помыслу, ибо бесы сеют в тебе злое семя и представляют одно вместо другого. Последуй же совету нашему и уразумеешь путь Божий. Господь сказал: аще хощете и послушаете Мене, благая земли снесте, и проч. (Ис. 1, 19). Итак, от нас зависит: снести или не снести. Зачем же порицаем мы ближнего? Отнюдь никого и ни в чем не обвиняй, но во всем старайся угодить ближнему. И не помышляй ни о ком зла: чрез сие сам делаешься злым; ибо злое помышляет злой, а доброе — добрый. Думать же о других: «Они про меня говорят», — это брань, свойственная новоначальным. Итак, поэтому, если двое будут молиться в одной келлии или наставлять один другого, иной может сказать о них что-нибудь противное. Но если он так думает, то очень ошибается, и неразумением своим очевидно готовит себе погибель. Не имей таких подозрений; брат полагает, что ради вас и он получит милость. Хотя он и наносит вам небольшую скорбь, но чрез то вы можете приобрести терпение; радуйтесь же и веселитесь, ибо велика награда за терпение. Ты уже и прежде, чрез брата Иоанна, узнал, что не без воли Божией попускается на нас скорбь, для нашей пользы. Не верь же демонам ни в чем, касающемся брата твоего; ибо нет того в действительности, что они тебе показывают: но демоны хотят тебя только смутить. Да упразднит их Господь! А то, что ты подумал: «Пришел я сюда, чтобы сделаться рабом людей», — еще не есть смирение. — Апостол хвалился тем, что был рабом всех (см. 1 Кор. 9, 19), и ты ли сие говоришь? Когда придешь ты в эту меру смирения? Ты сам не знаешь, брат, что ты сказал. Господь да простит тебя.
Толкование.
Смотри, как премудр Старец: когда он заметил, что (Андрей), назвав себя рабом, подумал о себе, что сказал много, и считал это за доброе дело, [59] Старец как бы смеется над ним и называет его недостойным сих слов, всячески приводя его к действительному смирению. Ибо смирение на словах есть порождение гордости и беспорядочно рождает чрез них матерь свою — тщеславие, хотя и кажется, что сказанное нами противно истине и несообразно с порядком вещей.
Ответ 189, того же Великого Старца к тому же.
Удивляюсь я тем, которые, много лет находясь в училищах, снова учат азбуку и читают по складам, тогда как им надлежало бы быть уже совершенными учителями. Так удивляюсь и долго пребывающим в монашестве, которые должны бы были и другим объяснять самые глубокие помыслы, а вместо того еще сами терпят брани, свойственные новоначальным. Вы, как совершенные, должны бы были наставлять заблуждающих на правый путь; а вместо того вы не только не носите тяготы немощных, но и сами еще отягощаете души их, погружая их в печаль. Внимай себе, брат. Разве мало вредит ныне душе твоей то, что ты отягощаешь помысл ближнего? Он потрудится и сделает что-нибудь ради Бога, а ты после подаешь ему мысль, что он сделал сие, как ему самому вздумалось. Прилично ли человеку совершенному говорить так немощному? Не так должен ты поступать с новоначальным, но вразумлять и наставлять его, боясь сказавшего: не полагати претыкания брату или соблазна (Рим. 14, 13). Какая нужда говорить ближнему слова, которые его огорчают? Но зачем и я говорю тебе сие, когда сам так же поступаю? — Безумие мое не позволило мне удержать слова, пока я не произнес и не смутил душу брата моего. Когда диавол всевает в тебя злые помыслы, знай, что это его дело — всевать одно вместо другого, а вспомнить о смерти он тебя не допускает. Зачем вы смущаетесь ничтожным, как новоначальные и безрассудные? Почему не вспоминаете слово Писания: лишени, скорбяще, озлоблени (Евр. 11, 37)? Отцы наши избирали себе скорби: не стыдно ли нам искать во всем покоя? Вспомним, окаянные, и рассудим, что все это записано в вышних памятных книгах и во всем потребуют от нас подробного отчета. Пишу сие, желая очистить вас от всякой гнилости; если же оскорбляю вас — простите, не буду более оскорблять. Помолитесь о мне, чтобы придти мне в познание жизни. О смерти же твоей много раз говорил я тебе и теперь говорю, что не замедлишь в теле.
190. Того же к тому же Великому Старцу. Ты знаешь, отец мой, что я отнюдь ни в чем не смею противиться твоему повелению; что ты ни говоришь, слова твои — жизнь моя; но помолись о мне, потому что брат сильно меня оскорбляет.
