является тот, кто смирен, знает свою ограниченногсть, не вмешивается в то, что его не касается, уважает дары и харизмы других. Это тот человек, который умеет исчезнуть. Он принимает тайну личности на том уровне её бытия, которым она участвует в Боге, но не препятствует другим помогать этой личности обрести свой место в общине.
Мы говорили однажды на Совете «Ковчега» о необходимости обзавестись институтом советников для молодых помощников. Хубер сказал, что нужно отличать наружный глаз от наружного уха.
Наружный глаз — это человек, который по своей роли смотрит, как другие справляются со сферой своей ответственности, поддерживает их, ведёт их и периодически контролирует. Этот внешний глаз необходим для того, чтобы помочь другому справиться со своей ролью.
Наружное же ухо слушает. Лучше, чтобы оно не имело ни власти над человеком, ни полномочий по отношению к нему. Если это не так, оно рискует быть недостаточно объективным, смотреть на вещи с предубеждениями.
Хубер отличал две эти функции от той, которая заключается в том, чтобы пробуждать сердце человека и открывать его величайшей щедрости, то есть готовности возложить на себя новую ответственность. Мне очень нравятся эти разграничения.
В жизни существуют моменты, когда всё представляется в ясном и умиротворяющем свете; понимаешь призыв Бога к тебе в глубине своего бытия. Чувствуешь себя призванным войти в Завет с Ним и с бедными. В эти моменты света и покоя важно высказать какому–либо свидетелю то, что ты в тайнике своего «я» ощущаешь: свет, сияющий внутри себя, сообщающий тепло и придающий уверенность. Этот свидетель: пастырь, священник, человек или женщина Божии из своего опыта дают советы о том, как нужно отвечать на призыв. Они подтверждают: «Ты не заблуждаешься», «Действительно, ты чувствуешь это», «Ты можешь следовать этому призыву», «Будь верным».
Для того чтобы возрастать и, прежде всего, преодолевать периоды тревоги и духовного мрака, которые неизбежны в общинной жизни, нужен свидетель и духовный советчик. Тот, кто впервые утвердил нас в нашем призвании, впоследствии вновь призывает нас к Союзу и свету, как когда–то. Он призывает нас к верности. Все мы нуждаемся в таком человеке–памяти, который сопровождал бы нас днём и ночью, зимой и летом, во время мрака и света и знал бы тайну нашего сердца.
Я всё больше поражаюсь сегодня тем трудностям, которые испытывают многие люди, пытающиеся разпознать своё настоящее призвание. Когда–то они выносили суждение в согласии с законом и объективностью. Речь шла о том, чтобы слушаться, и этого было достаточно. Теперь же это распознавание опирается всё более на субъективное умение слушать; нужно слушать свои же чувства: если мы взволнованны, значит не такова воля Божия. От полной объективности и опоры на закон мы перешли к полной субъективности. Кажется, мы забывем, что существует огромное различие между покоем, являющимся тем даром, который превосходит всякое разумение, и психологическим покоем. Если мы живём мечтами или заблуждениями, или же, если мы полны комплексов, а кто–то приходит восстановить нас в истине, исцеляя нас от комплексов или грёз, эта встряска волнует и раздражает нас. Для того чтобы пребывать в истине, нужно иногда терять психологический покой. Покой на самом деле боговдохновенный часто проистекает из страданий и уничижения, от волнения, психологически принятого. Он приходит как дар Божий, возникающий из нашего собственного внутреннего бытия и из наших ран. Он сходит к нам в присутствии Божием и при желании служить нашим братьям и сёстрам. Он помогает нам нести крест.
Таким же образом люди, ищущие своего призвания, иногда так затуманены своей маленькой востребованностью, что больше не чувствуют воплей страданий и зова бедного. Часто обнаруживаешь своё собственное призвание, слушая призвания других.
У меня появилось впечатление, что жизнь многих людей в нашу эпоху отмечена борьбой между желанием независимости и признанием взаимной зависимости. В современной психологии некоторые течения, кажется, говорят, что нужно освободиться от отеческого влияния, как будто каждый из нас мог бы стать полностью независимым в своём мышлении, в своих суждениях и в своей чувственной жизни. Но часто, считая себя свободными от отеческого мышления, люди испытывают влияния, а следовательно, зависят от мировоззрения окружающей среды. Не очевидно, что человек знает, когда и каким образом освободиться. Важно, чтобы мы были свободными не для того, чтобы быть свободными, но чтобы служить и любить как можно сильнее.
