методами их проектирования. Я изучал схемы, использовавшиеся специалистами, которые разработали процессор для того калькулятора, и я мог самостоятельно их модифицировать.
Чем дольше я там работал, тем больше я отдалялся от моего прошлого: компьютеров, процессоров, регистров, микросхем, логических вентилей, всего того, чем я так интересовался раньше. В моей жизни все было по-прежнему замечательно; я просто на время оставил свои компьютерные амбиции в стороне.
Я даже упустил тот факт, что микропроцессоры, которые являются мозгом любого компьютера сегодня, становились все мощнее и компактнее. Я перестал следить за моделями чипов, появлявшихся на рынке. Я не следил за этими новостями и упустил из внимания, что мы уже приближались к тому моменту, когда можно было поместить всю вычислительную мощь компьютера – все центральное процессорное устройство – в одну микросхему.
Я перестал пристально следить за развитием технологий в этой области. И я не считал наши калькуляторы компьютерами, хотя в каком-то смысле они были близки к компьютерам. У них внутри была пара микросхем, которые вместе образовывали один микропроцессор – очень необычный, должен сказать. Но в те дни нам приходилось собирать наши устройства самыми странными способами и предлагать необычные решения. Микросхемы тогда могли делать только что-то одно. В то время они были проще, и в один чип можно было поместить не более ста транзисторов или около того. В современных микросхемах этих транзисторов миллиард.
Так вот, все тогда было по-другому. И поскольку я был так счастлив на той работе, я не представлял себе, что прошло мимо меня.
Эта аббревиатура встречается довольно часто, но что на самом деле она означает? И какой вклад в компьютерную революцию внесло изобретение ЦПУ?
Термин «ЦПУ» (центральное процессорное устройство) в общем и целом равнозначен термину «микропроцессор». Это в случае, если ЦПУ умещается в одной микросхеме. Когда я только начинал собирать компьютеры, например «Крем-соду», ЦПУ, или микропроцессоров, собранных в корпусе одной микросхемы, еще не существовало.
Сложилось так, что именно компания Intel представила миру первый микропроцессор в середине 1970- х. Он назывался 4004.
Главная функция ЦПУ – мозга любого компьютера – заключается в поиске и выполнении инструкций, загруженных в компьютер с помощью программы. Так, например, вы написали программу, которая проверяет орфографию в текстовых документах. ЦПУ способен опознать ее (она хранится в компьютере в виде нулей и единиц) и, взаимодействуя с другими компонентами, запустить.
Время от времени мы с другими инженерами садились в несколько спортивных самолетов и летели куда-нибудь перекусить. У многих из нас были лицензии пилотов. Свой первый полет я совершил на самолете Майрона Таттла. Майрон был инженером-разработчиком, как и я, мы работали рядом. В тот день он разрешил мне занять место второго пилота, что было очень круто.
Помню, что сзади сидели еще два человека из нашей компании. Мы летели на ланч в Рио-Виста, что рядом с Сакраменто.
Когда Майрон сажал самолет, тот начал подпрыгивать. Я никогда до этого не летал на таком маленьком самолете. Я подумал: «О, это интересно. Так, значит, вот что значит управлять маленьким самолетом. Во время приземления он подскакивает, как мяч».
Во время обеда несколько пилотов уединились, чтобы что-то обсудить. (Позже я выяснил, что они спорили о том, пускать ли Майрона за штурвал самолета на пути назад или нет!) В результате они решили дать ему шанс: он совершил всего лишь один перелет, и посадочная полоса в Сан-Хосе была длиной где-то 3–4 километра. Они решили, что на пути назад Майрон лучше справится с посадкой.
Отобедав, мы полетели назад. При посадке самолет снова очень сильно подпрыгивал. И я вновь подумал, что именно так и происходит посадка на маленьком самолете. Сначала был первый отскок, затем очень сильный второй, затем мы услышали скрежещущий звук, и потом самолет снова прыгал, прыгал и прыгал – наверное, миллион прыжков совершил, пока не остановился.
