дутой от Гаити и Пуэрто-Рико к устью реки Ориноко и дальше, вдоль венесуэльского побережья, есть остров с особенно буйной природой и особенно бурной историей.
Вообще говоря, в цепочке вулканических островков, омываемых теплыми водами Карибского моря, немало красивых и интересных уголков. Уютные бухты и коралловые постройки, горделивые утесы и жемчужные отмели, окаймленные пальмами пляжи и фантастические очертания прибрежных скал, отшлифованных прибоем — чего только нет на Антилах! Даже названия этих островов звучат экзотично и музыкально, словно слова задумчивой песни, исполняемой где-нибудь на берегу под шелест пальм и плеск тропических волн: Доминика и Ангилья, Антигуа и Гваделупа, Барбуда и Кюрасао, Сент-Люсия и Бланкилья…
На этих благодатных берегах, овеянных теплым дыханием пассатов, пышно разрослись влажные горные леса, местами сменяющиеся пальмовыми саваннами. В центральных частях островов высятся конусы потухших и действующих вулканов. Иные из них, например, Суфриер на Гваделупе, Дьяблотен на Доминике или Мон-Пеле на Мартинике, поднимаются над уровнем моря почти на полтора километра и служат морякам прекрасными естественными маяками.
Контрастное сочетание суровых вулканических гор и жизнерадостных зеленеющих рощ у подножья их базальтовых утесов придает островам Антил какое-то особое очарование.
Но большой остров Мартиника, расположенный в самом центре антильской островной цепочки, известен всему миру отнюдь не из-за своих живописных лесов, банановых плантаций или бескрайних песчаных пляжей, на которые ночами выползают огромные морские черепахи каретты.
Сразу оговоримся, что большим этот остров можно считать лишь по антильским меркам — площадь его чуть больше площади Москвы. Но из всех Малых Антил он уступает размерами только Гваделупе, и то совсем немного.
А мировая известность к Мартинике пришла в 1902 году, и пришла по причинам трагическим. Центральной Америке в тот год вообще на редкость «везло» на катастрофы. В январе случилось сильное землетрясение в Гватемале, разрушившее множество домов и унесшее тысячи жизней. А в мае произошел чудовищный взрыв вулкана Исалько в Сальвадоре, тоже натворивший немало бед. В июле началось извержение вулкана Масайя в Никарагуа, а вскоре после этого — вулкана Санта-Мария в Гватемале. И снова горели и разрушались селения, уничтожались кофейные, сахарные и банановые плантации, гибли люди…
Но трагедия, постигшая Мартинику в мае 1902 года, превзошла по масштабам все стихийные бедствия этого региона и считается с тех пор одной из самых жутких вулканических катастроф в истории.
Даже потрясший весь мир за двадцать лет до того взрыв вулкана Кракатау в Индонезии бледнеет перед бедствием, обрушившимся на Мартинику. Ужас, охватывавший людей, когда они узнавали подробности чудовищного и губительного извержения, усугублялся тем обстоятельством, что и само это извержение было совсем особенным, необычным. До трагедии на Мартинике о подобных проявлениях грозной подземной стихии ничего не знали.
На протяжении полустолетия маленький антильский порт Сен-Пьер спокойно процветал у подножья вулкана Мон-Пеле, почти не обращая внимания на облачко дыма, появлявшееся иногда над вершиной горы. Вулкан уже извергался в 1851 году, но тогда извержение было слабым и населенных мест не коснулось. Все привыкли к Мон-Пеле, так эффектно замыкавшему вид с моря на панораму бухты, и считали вулкан чемто вроде красивой декорации, дополняющей колоритный тропический пейзаж окрестностей города. Иногда по воскресеньям на гору устраивались экскурсии, завершавшиеся веселым пикником на краю кратера, до которого было всего восемь километров пути по зеленым лесистым склонам.
В середине апреля 1902 года жители стали замечать, что вершина Мон-Пеле стала сильно куриться, но это никого не насторожило и не смутило. Облако дыма между тем сгущалось и темнело. Временами из него с силой вырывались густые черные клубы дыма, а самые любопытные сен-пьерцы, поднявшиеся поближе к вершине, рассказывали, что на верхних склонах были слышны глухие подземные удары.
Вскоре экскурсии на вулкан прекратились, так как слой пепла, покрывший подступы к вершине, делал пребывание наверху не слишком комфортным. Раскаты стали усиливаться, столб дыма еще больше увеличился и почернел. Некоторые осторожные горожане стали поговаривать о возможном повторении событий 1851 года… Но тогда городу не угрожала непосредственная опасность, так что над паникерами добродушно посмеивались.
Первыми забеспокоились животные. Змеи покинули свои жилища в расселинах старой лавы на склонах, спустились к побережью и наводнили плантации и городские
