стремительного броска дивизии и введения ее в бой с ходу. С раннего утра начала активно действовать немецкая авиация. Полк полковника Сахарова повел наступление на аэродром, который и был захвачен с 56 -ю не успевшими подняться в воздух самолетами. Немецкие самолеты сбивались зенитными средствами дивизии. К 12 часам дня первый полк подполковника Архипова, захватив мосты через реку Влтаву западнее Праги, вошел в город и с боями успешно продвигался к центру. В 16 часов 30 минут над центром Праги, который еще утром был в руках ССсовцев, взвились чешские и русские национальные флаги. Однако поступило сообщение разведки: с юга к Праге подходят свежие ССсовские части. Первый полк дивизии, дравшийся на улицах Праги, в этой ситуации мог попасть под смертельный удар с тыла. Генерал Буняченко для упреждения удара с юга бросил в бой находившийся в его резерве второй полк, с задачей преградить подход ССсовским войскам с юга… Кровопролитные бои развернулись и на этом направлении.
Седьмого мая в Праге заседало только что созданное 'Временное чешское правительство'. Для связи с ним генерал Власов направил группу офицеров, которые сразу же по прибытии были приглашены на заседание. Из 12 присутствующих членов правительства 8 были коммунисты…
Восьмого мая по советскому радио было объявлено, что войска маршала Конева подходят к Праге для поддержки восстания. На самом деле войска Конева вошли в Прагу только 9 мая, уже после объявления о капитуляции Германии. А вот и американцы! В районе действий полка Сахарова восьмого мая появилось несколько американских танков. Артемьев пишет, что командир полка 'полковник Сахаров связался с американцами'.
После войны судьба Артемьева сложилась так, что он остался на Западе, 'работал при армии США в Европе в области исследования и аналитики. С 1950 года состоял на службе Института Армии США повышенной специализации по изучению русских и восточноевропейских вопросов в качестве профессора военных наук'. Одним словом, ясно, чей хлеб ел, потому об американцах у него в книге все очень деликатно и предупредительно… до абсурда. Вот как он описывает американские танки, появившиеся 8 мая на окраине Праги.
'В районе действий полка Сахарова восьмого мая появилось несколько американских танков. Полковник Сахаров связался с американцами. Он узнал, что эта группа не имела никаких боевых заданий и направлялась в Прагу с совершенно другими целями. Это были корреспонденты, репортеры, журналисты, которые с большим интересом рассматривали власовские войска, фотографировали их и делали при этом заметки в своих блокнотах.
Один американский офицер в разговоре с полковником Сахаровым сказал:
'Я сомневаюсь в том, что американское командование стало бы вести с вами переговоры об интернировании. Но я надеюсь, что ваши боевые действия в Праге против немцев могут послужить для вас хотя бы частичным искуплением вашей вины перед советским правительством за ваше сотрудничество с немцами во время войны…'
Это место в книге русского Артемьева, по ноздри обязанного американцам – как же! дали вид на жительство, пристроили на хорошую должность, – требует русского прочтения. О том, что группа американских танков 'не имела никаких боевых заданий и направлялась в Прагу с совершенно другими целями' – убийственная для американцев правда. По сговору союзников с немцами, никаких боевых действий за Прагу у американцев быть не могло. При появлении американцев немцы должны были мгновенно поднять руки вверх, а оружие сложить в кучку у ног янки… И флаги. Американские флаги должны были свисать с каждого балкона, торчать на всех крышах самых высоких домов – это и должны были запечатлеть, а потом растиражировать на весь мир те самые журналисты.
