– Мы уже все тайны этой проклятой школы раскрыли, кроме той, единственной, которая нам нужна, – с досадой бросил Вадька. – Что-то не клюет похититель на нашего живца.
– Может, он догадался, что Кисонька – ненастоящая американка? – обеспокоилась Мурка. – Кисонька, когда ты там без коляски шастала, тебя никто не мог увидеть? Кисонька, ты где? Кисонька!
Вновь дружно вспыхнули фонарики, столбы света заметались по дорожке. Тропа была совершенно пуста. Только у обочины дорожки, у кустов, поблескивали раздавленные стекла темных очков Эрики Саммерс…
Глава 19. Визит призрака
Кисонька сдернула тряпку с лица и с трудом перевела дух.
– Ну, если я выдержала такое, то теперь перетерплю все, что угодно, – тихонько пробормотала она, вглядываясь в темноту.
Последние полчаса были самыми сложными в ее жизни. Когда чьи-то руки, словно толстые змеи, вынырнули из вечерних сумерек и на лицо ей упал плотный, пахший застарелой пылью мешок, усидеть в коляске было почти невозможно. Инстинкты кричали: «Бей!» – вошедшие в плоть и кровь навыки требовали немедленного сопротивления нападению. Тем более что беспечные похитители отчаянно испытывали Кисонькино терпение. Уверенные в полной беспомощности своей жертвы, они постоянно подставлялись. Кисонька ясно, как наяву, представила: надо опереться о ручки коляски, подтянуться – и удар ногами в корпус отключит первого гада. Потом рывок вверх, и врезать головой в подбородок типу, толкающему коляску. Кувырок вперед, один взгляд на лица похитителей – и можно звонить ментам, сообщать, что дело о похищениях детей раскрыто. А дальше?…
Мерзавцы, запугавшие до полусмерти четырех малышей и не пожалевшие парализованную девочку, попытаются все выдать за розыгрыш. В лучшем случае они сознаются в неудачной попытке похитить Эрику Саммерс. Не-ет, не этого добивалась сыщица! Уж лучше она потерпит, сосчитает все повороты и ступеньки, выяснит, где их логово, и возьмет их «на горячем»! Тогда эти нехорошие собачки женского пола не смогут отвертеться!
Глаза ее постепенно привыкли к темноте. Очертив квадрат, поднимались к потолку стены. Слабо доносился звук капающей воды… Кисонька запрокинула голову. Наверху мрак постепенно поредел, чернота сменилась серым пятном. Похоже, она в погребе или подвале. Пока все совпадает с Вадькиными сведениями. Кисонька встала с кресла. «Будем надеяться, что у похитителей нет аппаратуры слежения», – подумала сыщица. Она подтолкнула коляску к стене, поставила ее на тормоз, влезла на спинку и вытянула руки. Да, самой выбраться трудновато. Впрочем, если поставить коляску в угол, упереться руками в стены… Стоп, а как ее сюда доставили? Через верх опустили? Вместе с коляской? Даже если там лебедка, проделать такой фокус им вряд ли удалось бы. Значит… Значит, где-то должна быть дверь.
Через пять минут, ощупывая стены, Кисонька нашарила крохотную зазубрину. Она провела рукой вверх: так и есть, маленькая дверца. Но как плотно она подогнана! Ручки нет, похоже, изнутри ее открыть нельзя.
Увлекшись этими исследованиями, Кисонька едва не попалась. Донесшиеся сверху шорох и шаги заставили ее метнуться к коляске. Она поспешно плюхнулась на сиденье и прислушалась.
– Эрика… Эрика… Эрика… – тихий, словно неземной шепот легкой вуалью прошелестел во тьме подвала. – Теперь ты наша, Эрика, ты принадлежишь нам!..
Кисонька нервно передернула плечами. Глупая мистика: похитители насмотрелись триллеров и теперь пытаются нагнать на нее страху. Но все же что-то жуткое было в этом еле слышном замогильном голосе во мраке. И Кисонька почти не играла, когда дрожащим голоском пролепетала:
– Who are you? Зачем меня сюда привозить? Я не хотеть тут быть. Я хотеть home, to my father [17]. Я есть американски гражданка. Я хотеть домой!
– Ты никогда не вернешься домой! – Голос грозно загремел: – Ты навсегда останешься здесь, во мраке!
– Отпустить меня! Отпустить! – закричала Кисонька, усилием воли преодолев подползающий к сердцу страх.
