мать и не нянька его ребенку!
Переполнявшее ее негодование вырвалось наружу. Мгновение – и выбитый из рук Витторио стакан разлетелся по каменному полу тысячью осколков.
– Да что за дьявол в тебя вселился, черт побери? Неужто в том, что ты называешь сердцем, у тебя не осталось ни капли чувства?! – Гнев полыхнул в нем, подобно пожару в степи. Он вскочил на ноги и порывисто схватил ее за плечи. – Я пришел сюда сегодня потому, что последние несколько дней без тебя показались мне адом. А ты, вместо того чтобы попытаться понять меня, вытворяешь черт знает что!
Лили обмякла в его руках, вдруг поняв: они говорят о разных вещах. Он не знал. Витторио Росси не знал, что его сын был не дома, а там, в постели наверху.
– Витторио! – вскричала она. – Витторио, послушай…
– Я достаточно долго слушал. Мне известен лишь один язык, на котором можно с тобой разговаривать.
Лили почувствовала, как его губы уверенно прижались к ее губам. Она не знала, плакать ей или смеяться. Он пришел просто потому, что хотел быть с ней, и она ощутила знакомую волну жгучего восторга, но сейчас… Сейчас было не до того.
– Подожди, Витторио, – сказала Лили и отстранилась от него. Ей пришлось откашляться, чтобы продолжить. – Ты ведь не был дома и ничего не знаешь. Карло… – Она не успела закончить фразу.
– Карло? Что с ним?!! – взревел он, словно раненый зверь, и в этот момент Лили поняла, что он любит сына больше самой жизни.
– Он здесь. – Она сделала инстинктивный жест, как бы призывая его говорить тише. – Он спит наверху, в отцовской комнате. Теперь он в полной безопасности. Карло остался совсем один в твоем доме, началась буря, он испугался…
Витторио, не дослушав, оттолкнул ее, пробежал через комнату и бросился вверх по лестнице.
Лили оторопело проводила его взглядом и отправилась на кухню приготовить кофе. Бутылка бренди стояла там, где Витторио ее оставил, и она плеснула немного в две чашки, пока закипала вода для кофе. Ей было теперь стыдно, что она усомнилась в любви Витторио Росси к сыну; как все-таки мало она знала его! Он приехал прямо к ней из своей деловой поездки, даже не побывав дома, и ей следовало бы радоваться этому, но мысль о грустном маленьком мальчике наверху, нуждавшемся в этом человеке больше, чем она, омрачала ее чувства.
– Что произошло?
Лили обернулась и застыла, пораженная мертвенной бледностью лица Витторио, осунувшегося, словно он в одночасье постарел на десять лет. Лили постаралась спокойно ему все объяснить. Затем через фильтр налила кофе в чашки с плескавшимся на дне бренди. Рассказывая о поведении Кристины, она не чувствовала себя доносчицей – ведь этой ночью ребенок подвергся из-за нее потрясшему его неокрепшую душу испытанию.
– Слава Богу, что я оказалась дома, – закончила она, пристально глядя в глаза Витторио, – и слава Богу, что мальчик доверяет мне настолько, что пришел ко мне за помощью.
Она не сводила глаз с Витторио, пытаясь понять, что выражает его взгляд, но в нем было слишком много ярости, чтобы можно было различить что-нибудь еще за стальным блеском зрачков.
– Как это могло случиться? – резко спросил он. Кулаки его угрожающе сжимались, перед Лили стоял истинный итальянец, теряющий в минуты гнева контроль над собой, и если бы Кристина оказалась сейчас рядом, то Лили не позавидовала бы ей. Однако несколько минут спустя он начал понемногу приходить в себя.
– Господи, как хорошо, что я не Кристина, – вздохнула Лили с притворным облегчением, когда Витторио сделал небольшую паузу.
– Ничего смешного я не вижу, – осадил он ее. Видно, злоба на эту женщину все еще продолжала кипеть в его душе.
– Нет, конечно, здесь не до смеха, – робко проговорила Лили. – Извини, я не хотела… Я понимаю, что сейчас не до шуток. – Она улыбнулась неожиданно тепло, надеясь нейтрализовать последние остатки гнева Витторио. – Но теперь все позади. Карло в безопасности, и мы должны благодарить за это Бога. Тебе лучше? – Она подала ему чашку кофе.
Кивнув, он взял чашку; его рука дрожала. Лили со своей чашкой и бутылкой, на дне которой плескалось бренди, опустилась на диван, Витторио напряженно сел рядом с ней, готовый в любой момент отозваться на зов Карло, если тот проснется.
– Он мог погибнуть, – проговорил он с отчаянием.
– Не мучай себя, – сказала Лили как можно убедительней. – Ничего серьезного ему не грозило, он даже вряд ли простудился – ведь на улице, несмотря на дождь, тепло. Но, конечно, он был очень испуган.
– Ты обработала ему рану на головке?
– Это всего лишь царапина. Он споткнулся и упал в грязь.
Витторио погрузился в задумчивость, уставившись на остывающий кофе. В его глазах отражались тревога за сына, нежность к нему; мысли же где-то блуждали, и Лили не могла понять, о чем он сейчас думает.
– Знаешь, она сказала, что он не мой сын, – в конце концов выдохнул он.
Ошеломленная, Лили молча смотрела, как Витторио Росси подливает в кофе бренди. Он явно хотел напиться, и Лили не пыталась остановить его. Он пережил потрясение и теперь торопился выговориться; девушка хотела предоставить ему эту возможность, быть внимательной, сочувствующей слушательницей – ведь она любила Витторио и пыталась облегчить его страдания.
– Кристина сказала тебе, что мальчик?..
Он покачал головой:
