ни князь, ни граф, ни комиссар, ни Красной армии боец, мужчина этот Валтасар, он в этом мире не жилец. Во мне не вырастет обида на человека мертвеца. Я не Мазепа, не Аида, а ты не видящий своего конца идём со мной. Эф.
Пойду без боязни смотреть на чужие казни. Воробей (клюющий зёрна радости).
Господи, как мир волшебен, как всё в мире хорошо. Я пою богам молебен, я стираюсь в порошок перед видом столь могучих, столь таинственных вещей, что проносятся на тучах в образе мешка свечей. Боже мой, всё в мире пышно, благолепно и умно. Богу молятся неслышно море, лось, кувшин, гумно, свечка, всадник, человек, ложка и Хаджи-Абрек. Толпа тащится. Гуляют коровы они же быки.
Коровы.
Что здесь будут делать? Они же быки.
Будут резать, будут резать. Коровы.
Неужто нас, неужто вас. Голос.
Коровы во время холеры не пейте квас и будет чудесно. Коровы они же быки спокойно уходят.
Появляется царь. Царь появляется. Темнеет в глазах.
Царь.
Сейчас, бесценная толпа, ты подойти сюда. Тут у позорного столба будет зрелище суда. Палач будет казнить людей, несть эллин и несть иудей. Всякий приходи созерцай, слушай и не мерцай. Заглушите приговорённых плач криком, воплями и хохотом. Бонжур палач, ходи говорю шёпотом. Люди бывают разные, трудящиеся и праздные, сытые и синие, мокрые и высокие, зелёные и глаженые, треугольные и напомаженные. Но все мы люди бедные в тиши однажды плачем зная что мы без души. Это действительно тяжёлый удар подумать что ты пар. Что ты умрёшь и тебя нет. Я плачу. Палач.
Я тоже.
