громкое и красивое Предложение, я согласилась. С условием, что мы доедем до моего дома, и он повторит весь спектакль в присутствии моей сестры.
Глава 5,
дающая повод думать, что я не в своем уме
У каждого из нас, наверное, есть какая-то слабость. У кого-то слабость ездить на четырех колесах и тратить ползарплаты на запчасти и бензин. Кто-то ходит играть в футбол по выходным или, например, катается на сноуборде в свое удовольствие. У большинства слабость вполне традиционная для России – они ни за что не променяют диван и бутылочку пива (водки, коньяка, настойки «Охотничья») на какие-нибудь бесполезные лыжи, от которых (по их мнению) только еще больше устанешь. От таких было бы лучше держаться подальше, но тогда придется держаться подальше примерно от семидесяти процентов мужского населения страны. Так не я говорю – так говорит статистика. Шопинг – любимый вид спорта американцев, а для нас – русских – дринкинг и последующая игра в «помню – не помню». Почему-то особым шиком в кругах отечественного мужика считается провести выходные так, чтобы потом не иметь о них ни малейших воспоминаний.
– Ты помнишь, как разбил телефонную будку?
– Не-а. Че, правда?!
– Ага. И еще уснул около соседской двери. Изгадил весь их коврик.
– Круто. Так им и надо. Хорошо отдохнул. Пива принеси, – удовлетворенно взирает на себя со стороны Мужчина.
И не подумайте, что я какой-то там поборник здорового образа жизни. Глядя на Ольгины муки, я просто не желаю питаться правильно, потому что никто меня так и не убедил в том, что именно эта и никакая иная система единственно верная. Я просто предпочитаю есть простую пищу. А лучше всего для меня сварганить ужин из ингредиентов, выращенных на огороде собственноручно. И на праздниках я с удовольствием выпью, хотя, к своему стыду, почти никогда не напиваюсь и помню все, что было и чего не было.
– С тобой неинтересно, – злится на меня Ольгин Женька, мучаясь периодически головной болью после удавшихся выходных.
Я Женьку люблю и уважаю, поэтому не критикую. Да и Ольге ничего не скажешь, вот уж воистину женщина, которая любит своего мужчину таким, какой он есть. Иногда она из чувства солидарности даже напивается вместе с благоверным до потери реальности. И тогда я понимаю – нет, я не способна на большое и светлое чувство. Во-первых, я мелко радуюсь оттого, что мой Миша (а ведь теперь я с полным правом могу говорить, что он мой) не пьет, потому что у него давление и одышка. Во-вторых, если бы он пил, я бы, скорее всего, передумала выходить за него замуж. Моя любовь не вынесла бы даже этого простенького испытания. Тем более что сестрица бы не замедлила высказаться:
– Нашла за кого замуж выходить. Алкоголик, конечно, тебя возьмет. Будет кому пиво по утрам подавать.
А так, поскольку Миша вообще, совсем не пьет и обладает массой скрытых и открытых достоинств, я имею возможность наблюдать постепенное, но необратимое позеленение Галины. Когда-то был такой фильм по рассказу Рэя Брэдбери. Кажется, «Куколка». Там один ничего из себя не представляющий товарищ в один прекрасный день взял и позеленел. Потом он вообще покрылся панцирем. А потом взял да и полетел. Так вот, Галина сейчас как раз на первой стадии. Сначала Миша (в соответствии с моими пожеланиями) приехал к нам за час до моего возвращения (чтобы сделать сюрприз) и, положив на стол торт, букет и открыв бутылку шампанского, сделал мне громкое исчерпывающее предложение. Весь вечер Галка ходила по дому сама не своя. Я слышала, как она в маминой с бабушкой комнате шипела:
– И что он в ней нашел? Обычная, ну просто ничего особенного. А одевается, как дворник!
– Видимо, понял, какая я неповторимая, – отбрила я сестричку, приоткрыв дверь.
Потом Тема стал часто говорить фразы типа «мне так папа сказал», «а папа маме подарил кольцо» или «папа считает, что мама в этом разбирается лучше всех». После этого ощутимого, практически материального счастья сестра начала принимать оттенок царевны-лягушки еще до того, как чары развеялись. Она стала постоянно хлопать дверьми и кричать: «Закрой за собой шампунь!», «Что ты разбросала здесь Темкины колготки?» и «Сколько можно ждать, пока ты помоешь за собой кастрюлю?».