Однако на танковой броне, на месте десанта сидели не только 'корреспонденты, репортеры, журналисты', но еще и будущие 'члены национального чехословацкого правительства'. Первое заседание этого правительства с брони американских танков и должны были 'осветить' на весь мир 'корреспонденты, репортеры, журналисты'. После этого шоу: 'Американцы освободили Прагу!', а они подобные спектакли умеют ставить лучше, чем воевать, вспомним сегодняшнее: ту же 'Бурю в пустыне'. Я был в Багдаде, на фронте среди офицеров и генералов иракской армии во время войны американцев против Ирака – американцы 'Бурю в пустыне' выиграли исключительно на экранах телевизоров и обложках журналов. После победного шоу, когда американцы до отвала наснимали бы на кинофотопленки свои флаги над Прагой и тут же, прогрохотав об этом во всех газетах, по всем радиостанциям и киноэкранам, в Праге маршалу Коневу, а нам, вообще, во всей Чехословакии места уже не было бы. Только так прочитываются слова Артемьева: 'эта группа… направлялась в Прагу с совершенно другими целями'.
Можно представить, с каким лицом, искаженным ненавистью и злобой, тот, 'один американский офицер' цедил сквозь зубы Сахарову про 'интернирование' и особенно про 'ваше сотрудничество с немцами во время войны' – грозил, пугал карами, мстил за 'утраченные победы в Чехословакии'. Надо полагать, Сахаров объяснил американцам, как крупно они опоздали в Прагу, и показал на флаги – чехословацкие и русские на домах, мол, фотографируйте. Американскому полосатому там места не было, а нет флага на доме, нет и победы, дом не твой.
Опередили американцы Конева с Прагой, но опоздали с Власовым. Просчитались. Сговор союзников с немцами и здесь был сорван. Сделали это генерал Власов, власовцы.
Кончилась война. Для Власова и власовцев началось время репатриаций, депортаций, фильтраций, время 'перемещенных лиц', НКВД, МГБ, НКГБ, СМЕРШа, 'Особых совещаний НКВД', Берии, Меркулова и Абакумова, спецпереселенцев, время Нарымского и Ухтомского комбинатов, Печорского угольного бассейна, а также 'лесозаготовок в верховьях реки Камы'… Обо всем этом – горы книг, пирамиды банок с кинопленкой, один только Солженицын навалял тут – будь здоров, за всех в мире. Однако так ли все было на самом деле? Куда делся тот, 'второй' потаенный мир? Как он себя проявлял, когда кончилась война, а его войско осталось с глазу на глаз с Берией? Предал своих? Сдал Берии? Поджал хвост перед НКВД? НКВД после войны оказался сильнее ГРУ?
Все по порядку.
26 августа 1946 года в центральных газетах было опубликовано сообщение Военной коллегии Верховного суда СССР:
'На днях ВКВС СССР рассмотрела дело по обвинению Власова А.А…' – всего 12 человек, и 'приговорила обвиняемых… к смертной казни через повешение.
Приговор приведен в исполнение'.
До 26 августа 1946 года никто не проронил ни слова, что Власов находится у нас и над ним и одиннадцатью его соратниками идет суд. Вдруг сообщение, но и тут невразумительность:
'На днях ВКВС СССР рассмотрела дело…' 'На днях' – это когда? Зачем так? Чтобы потом никто не мог, ссылаясь на точную дату, проследить прохождение 'дела Власова' в тех или иных инстанциях? Почему? Какая здесь тайна? И как бы ставится окончательная точка:
'Приговор приведен в исполнение' – повешены. Когда? Где? Где погребены? Молчок. Почему? Чтобы потом, лет этак через 50, сегодня, кто-то не взялся удостовериться – Власов ли и одиннадцать его соратников похоронены в указанном месте?
В сообщении говорится, что Власов и его товарищи осуждены 'в соответствии с пунктом 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года'. Что это за указ? И почему их судили именно по этому указу? Почему? Ведь есть совсем другой документ. Вот его полное название:
'Совершенно секретно
ПОСТАНОВЛЕНИЕМ 22/МИб/У/сс ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА СССР
25 ноября 1943г.
О квалификации действий советских граждан по оказанию помощи врагу в районах, временно оккупированных немецкими захватчиками…
Председатель Верховного суда СССР Голяков.
Секретарь Пленума Верховного суда СССР – Смолицкий.
Верно: Зав. Секретариатом Пленума Верховного суда СССР – Миронова.
