значения.
– Ян, – сказал он, быстро набрав номер, – возвращайтесь домой! Я уезжаю. Вернусь поздно.
– Куда ты? – спросил Малиновский, но Рэм уже не услышал вопроса, потому что мысленно он был рядом с женщиной, которую любил и ни с кем не собирался ее делить.
Глава 20
– Анна, может, останешься дома? – предложила Женя, стоя в прихожей рядом с подругой и наблюдая за тем, как она одевается. – Ну, не берет он трубку, не желает с тобой разговаривать. Завтра решишь этот вопрос. Не сегодня, поздно уже!
Она умоляюще взглянула на Виноградова, прося его поддержки, но Артем лишь пожал плечами.
– Женя, прекрати ее уговаривать, – сказал он, подав Анне плащ.
– Правильно, Субботина. – Анна застегнула пуговицы и повязала пояс. – Послушай своего мужчину и перестань слезно упрашивать меня. Я еду к Кириллу и вернусь только тогда, когда поговорю с ним.
– Но ты даже не знаешь, где он, – продолжала настаивать Женя. Она подхватила сумочку Анны, в которой лежали ключи от машины, и прижала ее к груди. – А если Кирилла нет дома? Если он расслабляется с какой-нибудь девицей? Представляешь, в какое положение ты себя поставишь? Поговори с ним завтра, прошу тебя. Позвони в офис или появись там без предупреждения. Застань его врасплох, и он точно не посмеет отказать тебе в разговоре.
– Женя, именно это я и собираюсь сделать. Только сегодня, не дожидаясь завтрашнего дня. Я не переживу еще одну ночь, зная, что Кирилл ненавидит меня и презирает за обман.
Субботина покачала головой и сделала шаг назад, все так же держа сумку в руках. Анна разозлилась и с такой силой потянула за ручку сумки, что Женя не устояла на ногах, качнулась вперед и упала бы, если бы Виноградов вовремя не подхватил ее. Хватка Жени ослабла, Анна прижала сумку к груди и выскочила за дверь, не желая продолжать терзавшую ее душу разговор. Женя удивила ее своей настойчивостью и даже обеспокоила, потому что она никогда не становилась между Анной и ее желаниями. Наоборот, в ее лице всегда можно было найти поддержку, но сегодня подруга превратилась в пугливое существо, раздражавшее Анну своей нервозностью. Отмахнувшись от мыслей о Жене, Анна вызывала лифт и, ожидая, когда он приедет, думала о том, где может находиться Кирилл.
– Женя, что происходит? – спросил Виноградов, видя, что та готова разрыдаться.
– Не трогай меня, – сказала Женя и прошла в гостиную, из окон которой хорошо просматривался двор.
Она прижалась лбом к стеклу и посмотрела вниз, пытаясь разглядеть огоньки отъезжавшей машины. Потом повернулась к Артему, тихо стоявшему позади нее, и, проглотив слезы, сказала:
– В моей жизни случались ситуации, когда я стояла перед мишенью, видела цель и готовилась выстрелить. Я была спокойна и уверена в себе. Мне сопутствовала удача, потому что ветер дул в нужном направлении, рука не дрожала и я не чувствовала усталости. Но я смотрела на цель и понимала, что не попаду. Представь! Стреляю – и промахиваюсь. Потом еще раз – снова мимо. Казалось, все обстоятельства были в мою пользу, но что-то упрямо говорило мне, что я проиграю. Так и сегодня. Я чувствую проигрыш, Артем. Называй это как хочешь: предчувствием или нагнетанием нервозности. Это не имеет значения, так как результат будет таким, каким я его и предполагаю.
– Тетя Фира одолжила тебе на время свою интуицию? – попытался пошутить Виноградов. – Не мучай себя. Вернется Анна, тогда и узнаем, насколько ты хороший экстрасенс. Может, мне поехать следом за ней?
– Ты знаешь, куда она уехала?
– Не думаю, что будет большой проблемой узнать адрес Юманова. – Виноградов потянулся за телефоном, однако Женя покачала головой.
– Дождемся… – Она вдруг прижала ладони ко рту и в ужасе расширила глаза. – А если Анна не вернется?!
– Субботина! – Виноградов встряхнул ее за плечи. – Прекрати каркать! Иначе я позову Фиру Айдаровну, и она вмиг отрезвит тебя.
