ему удавалось, хотя нельзя было сказать, что организация росла как на дрожжах. В Вене Штрассер мог рассчитывать где-то на 200 человек. Очень сложно установить, кем они были. Но в целом можно утверждать, что в Австрии «Боевое содружество» стало организацией средних слоев, а вовсе не рабочим союзом. Большинство австрийских штрассерианцев были «белыми воротничками».
Случайные заметки сторонников группы Шульца и бывших австрийских нацистов, покинувших партию, говорили о частом двойном членстве в «Боевом содружестве» и других организациях: «Немецкой обороне», Союзе «Танненберг», который осуществлял свою деятельность не только в Германии, но и в Австрии. Все это наводит на мысль, что организация Штрассера развивалась здесь как некое приложение к военизированным объединениям националистического толка. Вероятно, самим штрассерианцам мало кого удавалось завлечь в свои ряды. Организационные способности австрийских штрассерианцев можно поставить под сомнение, особенно если принимать в расчет переговоры с «Немецкой обороной» и внутренние письма, распространенные 1 июля 1933 года. «Боевое содружество» уже давно пыталось установить более плотные контакты с «Немецкой обороной», тем более что многие ее члены уже были штрассерианцами. По указанию национального руководства «Немецкой обороны» во всех мероприятиях «Боевого содружества» принимал участие некий капитан Каде. Видимо, он изучал потенциал этого движения. В определенный момент, скорее всего после отчета Каде, «Немецкая оборона» выразила готовность участвовать в мероприятиях штрассерианцев и распространять среди своих членов пропагандистские материалы «Боевого содружества». Но это должно было произойти при соблюдении ряда условий. Во-первых, штрассерианцам необходимо было зарекомендовать себя с положительной стороны. Во-вторых, «Боевому содружеству» следовало занять четкую идеологическую позицию. Руководство «Немецкой обороны» критиковало Штрассера за терпимое отношение к евреям и христианам, слабую политизированность отдельных членов его организации и недостаточно спланированную политическую работу (посмотрели бы они на штурмовиков Штеннеса). Эти замечания были вполне справедливыми, так как новые члены КГРНС не были в состоянии освоить «Тезисы Немецкой революции», а старые не проявляли особого рвения. В итоге Штрассерианцы часто пропускали обязательные занятия, да и на самих мероприятиях царил беспорядок.
Плюс к этому «Боевое содружество» оказалось в сложной ситуации. Оно не могло вставать в оппозицию к Дольфусу, так как в одночасье все немецкие штрассерианцы могли лишиться политического убежища. Но привлечь новых сторонников, критикуя главу зарубежного государства, было затруднительно. Нападать же на австрийских нацистов тоже было неразумно — они могли бы пополнять ряды «Боевого содружества». В итоге Штрассер почти всегда отказывался участвовать в открытых политических дискуссиях. Да и сама теория Штрассера мало подходила для венского климата. Австрийские националисты считали ее неполной и осуждали за расплывчатость. Все это приводило к потере дисциплины, на что во внутреннем письме обратил внимание руководитель венской «боевой группы» Рудольф Йордан. Он обрушился на подопечных с уничижительной критикой за неуплаченные взносы, нежелание проходить политическую учебу, пренебрежительное отношение к контактам с Германией, невыполнение приказов:
Если о пропагандистской и агитационной деятельности «Боевого содружества» в венский период известно достаточно много, то о переезде Отто Штрассера в Австрию сообщалось гораздо меньше. Если верить мемуарам Штрассера, в Австрию ему помог попасть старший брат Грегор, который отошел от политики и дожидался своей участи. В одной из автобиографий Отто Штрассер сообщал, что прибыл в Вену 9 мая 1933 года без какой-либо полицейской регистрации, поселился у своей кузины Луизы Рэпп.
Но первые неточности в мемуарах Штрассера выявились, когда было найдено заявление, поданное им в венскую полицию. Впрочем, это детали. В то время он очень опасался нападений австрийских нацистов, которые находились на нелегальном положении. Опасения были вполне оправданными. После того как «Черный фронт» был запрещен в Германии, Дольфус мог поддаться нацистскому террору и освободить руки гитлеровцам, которые бы сами расправились со старыми противниками.
