и США. Но — в отдалении неизбежность новых столкновений с капиталистическим миром…
Вариант наиблагоприятнейший. Мы пользуемся старым методом «разделяй и властвуй». Мы вне войны, кое-что платим за это, многое получаем. <… > Помогаем вести войну той же Германии, питая ее по «порциям», на минимуме. Не мешаем империалистам вести войну еще год, два. <…> Выжидаем их ослабления. Затем — выступаем в роли суперарбитра, «маклера» и т. п. Вмешательство, давление может быть и мирным, и вооруженным, — «под занавес». <… >
Вечер 3 марта
<…> Трудно предугадывать развитие событий. Но, вероятно, мы подождем, пока Гитлер серьезно увязнет в большой схватке на Западе. Всего скорее — в операции вторжения. Она потребует огромного напряжения немецких сил.<… > В этих условиях СССР сможет ударить Гитлера «по затылку». <… > С англо-американским миром — враги второй очереди — возможен компромисс, лет на 10–15. Это нужный нам срок для развертывания огромной экономической и оборонной мощи, постройки Великого флота и пр. <… >
Днем 9 апреля
<…> Чувствуешь, однако, — несколько выждав, взвесив, что еще не пришел час нашего вмешательства. Нам надо провести весенний сев, надо выполнять программу, вести учебу, работать, нажимать… <… > Как же сложатся события? <… > Пусть затянется дело до зимы, тогда скажется и оборона Англии, и мощное давление США. <…> Тогда придет наш час!
12 апреля, 5 ч. дня
Сейчас вернулся из Кремля: был у Ворошилова. <… > Перешел к теме Гитлера: человек оказался гораздо умнее и серьезнее, чем мы предполагали. Большой ум, сила. <… > Пусть упрекают: маньяк, некультурный, экспансивный и пр., но в своем деле — гений, сила… Повторил это. <… > Мы внимательно слушали. Трезвая оценка возможного врага. Это серьезное качество К. Е. <… >
14 апреля
Германский удар против нас и наш ответ (или превентивный удар) неминуемы. Идя на пакт, и мы планировали: пусть начнут драку, ослабят друг друга, вскроют свои сильные и слабые стороны, по возможности увязнут; мы их будем умело поощрять, сталкивать и пр., и при случае, по ленинской формуле, — сами перейдем в нападение… У нас будут резервы: народы оккупированных стран, где озлобление против немцев, тяга к миру, к освобождению неимоверная. <… > Правда вылезает наружу. Временное соглашение с Гитлером трещит по швам. <… >
13 мая
Военная речь Сталина в Кремле на выпуске академий. Речь огромного значения. Мы начинаем идеологическое и практическое наступление… Речь идет о мировой борьбе: Гитлер тут просчитывается. <… > В дело вступает Америка, ее готовность к 42-му году. И слово скажем и мы: нам до Европы, в частности до славян, ближе, чем кому бы то ни было. У нас есть свежесть, неизрасходованные силы, опыт… <… > Впереди — наш поход на Запад. Впереди возможности, о которых мы мечтали давно.
21 мая
<… > Что-то затевается крупное. Германия с ее 250 дивизиями не может терять Времени, быть «в простое». Она выбирает направление…
За рубежом видят и понимают, что мы выигрываем, копим силы, <…> — и сможем стать, если те, воюющие, продлят кровопускание, суперарбитром в Европе и Азии. Гитлер понимает, что мы ведем дело к тому, чтобы дать ему по затылку, желательно при истощении Германии, этак в 1942 году…
<…> Передовые в «Красной звезде» — информация о мобилизации ряда классов запасных («сотни тысяч»). Печатается как статейка об учебе запасных. Скромно…
В ближайшие дни будет серия статей — о перерастании революционной политики Франции (Наполеон) в захватническую. Аналогия: Германия в 1939 г., борьба против Версаля, восстановление страны, перерастание войны в захватническую.
2 июня
Сосредоточение войск. Подготовка соответствующей литературы. В частях — антифашистские фильмы — «Мамлок», «Оппенгейм» и др. Чувствуются новые события.
