Китай в то время кишмя кишел немцами и японцами. Расчет был на немцев. Власов должен был повести себя в Китае так, чтобы им заинтересовались именно немцы. Вот откуда покупка 16-летней китаянки, плакат в обнимку с китайским милитаристом Ян Сигнанем, каждодневные „пьянки“ в ресторанах. Власов должен был этими „художествами“ загнать себя в угол, поставить себя в совершенно безнадежное положение, в смысле возвращения на Родину. За такое дома – по меньшей мере тюрьма. Немцы должны были клюнуть на это и „попытаться“ склонить этого забулдыгу русского, обалдевшего от заграницы, если не к бегству, то к сотрудничеству по меньшей мере.
В легенде ГРУ, разработанной для Власова, был уход его к немцам. Для него было подготовлено то, что он, находясь уже у немцев, должен был им „выдать“ и по Москве, и по Ленинградскому военному округу, и по Киевскому особому. Но главное – он должен был заинтересовать их чем-то особенным, например как военный специалист, знаток РККА. Он должен был стать в Берлине тем, без консультации, рекомендации, совета которого немцы не могли бы обойтись.
Но, как говорится, гладко было на бумаге. Перехода не произошло, немцы слишком долго присматривались. В ГРУ сделали однозначный вывод: пока Власов не тянет на „богатый улов“ в немецком понимании. Сделали соответствующие выводы. Власова надо еще накачивать и накачивать как для внутреннего, так и для внешнего пользования… Но нет худа без добра – произошли первые смотрины, Андрей себя показал и других посмотрел. Немцы крючок заглотили. Вот почему разведчик из ГРУ комбриг Ильин написал в аттестации:
„Находясь в совершенно трудных условиях, показал себя как достойный большевик нашей Родины… Может хранить военную тайну“.
От кого? От ГРУ?
В ГРУ разумно рассудили: не прошло сегодня, пройдет завтра, не в Китае, так где-нибудь в Европе, например, при выезде в составе какой-либо военной делегации. В хорошей разведке операции выглядят как захватывающие воображение романы, в плохой разведке разведчики начинают работать по совместительству писателями, за своим письменным столом разрабатывают сюжеты „из жизни разведчиков“. Даже в самой отличной поэзии часто целые поэмы пишутся ради одной строчки. В хорошей разведке так же: Власов должен был попасть в Берлин и начать там работать – ради этой строки и писалась целая поэма.
А тем временем, по возвращении Власова в Москву, „легенду“ на него стали, что называется, нагружать ускоренными темпами. Вот откуда на первый взгляд поспешный вывод того же разведчика Ильина: „Достоин назначения на должность начальника штаба армии и присвоения внеочередного звания „комбриг“, а в справке-объективке ЦК ВКП(б) – представить к „ордену Красного Знамени“. У разведки, как и у любого творческого коллектива, есть своя творческая кухня. В глазах немцев Власову набивали цену, делали целью для абвера – армейской немецкой разведки.
Получил Власов и от Чан Кайши орден – „Юн-Хю“, а жена маршала Чан Кайши пожаловала ему очень дорогие золотые часы, от других – еще ворох ценных подарков, которые он по прибытии на Родину сдал „советским органам“. И орден, и ценные подарки были за дело, он действительно показал себя в Китае блестящим военным специалистом, установил с Чан Кайши личные, дружеские отношения. Коммуникабелен, но себе на уме – таких в разведке ценят на вес золота. Безусловно, в той или иной форме, но немцы выходили на Власова в Китае, не случайно едва ли не самым первым допросил перешедшего к немцам Власова не человек из абвера или СС, а как и юрист-переводчик Власова Сунь, некто Густав Хильгер – человек из Министерства иностранных дел, бывший советник посольства Германии в Москве, в 1920 году руководил репатриацией из России немецких военнопленных, „не имевший, пожалуй, на Западе соперников в знании людей и страны, располагавший колоссальным опытом, накопленным им за два десятка лет работы в России“ – так аттестует его Штрик-Штрикфельдт.
…Автобиографию Власова мы прочитали. Однако вот что наговорил Власов немцам при первом же допросе, а известный уже нам Густав Хильгер добросовестно записал наговоренное своими словами.