Ответом ей был дикий хохот. Хохотали двое, один звонко и легко, второй – жутко, издавая мерзкие скрежещущие звуки. И тут же над краем ямы загорелся крохотный огонек. Кисонька увидела старинный масляный фонарь. Он медленно спустился вниз, и вдруг в круге света появилось лицо. Но что это было за лицо! Сморщенная рожа в окружении стоявших дыбом седых косматых волос. Багровое, словно сияющее собственным жутким светом пятно закрывало один глаз и щеку, а другой глаз пылал дьявольским алым огнем. Во рту у чудовища неземной белизной сиял громадный клык.
Кисонька отчаянно завизжала. И тут же фонарь погас. Кисонька снова осталась одна, не зная, что как раз у нее над головой…
– Этого не может быть, – в четвертый раз повторял Вадька, стуча кулаком по экрану мини-радара. – Она должна быть здесь, прямо посредине!
Ребята в очередной раз оглядели просторную суперсовременную кухню при школьной столовой.
– Катька, немедленно вылезай из кастрюли! – раздраженно скомандовала Мурка. – Кисонька в ней и одна-то не поместится, а уж вместе с коляской…
– Вдруг там подземный ход, как в «Трех толстяках»? – прогудело из глубины супового чана.
– Совсем сбрендила! – возмутился Сева. – Да ведь кастрюля на решетке стоит, вон под ней пустое пространство!
Взъерошенная Катька вынырнула из посудины.
– Действительно, – смущенно пробормотала девчонка, оглядывая чан снаружи. – Может, в каком-то шкафу люк есть?
– Может, и в шкафу, – буркнул Вадька. – А может, в саду или в кабинете директора. Где-то тут есть ход, или тайная комната, или еще какая-то фигня. Один маленький вопросик – где именно?
– Надо было раньше на экран взглянуть, увидели бы, как ее увозили! – заорала на Вадьку Мурка.
– Кто знал, что ее именно сейчас стырят, не могу же я круглые сутки на экран пялиться!
– Во всяком случае, здание школы она не покидала, – успокоил Мурку Сева.
– Поправочка. – Мурка была мрачна, как туча. – Коляска действительно его не покидала, а вот сама Кисонька может быть неизвестно где! Маячок-то на коляске!
– Что вы застыли, ищем дальше! – занервничала Катька. – Еще раз по школе пробежимся…
– Ну-ка, хватит истерик. – Вадька сумел взять себя в руки, – Бегали уже, нет тут никого, все на дискотеке. Ладно, сразу взять похитителей мы не смогли, но, может, это и к лучшему. Глядишь, они нас к деньгам приведут.
– А Кисонька?!
– А что Кисонька? Думаешь, твоя сестра с двумя вредными бабами не справится?
– Вдруг это все же не бабы? – не успокаивалась Мурка. – Вдруг это…
– Жуткие монстры из ужастиков, – саркастически усмехаясь, закончил Вадька. – С вот такен-ными зубищами! Поехали в офис, немедленно! Они же будут звонить, требовать выкуп, тогда и разберемся.
Сыщики рванули к выходу.
– Ты не волнуйся, – успокоил Сева встревоженную Мурку. – Даже если там и правда какие-то монстры, так нашей Кисонькой любой монстр подавится. У нее, сама знаешь, характер!
Глава 20. Зачем привидению деньги?
Сева был не совсем прав. Как раз когда друзья пробегали поверху, в паре метров над ее головой, Кисонька поняла, что ей страшно и с каждой минутой становится все страшнее. Темнота давила, наступала… Кисонька попыталась позвать на помощь, но крик глох, пропадал, словно заглатывался навалившимся на нее мраком. Казалось, сквозь кирпич стен проступает и кривляется жуткая рожа. Монотонное журчание воды терзало нервы. Вдобавок жутко хотелось в туалет. Время тянулось нестерпимо медленно. Девчонке все отчетливее верилось, что жуткий тип прав: она останется здесь навсегда. Маячок в кресле сломался, и теперь ребята ее не найдут. Она будет сидеть тут – черная, грязная, одежда ее превратится в лохмотья, ногти отрастут, а в подвале станет вонять…
От мысленного перечисления грядущих ужасов ее оторвал шорох, идущий откуда-то сверху.
– Эрика… Эрика… Эрика… – змеился зловещий шепот.
Как ни странно, голос одного из похитителей Кисоньку почти не испугал. Скорее наоборот, разозлил.
