нужно кое-что тебе рассказать…
15. Эдефия
— Кое-что рассказать? Мне? Что-то серьезное? — всполошилась Окса.
— Ну, серьезное или нет, я не знаю, — ответил отец. — Во всяком случае, очень важное.
— Только сначала я хочу кое-что спросить. Можно? — нерешительно попросила девочка.
— Мы тебя слушаем, — поощрила ее Драгомира, нахмурив лоб.
— Я знаю, мне не следовало… но я видела… здесь… нечто…
Драгомира встала, направилась на кухню и пару мгновений спустя вернулась в сопровождении того самого существа, которое Окса заметила через замочную скважину.
Девочка удивленно вскрикнула и отшатнулась.
— Окса, познакомься с моим Фолдинготом. Не бойся, — добавила Драгомира, заметив инстинктивное движение Оксы, — он абсолютно безобиден.
— Приветствия мои внучке Лучезарной, — произнесло существо, поклонившись Оксе.
— Что… что это за штуковина, пап? — пролепетала Окса, обращаясь к отцу.
— Это Фолдингот твоей бабушки, родная.
— КТО?!
— Фолдингот. Ну, домовой, если тебе угодно. Драгомире служат Фолдингот и Фолдингота. Они занимаются уборкой и прочими хозяйственными делами, — уточнил Павел, слегка улыбнувшись.
— Полный дурдом! Где ты их взяла, ба? — воскликнула Окса, не спуская с существа глаз.
— Это долгая история, лапушка… Присядь-ка тут с нами, хорошо?
Окса уселась рядом с отцом на красный бархатный диван, лицом к бабушке и ее гостям. Подошедший Фолдингот предложил ей напиток. Окса с любопытством приняла предложенный бокал, разглядывая малыша поближе, но потрогать его так и не решилась.
— Потрясающе! Он инопланетянин, да?
— Нет, не инопланетянин, — ответил отец.
— Значит, вы привезли его из России? Это степное существо?
— Происхождение наше не степное, и не внеземное, внучка Лучезарной. Поверья основаны на ошибке, — сообщил Фолдингот, быстро помотав большой круглой головой.
Драгомира поглядела на гостей, словно безмолвно с ними советуясь. Все опустили веки в знак согласия.
Драгомира глубоко вздохнула, и продолжила:
— Лапушка моя, мои Фолдинготы и впрямь пришли не из космоса, и не из России, как и все мы тут, а из очень далекой страны. Твой отец, Тугдуал, и ты сама родились уже здесь, на этой Земле. Что же касается более старшего поколения, то наша Родина — Эдефия.
— Эдефия? Никогда о такой не слышала. А где это?
— Эдефия — наша страна, — ответила Драгомира. — Страна, которая находится где-то на Земле, но при этом нигде в ее границах.
— Погоди, ба… Параллельный мир? Ты это имеешь в виду? — воскликнула Окса, изумленная и очарованная одновременно.
Леомидо с Абакумом улыбнулись.
— И да, и нет, — Драгомира тщательно старалась подобрать слова. — Наша страна защищена световым барьером, и поэтому невидима для глаз Внешников.
— Внешников? — мгновенно среагировала Окса.
— Внешники, в отличие от Внутренников, — это все те, кто живет за пределами Эдефии. Вообрази себе гигантскую биосферу, которую никто не может увидеть…
— Ну, вообразить-то я могу запросто. Вообразить можно что угодно, — выдохнула Окса. — Но вот поверить куда сложней…
— Это нормально, — кивнула Драгомира. — Конечно, тебе нужно время, и я попытаюсь тебе объяснить все максимально доходчиво… Эдефия существует с тех самых пор, как Земля стала Землей, и это территория, защищенная световым барьером от глаз Внешников. Почему? Исходя из того, что нам удалось выяснить, свет внутри более быстрый, чем обычные световые лучи. Граница Эдефии непроницаема, но видима, потому что наши глаза генетически адаптированы к феноменальной скорости световых лучей, придающей барьеру удивительный цвет, который нигде не встречается Во-Вне. Неизвестный цвет…
— Как так, неизвестный? — ошеломленно вскинулась Окса. — Ведь существует бесчисленное множество разных цветов, разве нет?
Драгомира не ответила, а лишь опустила глаза, явно взволнованная собственным повествованием.
— Ба, но то, что ты мне рассказываешь — это же с ума сойти что такое! — Окса провела рукой по лицу. — Надеюсь, ты меня не разыгрываешь…
Присутствующие хранили сосредоточенное молчание, таким образом отметая всякие сомнения.
Отец приобнял Оксу за плечи и развернул лицом к себе.
— Папа?
— Твоя бабушка говорит правду, — с трудом выдавил из себя Павел. — За исключением Мари, являющейся истинной уроженкой Во-Вне, и которой ровным счетом ничего не известно о нашем происхождении, во всех нас есть частичка Эдефии. Пусть даже некоторые из нас родились вне Родины, мы все равно являемся частью группы, которую мы называем Беглецы…
— Беглецы? — удивилась Окса.
— Беглецы — то есть беженцы, изгнанные из Эдефии, дорогая. Название, отлично выражающее то, кто мы есть на самом деле, нравится нам это, или нет. Мне потребовалось некоторое время, чтобы примириться с частью Эдефии, что сидит во мне. Многие годы я сознательно игнорировал свои корни и, знаешь, до сих пор не уверен, что мне это удалось… Я долго отказывался быть иным. Но пришлось смириться с очевидным: я никогда не был таким, как другие мальчики, как и сейчас я не совсем такой, как другие мужчины.
— Так я тоже не такая, как все! — воскликнула Окса.
Взгляды присутствующих устремились на девочку. Сгорая от любопытства, она совершенно забыла о данном себе слове хранить свою тайну. И теперь закусила губу, ругая себя за неосторожность.
— Твой ответ означает, что тебе удается делать не совсем обычные вещи, да, лапушка? — взволнованно уточнила Драгомира.
— Э-э… ну да, не совсем обычные… можно и так сказать…
И Окса, задохнувшись, спрятала лицо в ладонях, уперев локти в колени. После этих ее слов все замерли, не сводя с нее глаз.
Абакум взглядом подбодрил девочку.
— Ну, я могу парить над землей, не очень высоко, но мне и этого достаточно! И это круто! — начала она. — Еще могу взглядом двигать предметы, просто сосредоточившись.
— Магнито! Это прекрасно! — воскликнула Драгомира.
— А еще могу кидать маленькие файерболы, но не знаю, как это у меня получается. Они просто срываются с моей ладони…
Девочка смолкла, смущенная пристальным вниманием аудитории.
— …и? — осторожно поощрил ее Павел.
— Могу ставить волосы дыбом на расстоянии, — добавила Окса, припомнив свой первый магический опыт.
Глаза ее горели от восторга, но те из присутствующих, кто хорошо ее знал — бабушка и отец — отлично понимали мучавшее Оксу беспокойство.
Едва заметная морщинка между бровями девочки выдавала ее истинные чувства. В ее мозгу прокручивались разные картинки, заставляя ее задаваться трудными вопросами.
