мелькали над башнями. Темнела каменная теснина у ворот. Покачивался одинокий фонарь над дверью караулки. Замок вымер, весь мир вымер, осталась только неуравновешенная Дарья Георгиевна со своими страхами и необузданными фантазиями. Кошмар. Даша сидела на стуле, пила сок. Тело медленно остывало. Хотелось привычного кисленького компота. И еще хотелось совсем непривычных вещей. В голове крутились обрывки непристойных сцен, что довелось видеть в жизни. Оказалось, просто уйма дряни в память застряла. Все гадости, начиная от паршивых нелицензионных DVD, и кончая куда более реалистическими звукам доносящимися из-за занавески, в памятной гостиничной комнате, разделенной с неунывающей многоопытной Донной. Хотелось. Хотелось кого-нибудь в постель. Почти все равно кого, хотя перегревшейся голове мерещились и определенные кандидатуры. Одни пугали почти до тошноты. За другую кандидатуру, за глупого дурного лохматого, так и хотелось уцепиться. Лечь под него, обхватить руками и ногами, пусть успокоит. Дурак дурной. На губах плыл вкус его поцелуев, запах сыромятной кожи щекотал ноздри. Похоть. Ой, до смерти околдовали! Даша старалась не стонать. За дверью, в покоях Мари, стояла мертвая тишина. Тишина была и за другой дверью, в коридоре-галерее. Во всем мире остались только попугаи. И обезумевшая от похоти девка.
Даша шла в ванную комнату, плескала на пылающую кожу воду из таза. Теплая вода, горячее тело. Потом девушка сидела под дверью в покои Мари. Там комнаты просторнее. Там прохладнее. Там кровать размером с ринг. Как они на этом ложе, все сразу, или…. Может быть, уже вернулись? Ой, сучка Машка. Сучка, сучка, сучка!!!
Хотелось скрестись ногтями дверь.
– Госпожа Аша, вы еще спите?
Даша забарахталась, выбираясь из липкого сна. За туманом полога маячила чья-то фигура. Кто? Что? Ну да, – Бэб. Служанка.
Даша с облегчением села, прижимая к груди простыню, хрипло сообщила:
– Я проснулась.
– Простите, моя леди, – сказала смутная Бэб. – Завтрак ждет, и всё для умывания готово. Сорочку вам подать?
Даша с облегчением схватила просунутую за полог рубашку. Тело остыть не успело, – розовый шелк лег на кожу тяжело как шерстяной свитер.
Когда умытая и слегка посвежевшая Даша сидела за столом и впихивала в себя довольно безвкусный омлет, Бэб сочувственно спросила:
– Плохо спали, моя леди?
Даша бросила на служанку подозрительный взгляд. Знает что-то или просто так ляпнула?
– Тяжелые ночи, – пояснила Бэб, ловко застилая постель. – Я сама толком не спала. На кухне говорят – во всем магия виновата. Воздух от нее тяжелый. Это все дарки. Под самыми стенами бродят. Говорят, йиены снова в стаи собираются.
Даша неопределенно дернула плечом. Вот уж про кого, а про йиен за ночь ни разу не вспомнила. Да и вообще не головой думала. Мерзко. По-правде говоря, та бурная ночь во дворе «Треснувшей ложки» сейчас едва ли не отдыхом казалась. Подумаешь, с тухлым трупоедом обнималась. В этой спальне по части объятий и не такое в голову лезло. Ладно, сейчас за узкими окнами сияет солнце. В голове – относительная трезвость. Нужно о будущем думать, и о том, как удрать отсюда побыстрее.
Поболтать с Бэб оказалось довольно полезно. Служанка была в курсе последних событий в замке. Пока новоявленная леди завтракала, обсуждали модные новинки. Даша, не без некоторого удовольствия, поняла, что полностью улавливает, о чем идет речь. Здешний генератор модных тенденций проживал в соседних комнатах, и Бэб весьма гордилась, что одной из первых узнает о последних нововведениях по части одежды и причесок. Даша уяснила, насколько ответственная роль отведена сестрице в жизни замка. Да, Машка конечно отъявленная сука, но без нее благородные дамы Каннута наверняка с тоски зачахнут. Легкомысленная Машка – двигатель прогресса. Обхохочешься. Хотя Мари уже не такая легкомысленная. Она и эти…. Даша почувствовала, как мгновенно обдало жаром бедра. Пришлось полностью сосредоточиться на болтовне со служанкой.
