почему так поздно?)? Потому ли, что он разошелся с Орловым, не видя там больше тех возможностей, которые соединили их вначале? Или, наконец, по какой?либо иной причине, исполняя чье?то поручение?
22 марта 1920 года генерал Врангель вступил в командование Вооруженными силами Юга России вместо ушедшего генерала Деникина. Приступив к ряду реорганизаций, генерал Врангель принял более серьезные меры по борьбе с «зелеными» и, в частности, с группой Орлова. Свободных сил было недостаточно, и борьба была сильно затруднена, тем более что Орлов имел много друзей среди татарского населения, которые его поддерживали и снабжали необходимой информацией. Так он и прожил в горах до эвакуации нашей армии и прихода красных войск в Крым в начале ноября 1920 года. В результате Орлов с остатками своего отряда спустился с гор и добровольно сдался в руки новой власти — красным.
Что побудило Орлова добровольно отдать себя и свой отряд в руки красных? Амнистия, объявленная красными? Надо полагать, что он рассчитывал на то, что его услуги будут приняты во внимание, что он заслуживает снисхождения, ибо: 1) он не так давно вел игру с подпольщиками и не причинил им зла, хотя и не выполнил их предложения — освободить политических заключенных из симферопольской тюрьмы; 2) был в «оппозиции» к командованию Белой армии и даже арестовывал ее представителей; 3) отказался от активной борьбы с большевиками, покинув, вопреки приказу генерала Слащева, фронт; 4) несколько его ближайших сотрудников (капитан Дубинин, командир роты шт. — капитан Рубан и др.) были повешены по приговору военно–полевого суда в Джанкое; 5) на него распространяется «амнистия» по отношению к бывшим белым, объявленная большевиками.
Однако расчеты Орлова оказались ошибочными, и особый отдел 4–й красной армии по приговору своей «тройки» расстрелял Орлова. Вот как описывает один (Р.) из бывших в то время в Симферополе: «Отряд сошел утром с гор и выстроился перед женской гимназией на Дворянской улице, где помещался Штаб ЧОН'а — частей особого назначения 4–й советской армии. Вызвали братьев Орловых — Николая и Бориса — для заполнения анкет. Вошли они в здание (угол Дворянской и Губернской), братьев посадили в отдельные комнаты писать анкеты, и во время заполнения анкет им сзади в затылок были сделаны выстрелы, тела их были завернуты в рогожу и вывезены на грузовике, который выехал незаметно через ворота на Губернскую улицу. Отряд стоял до ночи, и, наконец, из ЧОН'а вышли и предложили расходиться по домам, Орловы не выйдут. К тому же матери, сестры и жены чинов отряда подошли к отряду, прося родных идти домой. Самые последние стойкие орловцы ушли домой к полуночи». Сведения эти, как пишет Р., были собраны Е. С. Орловой, женой капитана Н. Орлова.
Итак, выстрел, сделанный сзади чекистом, покончил последнюю главу «орловщины» или «орловского движения» и покончил с капитаном Николаем Орловым, доблестно начавшим свою воинскую карьеру на полях Первой мировой войны, продолжавшим ее в Добровольческой армии и, наконец, бесславно окончившим ее, изменив Белому движению, которому он в 1918 — 1919 годах посвятил столько своих сил.
* * *
Предлагаемое повествование о капитане Орлове и «орловщине» было бы неполным, если бы мы не попытались анализировать все вышеизложенное и не сделали бы некоторых выводов и заключений. Было ли это «авантюризм и хлестаковщина»; было ли это «идейное движение», как думают некоторые; или, быть может, он просто попался на удочку большевиков и выкрутиться уже не мог — стал игрушкой в их руках? Какова причина, что в тылу армии мог возникнуть бунт и его возглавил именно Орлов, а не кто другой, принимая во внимание, что действие происходило в Крыму? На эти вопросы в настоящее время можно ответить, зная, хотя и приблизительно, характер и настроение Орлова и обстановку, сложившуюся к тому времени в армии на Юге России, а особенно в ее тылу.