21 июня
Я, взвешивая информацию, — думаю: а может быть, мы, ввиду отказа Германии от консультаций и т. п., с весны начали «тихий» нажим на Германию. <… > Наш нажим тормозит Германии возможность действий на Западе. Вот он, русский фронт, — только в потенции!
Одних дневников Вишневского было бы достаточно, чтобы снять всякие сомнения в правоте Виктора Суворова. Но вряд ли победа в научных спорах поможет ему в обозримом будущем исправить в глазах соотечественников свою репутацию предателя.
Времена, когда люди, в советское время открыто выступившие против советского режима, начнут пользоваться в России всеобщим уважением, таким, каким в Германии пользуются, например, участники покушения на Гитлера в 1944 году, — такие времена придут еще не скоро. Сам Суворов объясняет это тем, что «пуповина, связывающая нынешнюю Россию с бывшим режимом, — коммунистическая пуповина, — не отрезана… И пока эта кровная и духовная связь сохраняется, гниение будет продолжаться».
Чекисты, до конца выполнявшие свой профессиональный долг и не изменившие присяге, воспринимаются в России и через многие годы после развала СССР героями. Те же, кто помогал этому развалу, изменив присяге, данной советскому режиму, по-прежнему — предатели.
Парадоксальность этой ситуации легко увидеть, сравнив судьбу и репутацию Виктора Суворова с судьбой и репутацией его старшего коллеги по советской разведке полковника Артура Адамса.
Прежде чем стать разведчиком, Артур Адамс был инженером. Успешным и высокопоставленным. Он родился в 1885 году в Швеции в семье инженера-судостроителя. В 1890 году Адамсы переехали в Россию. Юный Адамс учился в школе при Минных классах Балтийского флота в Кронштадте, участвовал в забастовках, был сослан, бежал. В 1906 году уехал из России. Жил в Германии, Италии, Египте, Аргентине. Учился в Торонтском университете в Канаде. В 1913 году переехал в США, работал в разных фирмах инженером. В 1926 году был призван в американскую армию, дослужился до майора.
Потом происходит перелом. Уволившись из армии, Адамс начинает работать в неофициальном торговом представительстве РСФСР, а в 1920 году уезжает в Россию. Он быстро делает карьеру. В 1921 году — управляющий автомобильным заводом «АМО». Потом другие высокие посты в промышленности, частые командировки за границу. В 1934 году Адамс — помощник начальника Главного управления авиационной промышленности. И новый перелом — его переводят в военную разведку. В 1935 году Адамс становится нелегальным резидентом ГРУ в США под кличкой Ахилл. Он занимался военно-промышленным шпионажем. Получал от завербованных им агентов ценные сведения об американской радиотехнической промышленности, о разработке боевых отравляющих веществ.
В 1938 году Адамса, как и многих других разведчиков, отзывают в Москву, обвиняют в связях с врагами народа, увольняют из разведки, но почему-то не репрессируют. Однако в 1939 году опять возвращают в разведку и снова посылают в США, где он продолжает прежнюю деятельность. Адамс возглавляет техническую лабораторию и создает агентурную сеть из своих коллег, друзей и знакомых, которые поставляют ему секретную военно-техническую информацию. В 1944 году ему удается получить очень важные данные о разработке американцами атомного оружия. Руководитель секции закрытого научно-исследовательского института передал Адамсу несколько тысяч страниц документации и образцы урана, бериллия и тяжелой воды. В конце концов ФБР начало следить за Адамсом, но разоблачить его не сумело. В 1946 году его с трудом переправляют в Москву и по возвращении присваивают звание инженер- полковника. Адамс умер в 1969 году.
Приблизительно так преподносится история жизни разведчика Артура Адамса в апологетической статье писателя Владимира Лота («Совершенно секретно», № 11, 2001). Очень интересная история. Но особенно интересна заключительная фраза статьи: «В 1999 году Указом президента Российской Федерации Артуру Артуровичу Адамсу было присвоено звание Героя России».
Стоп! Звание Героя Советского Союза Артур Адамс безусловно заслужил. Но Героя России? Тут сразу завязывается целый клубок моральных, исторических и психологических проблем. Адамс начал свою деятельность разведчика в 1934 году. Это пик произошедшего в СССР глобального перелома. Сталин