– Ты-то сама ее раз в неделю моешь, оптом, – огрызалась я. Но не злилась, ибо понимала, как сестре тяжело.
Однажды Миша заехал к нам домой, и за чашкой чая, слушая нудное ворчание сестрицы, обронил:
– Ничего, Галочка, скоро вам станет полегче.
– Это еще почему? – удивилась Галина. Ведь чем ближе будет день моего бракосочетания, тем ей, справедливо, будет все тяжелее и тяжелее.
– Ну как же. Я все понимаю. Маленький ребенок в доме – это масса проблем, шум.
– Это уж точно, – с удовольствием подхватила Галка, не подозревая, какую подлянку ей подготовил Михаил Артурович.
– Совершенно естественно, что вы не должны этого терпеть. Ну ничего. После свадьбы Юлечка с Темой переедут жить ко мне, так что вам сразу станет легче.
– Что? – застыла с полотенцем в руке Галя. Мне даже стало ее немного жаль.
– Ну, у меня же своя квартира. А Юля вам не говорила? – нахмурил брови Миша. Я с нейтральным выражением лица листала новый выпуск «Домашнего очага». Мне, как будущей жене, последнее время было очень интересно читать про то, как лучше выводить пятна с дивана и что надо сделать, чтобы с помидоров лучше снималась кожица.
– Нет. Она мне ничего не говорила. И с кем вы живете? – процедила Галка, видимо, надеясь, что хоть какая-то завалящая свекровь там на мою голову найдется.
– Да, собственно, я один живу.
– Удачно, – пробормотала Галина и мгновенно удалилась переваривать новость.
К вечеру она явилась ко мне, видимо, решив, что нашла идеальный способ испортить мне жизнь. Она присела на диван, опустила глаза и спросила:
– Ты считаешь справедливым вот так нас бросать?
– Я на вас не женилась, так что никого не бросаю. И потом, ты сама сто раз жаловалась, что от нас с Темкой одни проблемы.
– Это верно. Но если ты уедешь, то, значит, ты просто бросаешь бабушку и маму. На мои руки, – выдала коронный аргумент Галя.
– Ага. А твои руки с трудом тянут даже тебя саму, – докончила я за нее.
– Я не об этом. Просто, я полагаю, будет справедливым, если ты заберешь бабушку с собой, – закончила Галя, всем своим видом показывая, что и на меня найдется управа.
– Думаешь, будет справедливо, если заставить мужа (при слове «мужа» Галя потупилась) поселить в его двухкомнатной квартире кроме нас с Темой еще и впавшую в маразм бабушку, которая к нему, между прочим, никакого отношения не имеет?
– А что тут такого? – взвизгнула сестрица.
– А то, что при этом здесь, в трехкомнатной квартире, очень удачно останешься только ты и обожающая тебя мама. Я там буду стирать, убирать и готовить мужу, сыну и бабуле, а мама тут будет стирать и готовить тебе. Да? – Я встала и нависла над Галиной. Та поежилась, но не сдалась.
– А разве справедливо, что я одна буду ухаживать за бабулей?
– Во-первых, я буду приезжать. Во-вторых, за ней и так ухаживает мама, потому что они с бабулей (между прочим) живут в одной комнате. Живут, чтобы ты могла наслаждаться покоем отдельной комнаты с балконом. А после моего отъезда мама сможет переехать в мою комнату.
– Все равно это нечестно, – в приступе бессильной ярости выдохнула Галька и убежала к себе, громко хлопнув дверью.
Я облегченно вздохнула, понимая, что это была только одна из атак, которые мне предстоит отбить. И действительно, Галинины нападки продолжались. Она пыталась приспособить к делу изведения моих нервов маму. Мама покорно выговаривала мне, чуть ли не читая по бумажке, составленной сестрой. Я ужасно устала от всей этой кутерьмы, мне хотелось поскорее сбежать, однако с моим бегством тоже не все было так просто. С того момента, как на моем пальце засияло маленькое, но симпатичное колечко («оно с