Ответ. Радуйся, любезный мой, радуйся о Господе! Я знаю и уверен о Господе, что если скажу тебе: «Пробудь целый год в темнице», то и в этом ты не будешь противоречить мне; ибо знаю, как и кому я говорю — сослужителю моему и единодушному брату. Разве ты не знаешь, что говорит Иов: не искушение ли житие человеку на земли (Иов. 7, 1)? Будь же всегда готов на искушения и скорби, задняя убо забывая, по слову апостола, в предняя же простираяся (Флп. 3, 13). Смотри, чтобы, говоря так о брате, тебе не увлечься в злопамятство. Господь да сокрушит сатану под ноги ваша вскоре (Рим. 16, 20). Благодать, мир и любовь Божия да будут с вами до конца. Аминь. И даст Он вам радость, веселие и любовь, которая николиже отпадает (1 Кор. 13, 8), чтобы все переносить друг от друга в страхе Божием; ибо смерть не замедлит.
191. Того же к тому же Великому Старцу. Скажи мне, отец мой, что есть смирение, и помолись, чтобы путь смерти был для меня мирен.
Ответ. Смирение состоит в том, чтобы считать себя землею и пеплом — на деле, а не на словах только, и чтобы говорить: кто я такой? И кто считает меня за что-либо? Я ни с кем не имею дела. О смерти же твоей скажу: потерпи Господа еще немного, и Он прославит исход твой великой радостью. Помолись о мне, брат. Приветствую тебя о Господе.
192. Того же к тому же Великому Старцу. Авва! Брат сильно воспротивился мне и не оказал мне никакого сострадания. Что повелишь мне делать?
Ответ. Брат Андрей! Удивляюсь я твоей простоте. Неужели ты думаешь, что диавол перестает искушать кого-либо? Разве можем мы обвинять тех бесноватых, которые падают на землю и источают пену? Точно так же не можем винить и тех, которых диавол ввергает в противоречие и несострадательность, но должны винить страсть. Вникни внимательнее в то, что я говорю; ибо и тебя смущает диавол, и ты не смотришь на свои грехи, а зорко видишь грехи ближнего. О проступках брата ты сказал, а о своих не говоришь. Несколько дней тому назад ты вопрошал меня о смирении и услышал, что должно признавать себя землею и пеплом и почитать себя за ничто. Земля же и пепел, и почитающий себя за ничто — ищет ли сострадания от кого-либо, тем более от человека, смущаемого диаволом — ненавистником добра? Притом, ты совершеннее оного и по возрасту и по образу монашескому, и удостоен рукоположения; а кто совершеннее, тот должен сносить немощи меньшего, говоря: я недостоин. Если же ты говоришь это, а не переносишь терпеливо скорбей, то напрасно и говоришь. Да и кто ты, чтобы смотреть на чужие страсти? — Человек, получивший радостную весть о безмерных благах, ты должен бы был, размышляя о них, забывать снести хлеб свой. Но ты еще не вкусил их и не возлюбил как должно. Вспомни Лазаря, сколько времени терпел он, благодаря Бога. Не забывай и того, что я многократно говорил тебе: это зависть диавола, который знает, что тебе уготовано; но верую Богу, что он ничего не успеет сделать.
193. Того же к тому же Великому Старцу, прошение молитвы. Помолись о мне, отец мой, я впал в мечтания.
Ответ. Брат Андрей! Воскликнем со святым Павлом: о, глубина богатства и премудрости и разума Божия! Яко неиспытани судове Его и неизследовани путие Его (Рим. 11, 33). Как и нас Он не допускает много хвалиться луком нашим и думать, что меч наш спасет нас: (спасает нас) благодать благости Его; ибо сказано: благодатию бо есте спасени (Еф. 2, 8). Для того Он и оставляет нас впасть в мечтания и в другие страсти, чтобы мы познали немощь свою, и где еще находимся. По благости Своей оставляет Он нас, для нашей же пользы, чтобы упование наше и надежду возлагали мы на Него, а не на себя. Но остерегайся подумать, что мы по воле Божией впадаем в мечтания и в другие страсти (на это нет воли Божией), но за нерадение наше попускает сие на нас Бог, и по человеколюбию Своему от злых (дел наших) приводит нас к смирению, для нашего же спасения. Что же? Припишем ли свое спасение злым страстям? Да не будет сего! Не страстям, но Его благоутробию и всеведущей премудрости. Уразумей же, как Он возбудил ум наш, чтобы мы не забывали говорить: аще не Господь помогл бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя (Пс. 93, 17), и проч. Итак, зная, что подвергаемся сему по немощи нашей и за нерадение наше, по силе нашей постараемся, чтобы не впасть в то же опять; и Он, по милости Своей, избавит нас от сих (искушений). На Петре и Павле показал Он то же: удалил от них силу Свою на малое время, да познают, что и они люди. И один отрекся от Христа, другой же спущен был в корзине из окна, чтобы они научились уповать не на себя,
