пол. До самого конца пути она больше не проронила ни слова. Виноградов что-то говорил, но Анна его не слушала, пытаясь вспомнить: какого цвета глаза у ее сына? Странно, но в эту минуту она не могла вспомнить его лицо, только черные кудряшки остались в памяти. Все остальное размылось, и, как бы Анна ни пыталась собрать кусочки воспоминаний воедино, у нее ничего не получалось. У дома Рэма машина остановилась, она посмотрела на Виноградова, но тот отвернулся.
– Тема, – Анна с нежностью провела пальцами по его руке. – Спасибо тебе.
Виноградов, злясь на Анну, проследил, как она вошла в подъезд, завел машину и выехал со двора. Проехав не более километра, он остановился у обочины, поняв, что допустил ошибку, отпустив Анну одну, однако не стал возвращаться. Он слышал, как звонит телефон в кармане его пиджака, долго звонит, но не отреагировал, просто смотрел прямо перед собой, чувствуя полную растерянность. Вспомнились ему пророческие слова Жени о проигрыше при, казалось бы, самых выгодных обстоятельствах. Знала ли она заранее о том, как все закончится, или это было лишь тонкое понимание ситуации, основанное на интуиции, – сложно было предположить. Одно очевидно: то, что случится, изменит жизни всех людей, имеющих отношение к Анне. Виноградов чувствовал свою вину за то, что не помог ей принять правильное решение, но не нашел в себе сил вернуться и исправить ошибку. Он уважал эту смелую женщину, считая, что не имеет права указывать ей, как поступить. Для Анны главным был Саша, ради мальчика она пожертвует всем, даже собой. Виноградов, преклонявшийся перед силой материнской любви, знал, что любая попытка встать между матерью и ребенком обречена на провал. Он не хотел никого видеть! Отключил телефон и долго сидел в машине на обочине, молча, переживая упадок сил и отчаяние.
Глава 26
– Я скоро вернусь, – Рэм усадил ребенка в кресло. – Не бойся, – быстро добавил он, увидев, как напрягся Саша. – Я буду в соседней комнате, но, если желаешь, можешь идти со мной. Только тебе будет скучно смотреть, как я собираю вещи.
Саша не захотел оставаться один и направился за Рэмом, прихватив с собой зайца, с нежностью прижимая его к груди. Усевшись на кровать, он положил игрушку на подушку рядом с собой и спросил:
– Где моя мама? – Голос его задрожал. – Я хочу к маме!
Рэм склонился над сыном и поправил кудряшки, упавшие ему на лоб.
– Сынок, тебе придется привыкнуть к тому, что мамы больше не будет рядом, – сказал он. – Мы ей не нужны. Но не беспокойся, ты даже не вспомнишь о ней через несколько лет.
Он подошел к шкафу, вытащил с верхней полки большой чемодан и положил его на кровать. Саша с любопытством заглянул внутрь, чем развеселил Рэма. Забавно, подумал он, как легко можно отвлечь внимание ребенка от волнующей его проблемы. Жаль, что такое не происходит со взрослыми, вынужденными ежеминутно обращаться к своей памяти и с горечью переживать неудачи, связанные с крушением их заветных надежд. Боль в душе напоминала ему об утрате любимой женщины, но, глядя на сына, Рэм ощущал внутренний подъем, понимая, что он получил от Анны самый ценный подарок, о котором можно только мечтать.
– Где бы ты хотел жить, малыш? – спросил он, понимая, что этот вопрос задает себе, а не ребенку.
– О! – воскликнул Саша, услышав звонок и указав пальчиком на дверь.
Он выбежал из комнаты, и Рэм помчался за ним, перехватив малыша у самого порога.
– Это я, – послышался голос Анны. – Открой.
Держа в руках ребенка, Рэм осторожно посмотрел в глазок и увидел лишь одинокую женщину, прислушивавшуюся к тому, что происходит в квартире. Щелкнув замком, он пропустил ее внутрь и усмехнулся, так как она даже не взглянула на него, а, не отводя глаз, уставилась на Сашу, испуганно прижавшегося к Рэму и не узнавшего в вошедшей женщине свою маму.
– Сашенька, сынок, – она протянула к нему руки. – Я пришла к тебе.
Мальчик начал вырываться из рук Рэма. Тот поставил ребенка на пол, и он быстро спрятался за его ногой, пристально рассматривая женщину, наклонившуюся вперед. Анна хотела прикоснуться к сыну, но Саша быстро убежал в комнату, где оставил своего зайца. В коридор он не вышел.