Попытаемся это сделать. Орлов, насколько представляют знавшие его, не выделялся умственными способностями, был в этом отношении, может быть, не выше среднего уровня. Однако он отличался уже с ранних лет выдающимися физическими качествами: был сильно развит телесно, живой, могучая фигура, огромная сила. Был он также выдающимся футболистом в гимназические годы — это в то время, когда у нас футбол входил в моду, — был героем всех энтузиастов футбола. Эти качества его отличали между всей учащейся молодежью, он чувствовал свое в этом превосходство, он был всегда там, где нужно было проявить силу. В эти моменты бывал он и жесток (это качество проявлялось у него и в последние годы). Популярность его в среде молодежи и вообще населения была большая. Физическое превосходство и необыкновенная популярность развили в нем самоуверенность, соединенную со страшным самолюбием, что при ограниченности в остальных качествах могло его легко свести с правильного пути. В то же самое время он, казалось, не обладал очень сильной волей — был довольно мягкого характера, и не требовалось много усилий, чтобы изменить его решение: он легко поддавался влиянию более сильного интеллекта и более сильной воли.
И вот, обладая такими качествами, волею судьбы и популярности Орлову, вольно или невольно, пришлось принять на свои плечи большую задачу — организовать отпор большевизму в Симферополе и стать его руководителем. Он с полной энергией, с энтузиазмом взялся за это дело, популярность его сыграла огромную роль. Но обстоятельства были против него. Первая попытка отпора большевизму в январе 1918 года кончилась неудачно для него не по его вине. В конце того же года начатое им с такой энергией дело формирования полка было взято из его рук и передано другому для продолжения — командиром части, которую он с таким энтузиазмом и любовью сформировал, был назначен другой, а ему была предоставлена второстепенная роль командира батальона. Самолюбие его было страшно затронуто — дальше он уже не мог проявлять себя активно, как он себе представлял. Это был первый удар для него, не считая неудачи в январе.
Пополнение и снабжение полка шло слабыми темпами, и складывалось впечатление, что штабы ничего не делают. Огромный штаб занимается своими удовольствиями, офицерство ропщет, налегает на своего командира — Орлова, — и результат: рапорт командира полка, принявший в глазах штаба форму «бунта». Это было первое серьезное недовольство командным составом, прибывшим из тыла. Операции его батальона в Северной Таврии и полка на Перекопе оставили след на настроении Орлова. Не было того, что он ожидал.
Не оправившись морально после неудачи на Перекопе и отступления, Орлов отправлен в командировку в Екатеринодар в штаб ВСЮР в мае 1919 года. Здесь он еще больше соприкоснулся с тылом: о фронте, казалось ему, никто не думает, удовлетворяют свои потребности и только. Чувствовалось какое?то разложение тыла. Результат — разочарование, большое падение настроения и веры в благополучный исход Белого дела. Выраженное им в июле добровольное желание отправиться в Сибирь — покинуть им же созданный полк, в котором было много его друзей, к тому же уроженца Крыма, — было, очевидно, проявлением его разочарования, раненого самолюбия и чувства неуверенности в себе.
Двухмесячное пребывание в Таганроге на полуэтапе в среде офицеров, ему подобных, с его же настроениями, наблюдение тыловой жизни в те дни, когда фронт истекал кровью, еще больше поколебали его веру в победу при таких обстоятельствах. Его слова ко мне, о которых было сказано раньше, — «будет обер–офицерская революция» — были, несомненно, плодом всех его наблюдений, обстоятельств того времени и, конечно, влияния лиц, с которыми он соприкасался. Возвратившись в Симферополь, оставшись не у дел, он был в таком состоянии, что слабый нажим на него более сильного характера мог легко вывести его из состояния неуверенности в состояние «бунта». Отступление армии, непосредственная угроза Крыму подтверждали предвиденное им, и все это подогревало его состояние. Встречаясь с друзьями и знакомыми офицерами, он делится с ними своими мыслями, встречает сочувствие среди молодежи, и это еще более убеждает его в актуальности его мыслей и в необходимости что?то делать. В это время судьба свела его с капитаном Дубининым, который находился в Симферополе на излечении.
Орлов, уже морально разложившийся, сомневающийся, с ослабевшей волей, но желающий найти какое?то решение задачи, которая, казалось ему, стоит перед ним, попадает под влияние Дубинина и других лиц. Дубинин, «отлично знающий, чего он хочет», нашел в нем — в Орлове — подходящего человека: он, как человек сильной воли, сразу же подчинил волю Орлова себе. Было ли это в целях помочь Орлову в осуществлении его мыслей или во исполнение какой?либо директивы
