стране порядок. Вот тут у Саладина и появился повод для нападения. Барон Рено де Шатильон захватил замок Крак де Шевалье и вопроси заключенному с мусульманами перемирию напал на караван, везший сестру самого Саладина к жениху. Она целой и невредимой была отпущена домой, но все драгоценности у нее отняли. При этом Рено прикоснулся к девушке, что считалось у мусульман жесточайшим оскорблением. Саладин поклялся отомстить, и в июне 1187 г. его войско выступило в поход. Саладин осадил Тиверию на западном берегу Генисаретского озера. Ги де Лузиньян собрал войско и двинулся навстречу Салах-ад-Дину. Он завел армию в безводную пустыню, где благодаря продуманной стратегии и тактике Салах-ад-Дин смог с минимальными для своей армии потерями уничтожить войско крестоносцев, отнять священную реликвию Животворящий Крест. Рено де Шатильон тоже стал его пленником, и Салах-ад-Дин собственноручно отсек ему голову, а потом по обычаю курдов смочил палец в крови и провел им по лицу в знак того, что его месть свершилась. Победа пробудила в султане милосердие, и он отпустил Ги де Лузиньяна, взяв с него слово, что он не будет больше воевать. После победы Саладин захватил Акру, Аскалон и другие города. Не удалось ему покорить только Тир, в который незадолго до осады прибыл Конрад Монферратский с отрядом крестоносцев. Вскоре после недолгой осады был взят Иерусалим. Все церкви города, кроме храма Воскресения, были очищены розовой водой и ладаном и превращены в мечети. Жителям города была дарована жизнь, но не свобода. Салах-ад-Дин соглашался отпустить, правда без имущества, тех, кто сможет уплатить за себя выкуп: мужчина — 10 золотых, женщина — 5, а все бедняки скопом могли обрести свободу за 30 тысяч золотых монет.
В дальнейшем, несмотря на все усилия христиан освободить Гроб Господень, власть Салах-ад-Дина в бывшем Иерусалимском королевстве крепла день ото дня. Ему пели дифирамбы историки, теологи, правители соседних государств и народ. Его превозносили и даже оправдывали его слабости, которые не простили бы никому другому. Известно, что Салах-ад-Дин никогда не мог с подобающей строгостью соблюдать рамадан и не совершил положенное каждому мусульманину паломничество в Мекку.
После победы над рыцарями-крестоносцами, возглавляемыми Ричардом Львиное Сердце, и заключения очень выгодного мира Салах-ад-Дин вернулся в Дамаск. Там он заболел желтой лихорадкой и 4 марта 1193 г. умер. Его похоронили в Дамаске и оплакивали на всем Востоке.
Саладин и Ричард Львиное Сердце… Рыцарь Востока и рыцарь Запада. Они были яркими личностями, воплотившими в себе главные рыцарские добродетели того времени. Источник их успехов и популярности заключался в них самих. И еще многие века будут жить в памяти людей легенды об этих необыкновенных людях.
Правда о детском крестовом походе
Четвертый крестовый поход стал переломным этапом крестоносного движения. Было ясно, что идея Христова воинства не оправдала себя. Хотя практика крестовых походов сохранялась еще несколько десятков лет, дух борьбы за Гроб Господень безвозвратно угас. Исчезла та сила, которая объединяла тысячи людей разных сословий и народов в воинство, сплоченное высокой целью. За Четвертым крестовым походом последовало еще несколько: против чешских гуситов в первой трети XV в., против славян и османов в 1444 г. Как ни странно, именно в это время власть Церкви и Римского Папы была сильна как никогда. Папа Иннокентий III и его последователи активно пропагандировали освобождение Святой земли от неверных и борьбу с еретиками. Однако все призывы не находили поддержки, более того, они вызывали насмешки и пренебрежение. Почему же идея крестовых походов, которая более века объединяла Европу, превратилась в ничто? Причин было несколько. К XIII в. в экономике европейских государств произошли большие изменения. Если в XI в. города только начинали расти и не имели большого влияния на экономику и торговлю, то за двести лет количество горожан увеличилось в шесть-десять раз. И это только во Франции. В Германии в этот период возникло более трехсот новых городов. Усиленно развивались города и в Англии, они стали центрами производства и торговли, все большую роль в жизни людей приобретали деньги. Именно они были движущей силой общества, отодвигая на задний план духовные ценности. Жажда обогащения охватила и церковные круги. С XIII в. широко практиковался выкуп за деньги данных необдуманно крестоносных обетов. Для некоторых проповедников это стало отличным способом обогащения. Сперва священник пламенной речью разжигал религиозные чувства верующих и призывал их отправиться в Святую землю. В порыве фанатизма многие давали требуемый обет. Через несколько дней, когда пыл будущих крестоносцев охладевал, проповедник являлся к ним и намекал, что обет можно и не выполнять, выплатив некоторую сумму — якобы на крестоносные нужды. Подобная практика использовалась так широко, что начала угрожать авторитету Церкви. Ведущие деятели Церкви понимали всю пагубность такой политики, но их попытки возродить духовные ценности не давали должного эффекта. Даже фигуры Франциска Ассизского и Доминика Гусмана не могли восстановить христианскую мораль в народных массах, где теперь преобладала страсть к богатству.
