— В Караганде! — ответил знакомый злой голос.
— Рустэм? — Макс приоткрыл все же заплывшие глаза. Он сумел разглядеть только заплаканное лицо Маши. Та сидела рядом и с затаенной болью во взгляде смотрела на него.
— Рус… Где я?
— На Базе! — резко ответил Командир и добавил пару непечатных выражений.
Макс снова попытался привстать. Не получилось. Ребра пробила острая боль.
— Лежи, лежи, — ласково сказала Маша. — У тебя ребро сломано.
— А Пашка? Пашка где? — собственный голос показался каким-то чужим.
Девчонка ничего не ответила, только крепко зажмурилась. С ресниц ее закапали теплые слезы.
— Пашка погиб. А ты за него даже не смог отомстить. Сурвайвер хренов… С тобой партизанить, как с монашкой флиртовать, — в устах невидимого Максу Рустэма ранее гордое слово «сурвайвер» почему-то превратилось в ругательство.
Макс осторожно закрыл глаза. Совсем не так он представлял все это, когда торчал на интернет- форумах. Все должно было сложиться по-другому. Раз — гонка из опасного города. Два — обустройство на базе. Три — выжидание момента. Четыре — мародерка бесхозного имущества. Пять — установление контроля на своей территории. Шесть — выход на контакты с другими выжившими. Семь — зачинание новой цивилизации, в которой прав тот, у кого оружие. В которой мужчина — это мужчина, а не придаток к кошельку. А женщина — верная, сильная, красивая и умная подруга и мать Нового Человечества. И почему все пошло не так? Разве Большой Песец не настал?
Разве война — не конец всему? Разве должен вот он, молодой и сильный парень, лежать и умирать на нарах в темном погребе?
Максу так стало жалко себя, что непрошеная слеза нечаянно скатилась по разбитой прикладом щеке. Ссадины немедленно защипало, и он зашипел от боли.
— Больно, Максимка? — ласково сказала Маша, утирая свои слезы. А потом опять протерла лицо раненого.
Максимка… Так называла его мама. Когда-то называла. А сейчас — назовет ли? Жива ли она? Кому он, Макс, нужен, кроме нее?
— Оля где? — шепнул он. Маша спрятала глаза под челкой.
— Давай я тебе промедола уколю, давай? Ты поспишь, и все пройдет.
— Оля где? — сказал он чуть громче.
— Сейчас, Максимка! Сейчас я тебя кольну, и все хорошо будет! — засуетилась почему-то Маша.
— Оля! — хрипло крикнул Макс.
— Она со мной, не ори! Слабак… — рявкнул Рустэм.
Макс попытался опять приподняться, но в этот момент игла кольнула его в предплечье, и мир поплыл, поплыл, поплыл и растворился.
— Присаживайтесь, Сергей Викторович, располагайтесь как дома. Хе-хе, понимаю, что в гостях хорошо, но, сколько дней вы уже у себя не были? — Широкий приглашающий жест президента недвусмысленно указывал в сторону небольшого дивана, расположенного вдоль дальней стены кабинета.
«Ага, значит, пока будем говорить без протокола. Иначе предложил бы сесть за стол». — Министр иностранных дел внешне расслабился, согнав с лица «служебное» выражение, и проследовал в указанном направлении. Внутренне он оставался таким же собранным, поскольку рамки «неформального разговора», более гибкие для непосвященных, подразумевали гораздо больше ответственности за свои слова, нежели ритуально-протокольное общение.
— Четыре, как вся свистопляска эта началась. Хорошо, на рабочем месте всегда минимальный «набор командировочного» существует. Да кое-что помощники перевезли, в первый же день.
— Привыкайте. Теперь, где мы — там дом. Выспаться-то удается? Или как я — по шесть часов в сутки — максимум? — Отрабатывая «обязательную программу», присущую началу подобных, нечастых, кстати сказать, бесед, глава государства был убедителен в своей заботе и почти искренен. Навязанный темп работы напомнил ему о студенческих годах с их неизбежным авралом в «последний день», впрочем, речь сейчас не об этом.
— Иногда дают и по восемь, но нам не привыкать. Было дело, только в самолетах отсыпались, да и то — на пути домой.
— Это хорошо, что вы о перелетах вспомнили. Есть мнение, и вы, Сергей Викторович, вероятно, уже знакомы с ним, что в ближайшие недели или даже дни вам будет необходимо совершить большое турне… — Пауза, нарочно сделанная президентом, давала министру возможность вставить «свои пять копеек», не заходя при этом за границы вежливости в общении начальника и подчиненного.
— И выступление Рузвельта тому причиной…
— Если не сказать «тому виной»! — Прозвучавшие на мгновение в голосе главы государства сварливые нотки уступили место сухому, подчеркнуто-деловому тону. — Полной информационной блокады достичь не удалось, да и невыполнимо это в существующих условиях. Вчера мы представили посольству США возможность связаться с Вашингтоном на частотах дипломатической связи сорок первого года и передать всю свою информацию шифром того же периода. — На невысказанный вопрос министра его собеседник устало, но довольно усмехнулся. — А вот так. У нас ничего просто так не пропадает. Впрочем, вы частично в курсе. Ведь это ваши сотрудники готовили российскую часть пятичасовой передачи? — Дождавшись утвердительного кивка своего визави, президент продолжил: — А вот такого ответа от старины Франклина не ожидал никто. Поражающая скорость реакции — буквально через несколько часов публично выступить с предложением скорейшего созыва трехсторонней конференции в Москве, с перспективой заключения военного союза! Вот что значит государственный ум докомпьютерной эпохи. Не голова, а Дом Советов!
— Несомненно, американский президент — сильный противник. — Парадоксальная, с точки зрения тональности беседы, оценка естественного союзника, прозвучавшая из уст министра иностранных дел, заставила главу государства недоуменно вскинуть брови.
— Не партнер? Вы так считаете?
— Как будто вы считаете иначе… Если я правильно понимаю перспективы, в ближайшие дни мне придется всеми правдами и неправдами ломать об колено Рузвельта и Черчилля.
— Да. Вместе и поодиночке. Доводя до их сведения простую мысль — в радикально изменившихся геополитических условиях мы не испытываем необходимости в равноправных партнерах в борьбе с нацизмом. Мы лишь хотим избежать возможных конфликтов и неизбежно сопутствующих им жертв в послевоенном мире.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
31.10.2010/27.06.1941
«В связи со сложившимся критическим положением фракция КПРФ вносит на рассмотрение Государственной Думы и Правительства Российской Федерации вопрос об увеличении срока военной службы, отмене большинства отсрочек от призыва и ужесточении уголовной и административной ответственности за уклонение от призыва на действительную военную и альтернативную службу.
Срок военной службы по призыву рекомендуется увеличить до…»
В раздражении, причина которого уже некоторое время лежала перед его глазами, президент хлопнул ладонью по столу. Перьевая ручка, подпрыгнув, слетела со столешницы и укатилась под кресло. Поднимать ее он не стал.
«Как все для них просто. Как все четко и правильно сформулировано. Не подкопаешься. — „В
