злости и грусти. Стараясь не поддаться чувствам, девочка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ладно, ладно, — сдался Гюс. — Но это не отменяет того, что ты-то королева, волшебница, исключительная во всем! А я — пустое место. Ты не думай, я не завидую, Окса. Просто чувствую себя полным ничтожеством!
— Ах, так? Значит, быть лучшим другом королевы — это пустое место? Ну, это уже слишком! — Окса дернула Гюса за темные волосы. — Думаешь, персона моего масштаба стала бы водиться с
Она скорчила ему рожицу, не показывая своей грусти и огорчения.
Гюс ответил весьма сдержанной улыбкой.
— Знаешь, иногда мне так хочется быть таким, как ты…
— Только не это, Гюс, только не это! Поверь, ты хорош такой, какой ты есть! — заверила его Окса, вспыхнув до корней волос.
Друзья молча сидели рядом в постепенно погружающемся в темноту зале. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, слышалось только тихое посапывание малыша Фолдингота и издали доносился голос Леомидо, беседовавшего с суетившимися у плиты Фолдинготами.
Драгомира, прислонившись спиной к двери зала, смотрела на детей, видя их только со спины. Невольно подслушанный разговор ее потряс. Она вытерла выступившие на глазах слезы, и неслышным шагом направилась на кухню к Леомидо.
40. Исчезновение на равнине
Проснувшись, Окса услышала, как по оконному стеклу стучит дождь. Похоже, уже было довольно позднее утро, и сквозь занавески просачивался холодный свет. Взмокшая от пота она лежала, запутавшись в простынях.
С грехом пополам выбравшись, Окса направилась в комнату Гюса. Мальчик еще спал — или делал вид, что спит. Длинная прядь темных волос закрывала половину его лица, дыхание Гюса было ровным и едва различимым.
Глядя на него, Окса поймала себя на том, что чуть ли не впервые заметила, насколько у ее друга красивые черты лица. Он был воплощением загадочных героев манга, которые она глотала тоннами. Гюс. Ее друг Гюс.
Внезапно Гюс запустил подушку в другой конец комнаты и вскочил с громким криком. Окса, застигнутая врасплох, заверещала.
— Что, старушка, подглядываешь за мной, а?
Окса скорчила ему рожу, прежде чем вернуть подушку на место. Взглядом, естественно.
— Воображала, — ухмыльнулся Гюс.
Тут их прервал негромкий стук в дверь.
Окса открыла и столкнулась с Фолдинготой Леомидо, облаченной в поварской колпачок и зеленый фартучек.
— Юная Лучезарная и ее юный друг, десять часов сейчас прозвонят в наших ушах, этой информации ждут все желудки! Но будьте покойны! Фолдинготы умеют предвидеть такого рода случайности и приготовили кастрюли, что вы пальчики оближете.
— Ты хочешь сказать, что нам пора идти завтракать, да? — Окса присела, чтобы оказаться на одном уровне с малышкой.
— Это абсолютно точное заключение, Юная Лучезарная!
— А где Драгомира с Леомидо?
— О… Юная Лучезарная! Как дать вам ответ, чтобы не впасть в риск?
— Риск? Какой риск?
— Риск для меня дать информацию, которую мне должно хранить в секрете, — ответила Фолдингота, взволнованно оглядываясь по сторонам и заламывая длинные руки.
— Пожалуйста, Фолдингота, скажи нам! Мы никому не передадим, можешь на нас рассчитывать!
Подошедший Гюс опустился на колени рядом с Оксой напротив маленького существа.
— Ну что ж, затруднительно мне дать отказ Юной Лучезарной…
Глубоко вздохнув, Фолдингота тихим голосом продолжила:
— Чужак повадился ночью лазить…
— Чужак?
— Да, Юная Лучезарная, чужак обошел жилище Хозяина! Его большие ступни пометили землю в огороде и на кладбище. А любопытство его у окна вызвало панику у Горанов, которые впали в сильный страх. И добавилась еще одна проблема: мерзкий Гнусень осуществил исчезновение.
— Как это? Что ты хочешь сказать? — переспросила Окса. — Он убежал?
— Совершенно точно нет его в пенатах наших! Пф-ф! Исчезновение не вызвало сожаления, поскольку отвратительный был компаньон. Но уровень тревоги Хозяина возрос весьма. Провел он изыскания, но негативен результат. Хозяин счел, что бродит где-то Гнусень, и полон он надежды, что спрятался тот где-то на территории, и пустой желудок неблагодарного заставит беглеца вернуться. Что же до следов вокруг жилища, ухо мое услышало слова, Хозяином изреченные Старой Лучезарной: мнение Хозяина, что был то бродяга, и нынче ночью предупредят о том Кульбу-Горланы, если покажет тот хоть кончик носа.
— Кульбу-Горланы? — переспросила Окса.
— Кульбу-Горланы горланят очень громко, чтобы предупредить Хозяина, — объяснила Фолдингота. — А потом Хозяин поощряет чужака бежать.
— Хотелось бы мне на это поглядеть, — хмыкнул Гюс.
— А уж мне-то! Ладно, надеюсь, что это все ерунда, — сказала Окса. — Фолдингота, если ты дашь нам время привести себя в порядок, мы скоро будем!
Пять минут спустя, но прежде пообещав в тридцатый раз Фолдинготе сохранить в тайне полученные от нее сведения, Гюс с Оксой спустились вниз по большой лестнице из темного дерева. Привлеченные доносившейся до них музыкой, ребята направились в зал, где находился Леомидо. Он играл медленную, очень красивую мелодию на огромном рояле, занимавшем большую часть помещения. Перед ним, буквально в нескольких сантиметрах от клавиш, в ритме музыки раскачивались Горановы. Внезапно темп ускорился, и трепетные растения задорно растопырили листочки. Затем ритм снова замедлился, и растения снова начали раскачиваться медленно.
— Подходите, ребята, подходите! — вполголоса позвал их Леомидо. — Нынче утром Горановы очень нервные, а когда они в таком состоянии, то успокоить их может только Шопен…
Окса с Гюсом переглянулись, стараясь сохранять серьезность. Леомидо тоже улыбнулся уголком губ, позабавленный их удивлением и зрелищем двух мурлыкающих, точнее, стенающих, растений, с трясущимся стволом и веточками.
— Ах, жизнь, жизнь… — вздыхали растеньица. — Вечная мука…
Друзья облокотились о рояль и наслаждались импровизированным концертом. Гюс был зачарован талантом Леомидо. Мальчик не сводил глаз с рук старика, и ему казалось, что музыка его околдовывает, как и Горанов, которые помаленьку впадали в нечто напоминающее транс. Их листочки дрожали все меньше и меньше, а вскоре и вовсе совсем замерли.
— Должно быть, вы с голода умираете! — шепнул Леомидо, тихонько закрывая крышку рояля. — Драгомира ждет нас на кухне, пошли!
— Предлагаю на сегодня облегченную программу. Вы, наверняка, заметили, что погода демонстрирует нам свою местную особенность, — заявил Леомидо, кивая на окно, за которым накрапывал дождь. — Значит, никаких вылазок на природу. Займемся повторением под крышей и в тепле. К тому же ты кажешься немножко усталой, детка, а я знаком с одним Павлом Поллоком, который проклянет меня до конца дней моих, если я верну ему его драгоценную дочку хотя бы с намеком на круги под глазами…
От этих слов Драгомира поперхнулась, переполошив Фолдинготов, тут же примчавшихся к ней на
