высотой 20 м и со стенами толщиной более 2,5 м. Около восточной стены, на полу обнаружен странный фундамент, на котором, очевидно, стояло небольшое цилиндрическое сооружение. Возможно, именно здесь хранилась часть сокровищ тамплиеров.
По другой версии, тамплиеры нашли приют у тевтонских рыцарей, близких им и по духу, и по целям. Да и куда было бежать изгнанникам-крестоносцам, как не к братьям по ордену? Примерно в это же время в Прибалтике вдруг началось грандиозное строительство замков, причем невероятными темпами. Деньгам для этого просто неоткуда было взяться. Доподлинно известно, что созданный в 1237 г. Ливонский орден поначалу откровенно бедствовал. В Латвии ливонским рыцарям удалось построить только два замка, и то очень маленьких. Вдруг в 1315 г. в Латвии одновременно заложили 34 замковых комплекса: с башнями и рвами, угодьями, хорошими подъездными дорогами. В Риге рекордными темпами возвели величественный каменный собор и замок. На какие деньги велось строительство? Ведь земли выкупались, лучших архитекторов и каменщиков приглашали из Западной Бвропы, а их труд стоил недешево. Откуда появились деньги у нищего Ливонского ордена?..
Еще одна интересная версия о золоте тамплиеров рассказывает о том, как Москва стала центром русских земель. Этот факт сам по себе удивителен, поскольку за Москвой в те время не стояла традиция, там не было уникальных природных ресурсов, равно как и человеческих. И вдруг с 1307 по 1340 г. ничем не примечательный городок Владимирского княжества превращается в Великое княжество и уже с 1325 г. становится столицей Русской Православной церкви. Первое летописное упоминание о Москве датируется 1147 г., когда дружина Юрия Долгорукого соединилась с войском Святослава Ольговича Черниговского для совместного похода на Киев. Честолюбивый и энергичный князь после нескольких неудач добился цели — в 1157 г. он стал киевским князем. Его сын Андрей Боголюбский до 1146 г. в летописях не упоминается!
В результате некоторые исследователи выдвинули гипотезу, что Боголюбский участвовал во Втором крестовом походе, где свел знакомство с тамплиерами, а на Руси появился уже зрелым воином с дружиной. Интересным подтверждением этой версии является тот факт, что Фридрих Барбаросса прислал по просьбе Андрея резчиков по камню для украшения Успенского собора. Андрей почитал Богородицу, явно переняв поклонение Деве Марии от крестоносцев. Культ Богородицы процветал во Владимирском княжестве и при потомках Александра Невского. Сын князя Даниил был женат на Марии, которая в летописях упоминается как дочь морейского князя. Герцогство Морея в то время было одним из последних государств крестоносцев, основанных участниками Четвертого крестового похода. Даниил оставил четырех сыновей: Юрия, Иоанна, Афанасия и Федора. Старшие сыновья усиленно работали над тем, чтобы Москва развивалась и процветала. И случилось чудо — вдруг княжество Московское выросло и приобрело небывалый вес в политической, экономической и духовной жизни Руси. Пояснить это преображение могут интересные факты, которые приводятся в различных источниках. Якобы в 1307 г. Юрий Данилович ездил в Новгород, чтобы встретить заморских паломников, прибывших на 18 морских судах, которые привезли «несметное многое множество золотой казны, жемчуга и камения драгоценные». Они вручили этот богатый дар князю Юрию и пожаловались на «всю неправду князя галлов и Папы». В 1318 г. Юрий Данилович судился с князем Михаилом Тверским и обвинял Михаила в том, что он хотел «бежать к немцам с казною и казну к Папе в Рим отпустил…» Конечно, все это не более чем версии, но, согласитесь, каждая из них может оказаться правдой. Главное в этих более или менее вероятных гипотезах то, что клад тамплиеров, скорее всего, существовал на самом деле, но так и не был найден. Эта тайна еще ждет тех настойчивых и любознательных, кто сможет разгадать ее.