– Тебе тоже достанется, – первая улыбка за весь вечер осветила лицо Жени. – Тетка не жалует тех, кто отвлекает ее от просмотра любимых сериалов. Так что будем справляться с моими тревогами самостоятельно.
– Как насчет бокала красного? – Виноградов галантным движением указал в сторону кухни.
– Два бокала белого и поцелуй.
– Давай поженимся, – внезапно предложил Виноградов и был поражен вырвавшимися у него словами не меньше Жени, застывшей у холодильника. – Погорячился, – добавил он и потряс головой, словно избавляясь от наваждения.
– Я выйду за тебя, – Женя, прихрамывая, подошла к нему и поцеловала. – Но фамилию оставлю свою. Не хочу, чтобы в сборной меня прозвали изюмом.
– Значит, Суббота тебе больше нравится? – В глазах Виноградова засветилось лукавство, сердце его радостно забилось. – Впрочем, не имею возражений. Напомни, – попросил он, разливая вино по бокалам, – когда я должен тебя поцеловать?..
Анна подъехала к дому Юманова и вышла из машины. Посмотрела вверх, мысленно определяя, где находятся окна его квартиры, и с разочарованием вздохнула. В них не было света, следовательно, Кирилл отсутствовал. Она еще раз набрала его номер и, в который раз услышав длинные гудки, отключила телефон. Потом прошла в подъезд и поднялась на нужный этаж, решив наверняка убедиться в том, что Кирилла нет дома. Дверь не открыли. Анна еще несколько минут постояла на площадке, потом спустилась во двор и присела на скамейку, решив дождаться его появления.
В напряженном ожидании прошел час, а Кирилла все еще не было. Анна с надеждой вглядывалась в каждую въезжавшую во двор машину и огорченно опускала плечи, видя, что они проезжают мимо или из них выходят незнакомые люди. Вечер был холодный, и она замерзла, зябко кутаясь в легкий плащ, потом усмехнулась своей забывчивости и побежала к машине, в которой можно было с комфортом дождаться возвращения Кирилла. Едва лишь Анна устроилась на сиденье и включила печку, как во дворе показалась машина, остановившаяся возле подъезда Юманова. Мотор затих, погасли фары, а вскоре показался и сам Кирилл. Он быстро направился к ступенькам, ведущим к двери.
– Кирилл! – позвала его Анна. – Постой!
Он растерянно посмотрел на нее и спросил:
– Что ты здесь делаешь? Зачем приехала? – В голосе его прозвучали грубые нотки.
– Пожалуйста, дай мне возможность объясниться. Может быть, мои слова смягчат тебя, и ты не станешь обращаться со мной как с ненужной вещью.
Во взгляде Анны было столько горечи, что Кирилл не выдержал и притянул ее к себе. Он хотел верить в ту искренность, которая была написана на ее лице, но еще больше желал обнять ее, почувствовать ее беззащитность, перед которой он не мог устоять.
– Прости, – прошептала Анна, с облегчением прижимаясь к его плечу.
– Идем, ты замерзла. Поговорим дома.
В квартире Анна задержалась на пороге, теряясь в догадках: как ей вести себя дальше и с чего начать разговор? Обстановку разрядил Кирилл.
– Ты голодна? – спросил он. – Проходи, – добавил он, с улыбкой осмотрев ее, замершую в нерешительности. – Так ты голодна?
– Нет, – покачала головой Анна, сняла плащ и обернулась, ища, куда его можно положить. – Но я не отказалась бы от чая, потому что действительно замерзла, ожидая тебя.
Кирилл спрятал плащ во встроенный шкаф и указал подбородком в сторону кухни.
– Моя мама говорит, что все серьезные вопросы нужно решать в этой комнате, – сказал он. – Кухня – главное помещение в квартире. В ней можно вести любые разговоры, и они никогда не приведут к ссоре.
Анна усмехнулась, вспомнив о том, что в квартире Субботиных кухонный стол являлся наиважнейшим стратегическим предметом, за которым составлялся общий план «боевых» операций, решалась судьбы Влада и Вероники, кроме того, в кухне тетя Фира составляла длинные списки покупок и, грозно восседая за столом, ругала Женю за непослушание. Сидя за этим столом, плакала сама Анна, находя утешение в
