– Полегче, владыка! А то и на тебя можно кое-что нарыть. Думаешь, чист, аки агнец?!
– Что ты, Федя. Но ты все время думаешь, что будешь при этих погонах и ксивах вечно. А если придут те? Ты к этому готовься, душа ты ангельская. Ибо, сын мой, если придут те, меня, возможно, расстреляют. Хотя это и маловероятно. Но вот тебя Федя, тебя повесят. Или протащат за грузовиком.
Поэтому я тебя не боюсь, Федя. Тебя бояться, себя не уважать. А вот их уважаю. Им бы наши возможности, п…дец бы нам давно уже приснился.
Он вдруг резко прекратил ерничать.
– Подумай, Федя, для чего нам все это поручено? Чтобы не допустить нахождения и опубликования документов, дискредитирующих базу идеологии новой власти – православие. И не допустить дискредитации самой идеи российской имперской многонациональной государственности. А в этих документах содержится именно такая информация. После ее опубликования о нас ноги вытирать будут[59].
Подумай еще, почему наши боссы сами все это просто не нашли, тайно не своровали и не продали за бугор? Как нефть, газ, и военные секреты. Да потому, что это невозможно. Продашь за бугор, там опубликуют. Опубликуют, обосрут нашу государственную идею так, что в десять раз больше бабок отвалишь, чтобы всем в мире рот закрыть. Никакого пропагандистского бюджета не хватит.
Поэтому эти документы нельзя находить. Ни под землей, ни в доме у похитителей. Официально их нет. И их нельзя ни у кого найти. Поэтому, некий официальный обыск, это самострел. Понимаешь? Это значит найти и предъявить на суде и следствии то, чего нет и не должно быть.
– А засекретить?
– Возможно, но без гарантии. Ибо кто гарантирует, что в нашем гнилом аппарате не найдутся источники утечек. Для таких дел и создают наши с тобой „общественные структуры“ с правом на убийство. Этакие Джемс Бонды – общественники – пошутил он и продолжал. – Так что без риска действовать не надейся. Никакого официального обыска не будет.
Вот пусть твои парни рискуют и импровизируют.
Понял?
– Понял. Слушай, а в каком ты управлении в КГБ служил?
– А ты еще не понял? Конечно же, в Первом главном. А ты, небось, думал что в пятом[60]?
– Белая кость.
– Да уж, не черная.
Глава 5. Братский привет
Все снова были в сборе. Оружие припрятали, сундуки тоже не то, чтобы спрятали, но убрали с глаз долой. Был полдень. Компания сидела на веранде и пила чай. Стояла прекрасная погода. Щемящая сердце ясность конца лета, начала осени.
Мыльников уже вполне поправился и не морщился от каждой попытки громко рассмеяться или резко встать. Тамара привела в порядок его форму. И она лежала свежая и отутюженная.
– Итак, сколько у нас в итоге средств? – спросил он, вновь после выяснения всех отношениях лидируя в их группе. Кузнецов, к удивлению Тамары и еще большему удивлению Виталия и Алексея этот порядок вещей всячески поддерживал.
Но, удивление Тамары не мешало и ей вести себя точно также. И Мыльников невольно укоренялся в новой роли, все больше и больше связывая в своей душе собственное будущее с судьбой их авантюры.
– Всего двести двенадцать тысяч долларов, – сказала Тамара.
– Я могу продать машину, – сказал Кузнецов, – это еще тысяч пять. И тысяча двести у меня в заначке.
– Профессор, это не изменит нашего финансового положения качественно. Тем более, что нам машина нужна. Итак, какие идеи, соратнички вы мои? – спросил Мыльников, немного пародируя Кузнецова.
Ответить ему не успели. В дверь раздался нетерпеливый длинный звонок.
– Виталий, пойди, посмотри кто – спокойно сказал Мыльников.
– Какие-то менты, – быстро сбегав, сказал Виталий.
Кузнецов попытался встать.
– Погоди, Святослав, есть одна оперативная комбинация. Мыльников встал и взял свой мобильник, проверив что-то в нагрудном кармане рубашки.
Он открыл дверь и вышел на улицу. Перед крыльцом стояли двое милиционеров. Капитан и старший лейтенант.
– Мы хотим осмотреть ваш дом, – сказал капитан.
Мыльников внутренне усмехнулся такой наглости.
– В связи с каким делом, позвольте спросить? И где соответствующий ордер?
– Ты бы не выпендривался мужик, а впустил нас. А там уже и поговорим.
– Да, кстати, кто вы и откуда. Представьтесь, пожалуйста.
– Вот войдем, тогда и представимся, не нарывайся на неприятности.
– Что-то я вас не знаю.
– Сейчас узнаешь. Ты впустишь нас, или нет?! – рявкнул капитан с трудом сдерживаясь.
А старлей ни с того, ни с сего, брякнул:
– А почему вы должны нас знать?
– Вопрос резонный, молодой человек. Потому что я зам начальника здешнего РОВД подполковник Мыльников. – Он вынул из нагрудного кармана рубашки удостоверение и раскрыл его в своей ладони.
– Теперь ваши удостоверения, господа, – властно бросил он.
Старлей растеряно полез в карман. А капитан стоял как истукан, не зная, что делать.
В этот момент на пороге возникла Тамара с формой Мыльникова в руках. Как ни в чем ни бывало, она спросила:
– Сеня, брюки гладить, ты поедешь сегодня в управление.
– Не хотел, но придется, – скорчив свою „фирменную“ гримасу, изогнув строго левую бровь, сказал Мыльников.
– Пройдемте в дом, – бросил Мыльников, оборачиваясь и входя в дверь. И повернув голову назад начальнически рявкнул:
– Ну, чего стали?! Выполняйте приказ старшего по званию.
Пришедшие растерянно вошли в дом. Мыльников провел их на кухню.
– Садитесь, – властно бросил он, вместо традиционного для ментов и зэков „присаживайтесь“.
Они сели к столу.
– Ну, прошу ваши удостоверения.
Они достали документы. Мыльников внимательно ознакомился с ними. Не отдал, а положил в свой нагрудный карман. Пришедшие напряглись.
Капитан хотел что-то сказать. Но Мыльников прервал его.
– Что вы тут делаете? Вы из Главного управления внутренних дел города Москвы, а здесь Владимирская область. Давайте быстро.
– Видите ли, товарищ подполковник, – протянул капитан.
– Не тяните время, капитан. Я все вижу. Посмотрите на эту визитку. И он протянул им визитку министра. Старлей побелел. А капитан явно подумывал о действиях более решительных и совершенно незаконных. Он заерзал, невзначай поправляя кобуру. Мыльников смотрел на него усмехаясь.
И тут на кухню вошли Кузнецов, Виталий и Алексей.
Виталий стразу плюхнулся рядом с капитаном, сильно прижав его боком, не давая легко дотянуться до кобуры.
– Бросьте попытку достать оружие, капитан Тихонов, – сказал Мыльников.