– Ты не похожа на Веронику, к которой он привык, – пожал плечами Рэм, приглашая Анну пройти в гостиную. – Поэтому Александр тебя и не признал. Признаюсь, я тоже растерялся бы, увидев перед собой особу, которая выглядит как мама, но не ощущается мамой.
– Замолчи! Не могу слушать тебя!
– Зачем же ты тогда пришла? – усмехнулся Рэм, остановившись перед высоким комодом.
Он заметил, что возле стеклянной шкатулки все еще лежит пистолет, из которого его собиралась застрелить Вероника. Проведя пальцами по прохладному металлу, Рэм повернулся к Анне, зачарованно наблюдавшей за его действиями.
– Ты хотел, чтобы я была рядом с тобой, – сказала она, медленно подошла к Рэму и взяла за руку. – Я выполнила твою просьбу.
– Слишком поздно, – улыбнулся он и высвободил руку, но вдруг поднес ладонь Анны к своим губам и поцеловал. – Ты хотела меня убить, заручившись поддержкой целой армии?
– Мы квиты. Ты тоже убил меня. Чужими руками, правда, но все же у тебя это получилось.
– Театральная сцена. Пафосно и трагично! Пришла умолять меня, чтобы я разрешил тебе остаться рядом с сыном?
– Да, – просто ответила Анна.
– Я отказываю тебе. Ты нам не нужна. Ты не нужна мне! – выкрикнул Рэм, горящими глазами осмотрев ее с головы до ног. – Я слишком долго желал тебя – и перегорел. Ты опоздала, Анна!
– Неужели? – спросила она, приблизив к нему свое лицо. – Мне кажется, ты ошибаешься, – добавила она, проведя пальцами по его губам. – Но если это правда и я тебе не нужна, тогда я уйду. С моим сыном!
– Саша останется здесь!
– И ты воспитаешь его такой же тварью, какой являешься сам? – улыбнулась Анна и заметила, как побелели губы Рэма. – Я не хочу, чтобы мой мальчик превратился в полное ничтожество, которое ради удовлетворения своих инстинктов готово уничтожать все, что ему дорого.
– Если ты немедленно не закроешь рот…
– То ты убьешь меня? – спросила Анна, указав подбородком на пистолет. – Стреляй, накажи меня – на глазах у нашего мальчика, чтобы он навсегда запомнил, как следует обращаться с женщинами!
– Прекрати! Иначе это будут твои последние слова.
– Я не боюсь, Рэм. Уже не боюсь. Лишь жалею тебя, сломленного неудачника, который лишь силой может заставить женщину быть с ним рядом. Я останусь с тобой, как ты того желал. Но каждый раз, глядя на меня, ты будешь вспоминать о своей слабости и содрогаться от ненависти к самому себе.
– Ты мне не нужна!
– Нужна, – уверенно ответила Анна.
– Нет!
Рэм подскочил к ней и схватил за волосы. Анна вскрикнула от боли, но быстро затихла, боясь напугать находившегося в соседней комнате сына. Поддавшись неуправляемому гневу, Рэм тряс ее за плечи.
– Ты всегда отвергала меня, – шептал он, и Анна с ужасом заметила, как его глаза потемнели от ярости, снова взявшей над ним власть, а также поняла, что своими необдуманно грубыми словами она спровоцировала эту бурю эмоций. – Вероника сказала, что я тебе никогда не был нужен! Сука! Как же она была права! Нужно было убить вас обеих намного раньше, до того, как вы сломали мою душу!
– Ты убил Веронику?!
– Ненавижу вас! – выкрикнул Рэм, не ответив на ее вопрос, но Анна вдруг осознала, что внезапный отъезд сестры вовсе не был счастливой случайностью. – Ненавижу тот день, когда увидел тебя! Почему ты не умерла на том острове? – спросил он, прикрыв лицо руками, потом вдруг схватил Анну за горло и прижал ее к стене.
Ему казалось, будто время изменило ход, вернув его в тот день, когда он видел гаснущие глаза Вероники, умолявшие о глотке воздуха. С ненавистью он сжимал шею Анны, не обращая внимания на ее руки, пытавшие освободить горло из удушавших его тисков. Ноги женщины подогнулись, она качнулась в сторону, стукнулась локтем о комод и принялась судорожно шарить по нему рукой. Рэм понял, что она хочет схватить пистолет, мрачно ухмыльнулся, ослабил хватку и попытался дотянуться до оружия. Анна