„Краткие данные по автобиографии о прохождении военной службы
Власов родился 1.9.1901 года в Горьковской губернии. Отец-крестьянин, имел 35-40 моргов земли; старая крестьянская семья. Образование среднее. В 1919 году учился один год в Нижегородском университете. В 1920 году вступил в Красную Армию. В первое время Власова в Коммунистическую партию не принимали как бывшего ученика монастырской школы. В 1920 г. учился в школе командиров взводов, а затем был командиром взвода на врангелевском фронте. В этой армии пробыл до конца войны 1920 г. Затем – командир взвода и заместитель командира роты до 1926 г. В 1925 году учился в школе средних командиров. В 1928 году учился в школе старшего командного состава. В 1928 г. – командир батальона. В 1930 г. вступил в Коммунистическую партию с целью продвинуться вперед в Красной Армии. В 1933 г. – преподавание тактики в школе среднего командного состава в Ленинграде. С 1933 года – заместитель начальника оперативного отдела штаба Ленинградского военного округа… Затем – командир полка. В 1938 г. – короткое время начальник штаба Киевского военного округа. Непосредственно за этим – участник советской военной миссии в Китае. Во время этой командировки был произведен в полковники. По окончании командировки в Китай в 1939 году – командир 99-й дивизии в Перемышле. 13 месяцев – командир дивизии. В 1941 г. – командующий мотомехкорпусом во Львове. В боях между Львовом и Киевом его мотомехкорпус был уничтожен. Затем стал комендантом Киевского укрепрайона. Одновременно ему было поручено вновь сформировать 37-ю армию. Из борьбы за Киев он вышел с маленькой группой. Вслед за тем был временно в распоряжении генерала Тимошенко, формируя вновь войска снабжения Юго-Западного фронта. Спустя месяц переведен в Москву для принятия командования вновь сформированной 20-й армией. Затем – участие в обороне Москвы. До 7.2.1942 г. – командующий 20-й армией. 10 марта переведен в штаб Волховского фронта. Здесь вначале – тактический советник (консультант) 2-й Ударной армии. После смещения командующего 2-й Ударной армией генерала Клочкова он принял 15.04 командование армией“.
Конечно, никакие это не „автобиографические данные“. Автобиографию мы читали только что выше. Это то, что на профессиональном языке разведчиков называется „легендой“. Да, в ней, как и во всякой „легенде“ разведчика, 99 процентов – правда. А что есть один процент? Вот он в чистом виде: из „начальника учебного отдела курсов военных переводчиков разведывательного отдела ЛВО“ Власов очень изящно превратился в забубенного преподавателя какой-то „тактики в школе среднего командного состава в Ленинграде“ – поди проверь, Ленинград-то держится; очень интеллигентно опущено, что в ЛВО и КОВО Власов „БЫЛ ИЗБРАН ЧЛЕНОМ ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА ОКРУГА“ [19], членом Президиума районных организаций Осоавиахима и других (?); вступил в „Коммунистическую партию“, разумеется, исключительно „с целью продвинуться вперед в Красной Армии“ – тоже понятно немцу; смещены акценты, убраны подробности, опущены имена, например, имя Голикова – бывшего его прямого командира, походившего потом в начальниках ГРУ, но выпячено совершенно нейтральное имя: „был… в распоряжении генерала Тимошенко“, сделана стилизация „под разумение немца“ – „морги“, „монастырские школы“, чтоб не ломали голову, чтоб с полуслова каждому из них было все абсолютно ясно, а в остальном: 99 процентов – сущая правда, кстати, которой немецкую разведку начали кормить по меньшей мере с 1938 года, когда Власова забросили в Китай.
В Китае люди из немецкой разведки, и не только из немецкой, работали под „крышей“ этого министерства почти открыто. Свен Стеенберг в своей обстоятельной книге „Власов“ приводит такой факт. Оказывается, Власов со своим переводчиком постоянно занимался в Китае самой настоящей… разведкой. Стеенберг пишет:
„Неоднократно он [20] доказывал личное мужество. В разведке, где всегда грозила опасность быть захваченным в плен японцами, он отдал приказ Суню, шедшему вслед за ним, застрелить его, если они попадут в засаду“.