Штрассер был совершенно убежден в реальности подобного сценария, а потому уже в мае 1933 года собирался перебраться в безопасное место, а саму организацию передислоцировать в Чехословакию. Впрочем, его мемуарам особо не стоит доверять — Штрассер любил все приукрасить. Взять хотя бы Эдгара Юнга.
Эдгар Юнг, известный политический публицист и писатель, начал карьеру в Народной партии, после чего примкнул к «Немецкому клубу господ», мозговому центру младоконсерваторов. В 1932–1934 годах был советником Папена, в котором Юнг пытался найти законопослушный консервативный дух, что не помешало последнему пойти на компромисс с Гитлером. Юнг, в свою очередь, пытался собрать воедино всех более или менее оппозиционных консерваторов. Ему даже удалось спровоцировать Папена произнести 17 июня 1934 года в Марбурге откровенную речь, призывавшую встать в оппозицию Гитлеру. Планировалось, что СА при поддержке радикального крыла рейхсвера должны были поднять восстание и сформировать национальное правительство. Но Гитлер нанес удар быстрее. Э. Юнг погиб при невыясненных обстоятельствах 1 июля 1934 года.
Так вот, Штрассер в своих мемуарах утверждал, что поддерживал тесные контакты с Юнгом. Но на деле оказалось, что они были едва знакомы. Есть сведения, что Юнг изъявил желание встретиться со Штрассером в Австрии. Встреча произошла где-то в конце мая 1933 года. На ней Юнг поведал Отто Штрассеру о растущих противоречиях внутри гитлеровского кабинета, различиях между СА и рейхсвером, распрях между штурмовиками и эсэсовцами, разногласиях между СА и «Стальным шлемом», о растущем нацистском терроре. Свой рассказ Юнг якобы закончил мыслью, что влиятельные круги не всегда будут безропотно смотреть на эти безобразия. После обмена мнениями Юнг и его друзья выразили готовность купить несколько тысяч экземпляров «Черного получателя» и антигитлеровской брошюры, чтобы отправить ее в Германию. Кроме этого Юнг сделал Штрассеру подарок — поддельный паспорт, выписанный на чье-то имя. Он мог обеспечить Штрассеру при необходимости свободу передвижения по Германии. Дело шло к тому, что Штрассера хотели вовлечь в консервативный заговор против Гитлера.
Чтобы укрепить свои позиции в Австрии, Штрассер решил установить связи с влиятельнейшей фигурой в военизированных группировках Вальтером Фримером. Вальтер Фример был одним из лидеров австрийских хаймверов. Как известно, именно эти военизированные союзы привели к власти Дольфуса. Но со временем «социально-христианский фашизм» как главная идеология хаймверов был вытеснен великогерманскими идеями в стиле «фёлькише». Это идеологическое развитие позволило им сблизиться с НСДАП, за что еще в 1930 году выступал Грегор Штрассер. Фример стал фактическим выразителем подобных настроений. Под его контролем в то время находилась мощная организация «Защита Родины». В сентябре 1931 года В. Фример, по образцу Муссолини, решил организовать поход на Вену. Но путч провалился. Во-первых, он был плохо подготовлен. Во-вторых, к этой затее враждебно отнеслись лидеры других хаймверов. Попытка государственного переворота сошла Фримеру с рук. Правительство не захотело накалять и без того непростую политическую обстановку в стране, и заговорщиков даже не отдали под суд. Оставшись на свободе, Фример вернулся в родную Штирийскую марку. Но его политическое отшельничество длилось недолго. В 1932 году он стал сотрудничать с австрийскими нацистами. В мае того же года призывал рядовых членов хаймверов к политической независимости от национального руководства этих союзов, которое поддерживало режим Дольфуса. 20 мая состоялась его встреча с Гитлером. В ходе беседы Фример настаивал на независимости «Защиты Родины» от НСДАП. Фюрер, казалось, пошел на уступку. В 1933 году хаймвер Фримера был переименован в «Немецко-австрийскую защиту Родины». Она была усилена членами союза «Оберланд», проживавшими в Тироле и Каринтии. 18 апреля 1933 года Фример совместно с нацистами создает «Великогерманский фронт». Именно с этого момента влияние
