использовать их против меня? Ты словно машина, лишенная элементарных человеческих чувств!
– В том-то и беда, что у меня слишком много чувств к тебе…
– Ты снова лжешь! Тому, что ты позволяешь себе в отношении меня, нет названия, но как ты можешь уродовать душу своего ребенка… Это невероятно…
– Что именно так возмущает тебя в моих поступках по отношению к Карло?
– Ты обманул его, сказав, что я остаюсь…
– А разве это не так? – прервал ее Витторио, улыбаясь; он положил руки на плечи Лили, пытаясь успокоить ее. – Ты никуда не поедешь, кроме моего дома. Чтобы быть со мной и с Карло…
– Ни за что! – Лили покачала головой. Она так хотела быть нужной им, но сейчас… Теперь мир словно стал иным. – Все, что тебе нужно, так это рабочую лошадь, которая содержала бы твой дом в порядке, присматривала бы за твоим сыном и согревала постель, когда у тебя появится в этом необходимость.
– Все это можно получить за деньги, не отдавая сердца, Лили Мейер, но я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой…
– Тем хуже для тебя, – в исступлении крикнула она. – Ты гоняешься за мечтой, Витторио, но я – не мечта и не та женщина, которую ты так сильно любил! Мне не дано ее заменить.
Его руки у нее на плечах напряглись, а затем беспомощно опустились.
– Мне не нужна мечта, Лили, – проникновенно сказал Витторио. – Мне нужна ты. Я люблю тебя, а ты в исступлении говоришь то, чего я не могу и не смогу понять, и не хочешь поверить в глубину моей любви к тебе.
– Я не могу в это поверить, Витторио, тебе не впервой обманывать меня!
Он быстро взглянул в лицо Лили, и она прочитала отчаяние в его глазах.
– Я был уверен, что ты простила меня за мой обман. Он казался мне единственным способом удержать тебя…
– Я имею в виду не эту ложь.
Теперь его взгляд выражал полное недоумение.
– Но тогда я просто не понимаю, о чем ты говоришь! Давай попытаемся разобраться во всем, и ты увидишь, что речь идет о каком-то недоразумении!
Лили пристально посмотрела на него. Ее ресницы задрожали от нерешительности.
– Я… Я хочу правды, – прошептала она.
– О чем? – настаивал он.
Лили отвернулась, не решаясь ответить на его вопрос. Да, он любит ее. Он хочет, чтобы она стала его женой, жила в его доме вместе с ним и Карло… Но жить с призраками прошлого, делить место в его сердце с другой, пусть ушедшей из жизни женщиной, она не могла.
Витторио чувствовал, что происходит в ее душе, видел, как она страдает от невысказанной мысли. Он ласково притянул ее к себе.
– Лили, если мы собираемся строить жизнь вместе, то между нами не должно быть секретов.
– Но между нами всегда будет невидимая стена, Витторио, – тихо сказала она, подняв на него полные слез глаза. – Я не могу… не могу жить с твоим прошлым, пойми. Ты лгал мне, когда говорил, что твоя жена убила в тебе любовь к ней. Но та любовь не умерла. Она продолжает жить.
– Нет, Лили, нет, – убеждал ее Витторио. – Она разрушала наш брак, дойдя до того, что стала отрицать мое отцовство. Все, что осталось в моей душе от любви к ней, – это горечь и чувство вины за то, что я не мог сделать ее счастливой.
Лили покачала головой. Она была в отчаянии и не знала, верить или не верить его словам.
– Витторио, ты лгал мне раньше, лжешь и теперь.
Он вспыхнул:
– Я сказал тебе правду!
– Значит, твой сын лгун? – почти шепотом спросила она, смотря прямо ему в глаза открытым и вопрошающим взглядом. – Значит, он лгал, рассказывая о том, как его отец и мать любили друг друга и как они радовались, когда он родился! Что еще рассказывал Карло? Ах, да: «Папа говорит, что если кто-то умирает любимым, то любовь к нему продолжает жить…»
Ее голос сорвался, и она почувствовала, что ее щеки мокры от слез. Смахнув их тыльной стороной ладони. Лили продолжала:
– Вся твоя жизнь – ложь. Ты сплел целую паутину выдумок вокруг моего отца и Эмилии. Карло называет их дедушкой и бабушкой, и ты не удосужился сообщить ему, что они всего лишь твои друзья!
Она взглянула Витторио в лицо и с удивлением увидела, что он ласково улыбается ей.
– О, моя Лили, моя дорогая Лили… – нежно сказал он, привлекая ее к себе.
– Я… Я уже… не твоя дорогая, – рыдала она, уткнув лицо в его плечо. – Ты – жестокий, бессердечный, и ты мне лжешь.
– Нет, нет, моя любовь, – утешал он ее. – Я был вынужден говорить неправду сыну, но мне ты должна верить.
Лили в изумлении оторвала мокрое от слез лицо от его плеча и посмотрела ему в глаза.
– Я не верю тебе… – вновь повторила она, но на этот раз ее слова звучали уже не столь уверенно.