Крещение мечом язычников Севера
После успеха первых крестовых походов вера в имущество христианства прочно укрепилась в умах и душах жителей Западной Европы. Вот тут-то взоры саксонских, датских и польских рыцарей обратились на восток. Официальной целью Христовых воинов было распространение католической веры. Но светскими князьями двигали совсем иные мотивы. Во-первых, они желали обеспечить безопасность своих владений от славян, которые; не ведая тонкостей стратегии и тактики, частенько «не по правилам» разбивали отряды рыцарей, вторгавшихся на их территорию. В то время рыцари считались элитным войском, поскольку имели отличную воинскую подготовку и надежную броню. Однако эта защита в столкновениях с более подвижными славянскими воинами становилась ловушкой. Конечно, в XII в., до изобретения огнестрельного оружия, рыцарские доспехи были не такими тяжелыми, чтобы их обладатель не мог сам подняться с земли, но, упав с коня в полном вооружении, надо было прийти в себя от удара, вынуть ногу из стремени, собраться с силами, чтобы встать. Здесь без помощи оруженосца или слуги рыцарям приходилось тяжело, чем и пользовались легко вооруженные и подвижные славяне. К тому же славянские земли были богаты и плодородны, изобиловали рыбой и пушным зверем, потому были очень желанной добычей для соседей — немецких и польских правителей. Также после успеха крестоносцев на Востоке, давшего толчок к бурному развитию торговли и городов, в Европе отмечался значительный рост населения, для которого нужны были новые земли.
Учитывая все эти обстоятельства, неудивительно, что планы крестового похода на север, на вендские племена, возникли еще в в 1107–1108 гг. и предполагали не столько обращение язычников в истинную веру, сколько захват их земель. Самое парадоксальное, что в середине XII в. многие славянские племена, по крайней мере официально, уже приняли крещение. То есть крестовым этот поход, по большому счету, и назвать было нельзя, Но церковная пропаганда делала акцент именно на то, что бороться воинам придется с язычниками. Призывы к крестовому походу содержали красочные описания бедствий христиан и Церкви в языческих землях.
Когда император Конрад III объявил о Втором крестовом походе, саксонские князья отказались от участия в походе в Святую землю, сославшись на то, что их землям угрожают язычники-славяне. Кто именно предложил отправиться в поход на север вместо похода на юг — неизвестно, но эта идея нашла горячий отклик и была одобрена рейхстагом. Саксонские князья были очень довольны — они получали возможность выполнить христианский долг, не испытывая трудностей долгого, полного опасностей пути на Ближний Восток, и заполучить вендские земли.
Поддержал это начинание и Бернар Клервоский. Он представлял этот поход священной войной для возврата христианских земель: «Ибо это наш Иерусалим, изначально свободный, низведенный в раба жестокостью язычников». Но даже он говорил о выгоде этой кампании: «Если крестоносцы пожелают, то могут завоевать наилучшую землю для поселения. Хотя язычники скверны, их земля богата мясом, медом и мукой».
Наиболее выгодным был поход против полабских славян влиятельным князьям Саксонии — Альбрехту Медведю и Генриху Льву, решавшим таким образом и свои политические, и экономические проблемы. Один из ведущих мыслителей католической церкви, Бернар Клервоский способствовал пропаганде этой идеи, приравнивая поход против вендов к Реконкисте в Испании. Папа пообещал участникам похода Отпущение грехов и пригрозил отлучить от Церкви тех, кто не сдержит обет крестоносца. Однако Папа Евгений III в своем воззвании наставлял обращать язычников на путь истинный, в то время как Бернар призывал уничтожать их без жалости, ссылаясь на то, что насильственное обращение в веру — «крещение или смерть» — противоречит церковному учению. Именно этот церковный деятель взял на себя труд организовать силы для похода на славян и указал дату сбора армии — 29 июня 1147 г. в Магдебурге. Однако на место сбора прибыли только части во главе с Альбрехтом Медведем. Во второй половине июля 1147 г. крестоносное войско под его руководством двинулось в путь к землям гевелов и лютичей. Практически одновременно против племени бодричей выступило второе войско, которое возглавлял Генрих Лев.
Формирование таких крупных военных отрядов не могло остаться не замеченным для славян. Однако правитель бодричей Николт первое время даже не думал, что эта военная сила будет направлена против него. Уже довольно давно Николт заключил союз с саксонским графом Адольфом II Гольштейнским, на землях славян имелись поселения, принадлежавшие графу Адольфу, но находившиеся в полной власти Николта. Поэтому Николт обратился к саксонскому союзнику с просьбой оградить бодричей от крестоносцев. Но Адольф отказал. Возмущенный предательством союзника, Николт разорвал с ним союз и заявил, что отныне не гарантирует безопасность его поселений на своей земле. Однако славянский князь оказался
