Тараном не с первого раза возьмешь. Заклинанием, может, получилось бы, но беда в том, что сил теперь как кот наплакал. Интересно, что там с моими ребятами!? Живы ли?
Трудолюбивые монахи, не покладая рук, вскапывали грядки, сажали, окучивали, поливали. Весь монастырь вышел в сад, для совместной трудовой повинности, не жалея ни рук, ни спин.
И глаз они тоже не жалели!! В недалеком будущем их всех ждало косоглазие. Среди этих похотливых козлов я чувствовала себя, как грешник на раскаленной сковородке. Их даже моя опаленная рожа не страшит. Срам какой. Пусть только попробуют в келью без спроса проникнуть, я им весь монастырь по камешкам разнесу.
Святой трудоголик, копошащийся в земле возле меня, устало вздохнул. Кряхтя от натуги, поднялся. С хрустом потянулся, и воздал хвалу Господу.
- Что же здесь все-таки происходит?- слишком громко спросила саму себя.
Смиренный инок удивленно посмотрел в мою сторону. Я смутилась. Подозрительно стрельнув глазами по сторонам, облегченно вздохнула. Вроде, больше никто не слышал.
- Простите, - пробормотала я, и удалилась в келью.
Я сидела и грелась у очага. Веточки весело трещали, но тепла давали мало. Скудная одежонка не защищала от непогоды. Дождь зарядил с утра, а к вечеру стал еще злее. Я поежилась, бросила в огонь еще горсть щепок. Пустые холодные стены навивали тоску.
В дверь настойчиво постучали. Кого несет в такую погоду? Не хочу никого видеть. Но в дверь продолжали стучать.
- Войдите,- раздраженно крикнула я.
Пожилой монах робко протиснулся в дверь. Капюшон скрыл его лицо. Я удивленно приподняла бровь.
- Добрый вечер, брат. Что заставило вас покинуть теплую келью и придти ко мне?
- Дела, дитя мое, дела! - голос монаха напомнил мне скрип несмазанной двери.
Противный и режет слух. Монах откинул капюшон, и пристально посмотрел на меня. В его облике было что-то хищное: костлявое лицо, ястребиный нос, губы тонкой полоской образовали что-то наподобие рта, старческие выцветшие, мутные глаза, но взгляд ясный.
- Присаживайтесь, - махнула рукой в сторону стула. - Дело срочное, раз ливень не остановил вас. С кем имею честь разговаривать?
- Отец Демитрий.
- Очень приятно. Мое имя Виринея, будем знакомы. Что привело вас ко мне?
- Вам необходимо бежать, - в голосе преподобного зазвучал металл.
Я с интересом посмотрела на гостя. Прямо читает мои мысли.
- Почему же, святой отец?
- Все, что я скажу - чистая правда, и страшная тайна. Поклянитесь, что будете молчать,- взгляд отца Демитрия блуждал по комнате, то ли выискивая 'жучки', то ли скрытую видеокамеру. Их не было. (Сама проверяла.)
- Я клянусь вам, святой отец, ваша тайна уйдет со мной в могилу (надеюсь, до этого не дойдет).
- Превосходно. Слушайте, и запоминайте!
Монах откинулся на спинку стула. Голова его опала на грудь. Мне показалось, он задремал. В ушах нарастал уже знакомый гул. К запаху сырости примешался аромат миндаля. Странный запах для этого мира. Дикая боль полоснула руки, и покрытое ожогами тело, заныло, предвещая веселую ночь. Брат Демитрий резко вскинул голову, и посмотрел на меня пустыми, ничего не видящими глазами. Яркий свет ослепил меня. В горле застрял рефлекторный вскрик.
Как только глазам вернулась способность видеть, я обнаружила, что стою в огромной темной зале. Черные мраморные колонны образовали круг. Мраморный узор на полу сформировал кровавую пентаграмму, в центре которой, обхватив колени руками, сидел человек. Из одежды на нем черные бриджи и сапоги. Сам же пленник ни молод, ни стар, но седые волосы спадают до поясницы. Лицо скрыла тень.
Тринадцать монахов в позе лотоса сидят вокруг пентаграммы, на распев читают заклинание. Сила ударила по моим расшатавшимся нервам отбойным молотком, что пришлось отступить на шаг.
- Во славу Господа нашего, ты откроешь мне тайну, чернокнижник, - взывал настоятель с безопасного расстояния, за приделами магического круга, - Очисти свою душу от скверны. Открой сердце любви.
Мудрейший бегал кругами и алчно взирал на мужчину. В его поросячьих глазках читалось предвкушение.
- Никогда, - гордо отвечал пленник.
Он был спокоен и надменен. Если, конечно такие характеристики можно причислить пленному.
- Тогда, ты вечно будешь гнить здесь. В один прекрасный день, я узнаю тайну, и Господь наш возрадуется.
- Ты, свинья, - тихо и уверенно произнес мужчина, - Ты сам не веришь в Господа! Твой путь - путь в ад! И ты будешь гореть вместе со мной.
- Богохульник. Ты пожалеешь, что родился на свет, - взвизгнул настоятель.
Монахи, закончив петь, смолкли. В зале повисла гнетущая тишина. В ушах нарастал гул, а тело свело болезненной судорогой. Пленник взвыл, мышцы плеч и спины вздулись от напряжения. Шум в ушах стоял невыносимый. Я перестала, что-либо слышать. Руки горели от боли. Несчастный без сознания рухнул на пол. Яркий свет ударил по глазам.
Я сидела в родной келье. Сердце отбивало чечетку, а боль волнами разливалась от груди к рукам. Шум и судорога исчезли. Монах сидел напротив. Его лицо было мрачным, но взгляд стал осознанным.
- Я был там. Ты видела его моими глазами. Мы совершили большой грех, за который нет прощенья. Шесть лет назад в ворота постучали семь рыцарей-магов. Они попросили укрыть их от непогоды. Максимилиан радостно согласился. В ту же ночь все, кроме одного, были умерщвлены. В живых оставили самого молодого. (как ему показалось) Его спрятали, скрепив сильным заклятьем. Много раз он пытался бежать, но тщетно. Он и по сей день под монастырем, в зале Вечной Тьмы.
- Как туда проникнуть?
- В зал ведет только одна дверь. Эта дверь за часовней. Чтобы разрушить заклятье нужно произнести: Из тьмы свет родился, тьмой свет поглотился. А затем наоборот. Теперь я сказал все.
На моих глазах монах потерял четкие контуры и начал растворяться. Мир ему и покой. Он сделал все, что мог.
- Аминь.
Туннель многократно ветвился, убегая вглубь. Лабиринт имел неприятную особенность, выводить на пройденные тропы и открытые двери. Если к утру я выйду к залу - это будет чудо! В коридорах царил полумрак. Единственный источник света: магический туман. Он стелился по полу, излучая холодное голубое свечение.
Не знаю, сколько уже проползала по этим коридорам, но не меньше пяти часов это точно. 'Черт. Где же этот распроклятый зал?'
- Эй, кто ни будь?
Стены затрещали. Меня слегка припорошило песком. Потолок значительно приблизился к макушке. Интересный эффект. Не буду даже думать, что бы произошло, не имей я рост метр шестьдесят?! Сотрясение мозга гарантированно.
Будем продвигаться молча. В крайнем случае, перекинусь мыслишками. Хотя, телепатия не мой конек!
В конец, отчаявшись найти выход, я обнаружила одну не тронутую дверь. В сердце зародилась надежда. Вдруг, та самая? Уставшая от долгих поисков, как наивная дурочка рванула цепь, заменявшую дверную