Бэб тактично предложила юной госпоже подравнять волосы, и Даша охотно согласилась. Служанка ловко щелкала ножницами, рассказывала о короле и принце Берне. Даша слушала и запоминала, – пригодится. За стенами замка о короле никто ничего толком не знал. Горожан дела двора как-то и не очень интересовали. Возможно, в Центральной господской части города дело обстояло и иначе, там политикой должны больше увлекаться. Вот живешь в одном, не таком уж большом городе, а как будто в разных мирах. Костяку интересно будет про замок узнать. И другим «деловым» тоже стоит рассказать. Ресничка теперь свое место будет знать. Эле, наверное, станет расспрашивать, что в замке изменилось. Она же, вроде, местная. Может быть, в этих самых комнатах и жила. Нет, Перчатки безотлучно при принце находились, – значит, в самой Цитадели обитали.
Платье оказалось вполне ничего – скромное, но материя куда получше, чем Даша могла себе позволить даже в самых радужных мечтах. За такой наряд придется пять Вас-Васов откормить и продать. Конечно, талия слегка заужена, – дышать сложно. Хорошо, что Машка корсеты в моду ввести не додумалась. Позадыхались бы дамы в такой жаре.
Даша покрутилась перед зеркалом. Подстриженные волосы блестят. Бэб после мытья втерла в них какой-то бальзам. Сказала, – дико дорогой, самый, что ни на есть, магический. Ну, пока прическа выглядит неплохо. Волосы сзади подстрижены высоко, как принято в досмертном мире. Платье сидит прекрасно, с размерами Машка всегда угадывала стопроцентно. Мягкие расшитые туфельки уютно облегают ступни. В такой обуви с ведрами к колодцу не попрешься, но по замку гулять в самый раз. Значит, компаньонка и шпионка? Как же, держите карман шире. Дайте только за дверь выбраться без шума.
К Эле идти будет нельзя. Нужно без «хвоста» добраться до «Треснувшей ложки», но внутрь не заходить. Перехватить кого-нибудь из своих, пусть передадут весточку Костяку. Придется отсиживаться на Пустых хуторах. Лохматый сумеет всё толково объяснить Эле. Через три-четыре месяца шум уляжется, тогда можно будет и в город вернуться.
А платье оставим для торжественных случаев. В Западном углу такому наряду все женское население позавидует.
Даша снова полюбовалась на себя в зеркало, поправила шнуровку на узком вырезе. Между прочим, очень даже ничего девушка. Хорошенькая. Слегка декадентский типаж, но здесь таких выражений никто не знает, и смущаться нечему. Жаль, с собой такое здоровенное зеркало прихватить не удастся. Ой, кое-кто уже совсем как лохматый рассуждает. Воровская подружка.
Бэб принесла поднос с обедом. Овощное пюре, нежнейший кусочек рыбы, поджаренный хлеб, вафельные трубочки, начиненные легким сыром. Даша попросила служанку посидеть рядом, съесть пару вафель. Разговаривали о новостях из города. Сегодня про диких дарков болтали столько, что и вовсе не верилось в правдоподобность слухов. Вроде в городе дарков прячется уже больше чем людей. Все караулы усилены, даже королевские гвардейцы район Центрального города патрулируют. Хорошо, что в замке всё спокойно.
Даша старалась не смотреть на связку ключей на поясе Бэб. Двинуть кувшином по затылку, – и вот она, свобода. Со служанкой будет нетрудно, она хоть и выше ростом, да вряд ли ее отставная Перчатка приемам нападения учила. Только жалко. Пока Бэб была девушке симпатична – доброжелательная, каждый раз извиняется, когда дверь запирает. Сгноит Машка потом невинную прислугу. Сурова Мария Георгиевна ныне, даром, что всё время улыбкой сияет.
Попробуем покинуть замок без насилия. Вот только как за ворота выйти? Полукровка как-то упоминал, что прятался в замке. Хвалился, что шныряет через стены свободно. Ну, на то он и Минимум. А ты, Дарья, отрастила себе фигуру громоздкую, не в меру темпераментную. Фу…
…– Между Бобовой улицей и Пристанями все проулки перегородили, – рассказывала Бэб, – и всю ночь костры жгли. А перед самым рассветом на охрану два хобия выскочили. Шесть человек в клочья порвали. Ни копья, ни рогатки-заграждения не помогли. Что толку охранять, когда в каждой щели кто-то из диких дарков зубы скалит, норовит на спину человеку прыгнуть?