В наши дни всё возрастает потребность в пастыре, который помогал бы людям превозмогать свои эмоции и психологическую успокоенность к поискам собственной самобытности и свободы, услышать призыв Божий и крики пребывающих в отчаянии и войти в Союз с ними.
Священник–пастырь, духовный наставник, свидетель должен знать человеческое сердце. Но также и прежде всего он должен признавать пути Божии, знать как Святой Дух ведёт людей и что Он — Учитель любви. Психология полезна при условии, что она преололевается. Психолог пытается избавить человека от комплексов, психологически освободить его. Человек же Божий помогает человеку жить со своими комплексами и своими проблемами, возрастая в послушании воле Отца и в любви к Иисусу, братьям и сёстрам, в верности и смирении, будучи уверен, что это один из лучших способов заставить исчезнуть эти комплексы и психологические трудности. Он будет помогать человеку во свете Божием.
Священник, или свидетель благодати Божией и тайны человека, это тот, который может помочь человеку разпознать добро на великих поворотах жизни. Он различит при свете те дары, которые тот получил. Именно поэтому важно доверяться ему не только во времена кризисов, когда ищешь уверенности и утешения, но также во времена света и благодати.
Священник, человек или женщина Божии это те люди, которые помогают нам обнаружить смысл наших испытаний и прежде всего помогают нам использовать их. Когда мы проходим через разочарования общинной жизни, когда мы чувствуем себя отвергнутыми и отстранёнными, они призывают нас: «Не беспокойтесь, это момент испытания. Это смерть, но ведь ты знаешь, что нужно умереть со Христом, чтобы с Ним и воскреснуть. Подоржди рассвета; будь терпелив. Помни о Завете». Грех не воспользоваться нашими страданиями, нашими отчаяниями и нашими неудачами для того, чтобы духовно возрасти. Мы так легко остаёмся непреклонными перед лицом наших неудовлетворённостей, гнева или депрессий.
Нет необходимости, чтобы духовный наставник постоянно давал советы. Каждый человек имеет в себе свет истины. Если мы достаточно спокойны, то обнаруживаем в себе ответ. Но нам всегда нужен человек, который задавал бы справедливые вопросы.
Некоторые молодые люди, которые только что испытали опыт Божий и услышали в глубине своего сердца призыв возрастать в любви, иногда нуждаются в более строгом пастыре. Если их пастырь является только советчиком, задающим вопросы, они не смогут выкрутиться. Они всё ещё пребывают в большом внутреннем смятении. Они ещё не достигли того уровня, когда могут отличить сон от реальности. для того чтобы совершить несколько первых шагов по пути внутреннего возрастания, им нужен крепкий отец, который требовал бы от них послушания. Если у них нет этого послушания, они рискуют быстро утонуть. Здесь–то как раз духовный отец должен быть бдительным, не держать их постоянно под крылышками своей опёки, требуя послушания, но помогать им мало помалу тренировать собственные крылышки своих суждений и своей способности к духовному различению.
На Иисуса нападали потому, что Он осмелился заявить:
Прощаются тебе грехи твои (Матф. 9: 2).
Фарисеи и книжники говорили, что Он кощунствует и именно поэтому Он был распят.
После Своего воскресения Он сказал апостолам:
Примите Духа Святого.
Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20: 22, 23).
Эта власть священника поразительна. Мирянин может быть духовным советчиком, но он никогда не сможет сказать от имени Бога: Прощаются тебе грехи твои. Иисус пришёл на землю, чтобы принести прощение и даёт священникам этот удивительный дар прощать от Своего имени. Священник совершенно необходим в общинной жизни, чтобы помогать её членам открыть это прощение Божие и отойти с обновлённой надеждой. Это другая причина, чтобы священник не вмешивался в мирскую власть.
Наши общины «Ковчега» всегда нуждаются в таких священниках–пастырях, питающих Евхаристией и дающих прощение. Они нужны нам и как общине и как отдельным людям. Нам нужно снова изливать тайну наших сердец в сердце Божие через священника. Но этот последний должен быть человеком молитвы, прозрачным, кротким, однако, непреклонным и иногда даже дерзким в борьбе против духовного мрака.