Я сидел, белый как простыня. Думаю, остальным было не лучше. И ни один из нас не промолвил и слова. Несколько минут самолет рулил по дорожкам, и мы по-прежнему были не в состоянии сказать Майрону ни единого слова. Ни одного.
Эта тишина давила на нервы. В конце концов я почувствовал, что должен что-то сказать. Просто завести разговор о технике – ведь он был инженером. И когда мы вышли из самолета, я сказал Майрону: «А почему они так выгибают пропеллеры? Из аэродинамических соображений?».
Майрон ответил: «Они не гнут пропеллеры». И все.
Я понял, что сел в лужу.
Майрон только что сам погнул пропеллер на своем самолете во время посадки.
Справедливости ради стоит заметить, что я и сам, как второй пилот, мог где-то ошибиться. Возможно, что, запаниковав, я случайно задел что-то.
Как я узнал потом, Майрон после этого уже никогда не садился за штурвал. Ему пришлось купить пропеллер вместо того, который он погнул. Он повесил погнутый винт на стену в своей лаборатории на память. Будто это была какая-то шутка.
Думаю, что большинство тех, кто работает полный рабочий день, возвращаясь домой, предпочитают отвлекаться на посторонние дела. Кто-то любит смотреть телевизор. А вот я дома занимался электротехническими проектами. Это по-прежнему было моим хобби, на которое я тратил свое свободное время.
Работа над этими проектами была для меня чем-то вроде награды, хотя я и не получал за это никакого публичного признания: денег или призов.
Одним из таких проектов был «Позвони-и-прослушай-шутку». Я начал заниматься им где-то за две недели до начала моей работы в HP, и продолжалась эта история в течение двух лет.
Сегодня многие открывают собственное дело. Уверен, многие взялись за эту книгу только потому, что я был человеком, который основал компанию Apple. Но я хотел бы, чтобы люди узнали о том, благодаря чему я на самом деле должен был стать знаменитостью: я создал первую телефонную службу «Позвони-и- прослушай-шутку» в области залива Сан-Франциско и одну из первых в мире.
Я мечтал запустить подобный сервис достаточно давно, ведь я сам звонил на такие номера (помните Веселого Бена?) по всему миру с помощью моей «синей коробки». Я знал номера таких служб в Сиднее, Лос-Анджелесе, но в Сан-Франциско их не было. Как же так? Я не мог с этим смириться. Как вы уже, наверное, поняли, я всегда хотел быть во всем первым. Поэтому я решил, что стану первым, кто запустит такую службу у нас.
Первая служба «Позвони-и-прослушай-шутку» в районе Сан-Франциско стала невероятно популярной. Туда так часто звонили, что я мог заниматься ею только пару лет. Поступали тысячи звонков в день, и в какой-то момент я был просто не в состоянии продолжать, так как на это стало уходить очень много денег.
Чтобы запустить телефонную службу типа «Позвони-и-прослушай-шутку», в первую очередь был необходим автоответчик. Тогда они еще не продавались. Тогда подключение автоответчика к телефонной линии было незаконным, его нужно было арендовать в телефонной компании. Не забывайте, что тогда в стенах даже не было телефонных розеток. Только провода, прикрученные болтами.
Однако я знал, что во многих кинотеатрах стояли автоответчики. Туда записывали расписание фильмов. Мне каким-то образом удалось взять такую машину в аренду за 50 долларов в месяц. Для такого молодого парня, как я, это были большие деньги. Но я занимался этим ради собственного удовольствия, и траты меня не останавливали. По крайней мере поначалу.
А еще мне нужны были шутки. Я позаимствовал их из книги «Официальный гид по польскому и итальянскому юмору» Ларри Уайлда. Эта книга была самым популярным юмористическим изданием в то время.
Ну вот, я подключил автоответчик и записал на него первую шутку. Стараясь как можно правдоподобнее сымитировать славянский акцент, я диктовал: «Алло. Спасибо за ваш звонок в нашу службу». Затем: «Сегодняшняя шутка. Почему поляк пил молоко и умер? Потому, что на него села корова!