Другой причиной ослабления привлекательности идеи крестоносного движения стала централизация крупнейших европейских государств: Франции, Германии, Англии. С одной стороны, единая власть могла создать еще борее мощную армию, но в централизованном государстве светская королевская власть приобрела большее влияние, чем церковная. Христианскую идею подменила национальная. Практически прекратились междоусобицы, которые были важным фактором в агитации за «священную войну». Исчезли со сцены мелкие и безземельные рыцари, которые составляли основу крестоносных войск. Теперь мощь и обогащение государства интересовали людей гораздо больше, чем далекие земли на Востоке.
До XIII в. католическая Европа осознавала себя единым «христианским миром», противопоставляемым «исламскому» и «языческому». Но с XIII в. она начала превращаться в Европу наций — Франции, Англии, Германии. А вслед за национальной идеей пришли и национальные войны. Яркий пример тому — борьба французского короля Филиппа II Августа с английскими монархами за север Франции в 1202–1204 гг. Еще один фактор способствовал ослаблению интереса папства к Святой земле. Дело в том, что в XIII в. обострилась борьба гвельфов и гибеллинов, охватившая почти всю Европу. Война началась как династический спор за императорскую корону между потомками Генриха Льва из династии Вельфов и Фридриха I Барбароссы (династия Гогенштауфенов). От исхода этого спора зависела политическая и экономическая жизнь соседних государств, поэтому Европа фактически разбилась на две партии, причем сторонники Вельфов после поражения светских вождей выбрали своим руководителем понтифика. Так война династий превратилась в борьбу папства и империи и стала, по сути, первой войной общеевропейского масштаба. Католическая церковь не могла уделять прежнего внимания Святой земле, более того, иногда попросту срывала крестоносные походы, направляя отряды воинов Христа против императора Священной Римской империи Фридриха II Гогенщтауфена, внука Фридриха I Барбароссы. Главным врагом Церкви стали теперь не мусульмане, а Фридрих И. Отсюда и парадоксальный факт — император Фридрих II, сумевший после 40 лет исламского владычества вернуть Иерусалим христианам, был отлучен от Церкви! Таким образом, идея святого паломничества фактически рушилась и поддерживалась только отдельными энтузиастами.
XIII в. показал миру шокирующий пример того, что стремление освободить Гроб Господень еще живо в народе, но не менее безжалостно продемонстрировал, насколько чужд наступающей эпохе религиозный фанатизм. Яркой иллюстрацией тому послужил детский крестовый поход 1212 г. Это историческое событие овеяно легендами, вызывает бесконечные споры ученых и потрясает людей. Кто и зачем направил тысячи детей на верную смерть? Зачем нужна была такая страшная жертва? После разграбления Константинополя участниками Четвертого крестового похода 1202–1204 гг. в воздухе витала идея, что Бог разгневался на грешников и отвернулся от них. Значит, вернуть Гроб Господень под силу лишь праведникам. Где только их взять, чтобы хватило на целую армию?.. Тут и возникла мысль, что эту миссию могут совершить чистые сердцем дети. Свою роль сыграла пришедшая из Раннего Средневековья вера в чудеса — по воле Господа ягненок может превратиться во льва, а ребенок получит силу десяти рыцарей. Эта вера во многом перекликается с убеждениями Франциска Ассизского, отправившегося проповедовать христианство египетскому султану в его собственном лагере. В этом случае поражает не наивность веры, а масштабы, которые она приобрела в Европе, подогреваемая проповедями пророков.
Итак, в июне 1212 г. неподалеку от Вандома, города, расположенного к северу от Луары, мальчик
