Подверглись характерной трансформации и мысли, высказанные Лениным о подборе руководящих кадров. Ленин предвосхитил сталинскую идею создания номенклатуры, заявив: 'Теперь 'хозяином' является рабоче-крестьянское государство, и оно должно поставить широко, планомерно, систематично и открыто дело подбора наилучших работников по хозяйственному строительству, администраторов и организаторов специального и общего, местного и общегосударственного масштаба'[3]. Дело подбора руководителей разных масштабов Сталин действительно поставил 'широко, планомерно, систематично'. Только проводится оно не открыто, а совершенно секретно, и не государством, а руководящими органами номенклатуры, так как именно она, а не 'рабоче-крестьянское государство' является хозяином в стране.
Укоренился и введенный Сталиным принцип подбора людей прежде всего по политическим признакам. Ленин в свое время писал, что руководящие кадры следует подбирать 'а) с точки зрения добросовестности, б) с политической позиции, в) знания дела, г) администраторских способностей…'[4]. Как видим, и он считал знание дела второстепенным моментом по сравнению с политической благонадежностью. Однако на самый первый план Ленин выдвинул добросовестность назначаемого руководителя.
Сталину этот критерий явно показался излишним и уже не выдвигался при утверждении номенклатурных работников. После Сталина возврата к ленинским нормам в этом вопросе не произошло. XXIV съезд КПСС записал в своей резолюции: 'Партия придает первостепенное значение тому, чтобы все участки партийной, государственной, хозяйственной, культурно-воспитательной и общественной работы возглавляли политически зрелые, знающие свое дело, способные организаторы'[5]. Добросовестности от номенклатуры по-прежнему не требуется.
Зато требуется другое: стремление занять руководящий пост и готовность сделать все, чтобы заслужить дальнейшее продвижение по иерархической лестнице. В прежних уставах КПСС традиционно красовались слова: 'Партия очищает себя от карьеристов'. В горбачевском уставе формула исчезла. Ограничились фразой в части IV Программы КПСС: 'Попытки проникновения в партию по карьеристским соображениям должны решительно пресекаться'. А как доказать, что именно данный товарищ вступил в КПСС по карьеристским соображениям, – ведь все вступают именно так! Это в партию, а уж в номенклатуру – тем более.
Всем хорошо известно, что карьеризм – главная психологическая черта всех номенклатурщиков. Оказавшись, таким образом, признаком номенклатуры, карьеризм твердо стал негласным критерием подбора номенклатурных кадров. Такая установка начала проникать даже в советскую печать, например, в следующей формулировке: 'Для обеспечения нормального функционирования системы управления немаловажное значение имеет своевременное выдвижение работников на руководящие должности, а также продвижение перспективных руководителей на более высокие посты. Своевременно заметить интерес специалиста к руководящей работе, его организаторские способности, вовремя поддержать его стремления – важнейшая задача руководителя'. Автор цитируемой статьи с похвалой отзывается о практике создания в различных организациях группы резерва из 'способных для работы на более высокой должности и заслуживающих дальнейшего продвижения' [6].
В данном случае в номенклатурном жаргоне употребляется слово 'обойма'. Об удачливом карьеристе, включаемом начальством в группу для продвижения, говорят: 'вошел в обойму'. В каждом значительном советском учреждении можно встретить такие 'обоймы' людей, объединяемых, по выражению одного моего московского знакомого 'пристальным отношением к своей биографии' и благоволением начальства. Именно из такой 'обоймы' и совершается прыжок в номенклатуру.
Как технически он происходит? Каким образом жаждущий повышения, скажем, И.И.Иванов проникает в номенклатуру?
В глубине души товарищ Иванов будет руководствоваться теми же моральными принципами, что и бальзаковский Растиньяк или мопассановский Жорж Дюруа: пролезть наверх всеми путями. Если представится возможность, он охотно пойдет и по стопам 'милого друга'. Так совершил свою карьеру Аджубей – зять Хрущева. Так попал в номенклатуру доцент Никонов, бросивший семью и презревший угрозы парторганизации, для того лишь, чтобы жениться на дочери Молотова, отнюдь не блещущей красотой. Так стал академиком и заместителем председателя Госкомитета по науке и технике Джермен Гвишиани, муж дочери Косыгина. Можно было бы назвать не одного видного товарища из советской номенклатуры, совершившего свой путь наверх именно таким способом.
Но И.И.Иванов знает, что женитьба на начальственной дочке или успешный роман с номенклатурной дамой – дело счастливого случая и что, следовательно, не здесь пролегает столбовая дорога в номенклатуру. Нет нужды говорить, что товарищ Иванов вступил в партию, как только представилась такая возможность. Членство в партии – необходимая предпосылка карьеры, и несколько редкостных исключений лишь утверждают всеобщность этого правила. Советская народная мудрость отлила его в четкую формулу: 'Хочешь жить – плати партвзносы'.
Товарищ Иванов начнет с малого. Он будет агитатором на избирательном участке, потом – бригадиром агитаторов, парторгом группы, наконец, членом и затем – заместителем секретаря парткома. Во время всего этого восхождения по партийной лестнице Иванов будет прост и скромен, исполнителен и трудолюбив. Он постарается создать себе среди товарищей по партийной организации репутацию человека хотя и принципиального, но доброжелательного. Свое заискивание перед начальством он будет старательно скрывать от коллег. В то же время, притворяясь перед всеми этаким 'свойским парнем', он будет расчетливо подбирать круг своих приятелей, в который входили бы только 'перспективные' и полезные люди – в идеальном случае вся 'обойма'. Потому что Иванов знает: чтобы сделать партийную карьеру, надо быть не одиночкой, а членом клики, где все поддержат друг друга, и суметь стать ее вожаком, ибо именно ему достается наивысший завоеванный кликой пост. Короче говоря, Иванову придется немало потрудиться и проявить большую расчетливость, упорство и актерский дар, чтобы выбраться на подступы к номенклатурным постам.
Наилучший подступ – место секретаря парткома. Это уже собственно наполовину номенклатурный чин: секретаря парткома утверждает бюро райкома партии, так что он уже входит в номенклатуру райкома – с той, однако, разницей, что должность у него не штатная и каждый год происходят перевыборы парткома. Это своего рода испытательный срок для кандидатов в номенклатуру. Если он пробудет секретарем только год и не будет переизбран, ясно, что он провалился. Нормальное время пребывания на песту секретаря – два года, лучше – три года. Поэтому товарищ Иванов, сделавшись секретарем, будет первый год заниматься тем, чтобы обеспечить свое переизбрание на второй, а во второй и третий годы постарается получить возможно более высокую должность – номенклатурную или в крайнем случае предноменклатурную. На жаргоне советских отделов кадров – он будет стремиться обеспечить себе 'хороший выход'. Успех зависит целиком от высшего начальства, а не от коллег Иванова по работе, так что он уже на этом этапе начнет постепенно меняться в отношении своих сослуживцев, будет с ними все более официален и прочно войдет в стоящую высоко над простыми смертными группу 'руководства'. В этой же группе Иванов будет показывать себя человеком надежным, на которого можно положиться в любом деле, требовательным к подчиненным и трогательно дружественным к членам группы.
Особую, поистине собачью преданность будет проявлять товарищ Иванов к главе этой группы – скажем, Петру Петровичу Петрову, номенклатурному чину, который по своему положению имеет так называемое 'право найма и увольнения' (а фактически право представления к зачислению) номенклатурных работников низшей категории. Привыкший к власти и уже успевший заметно от нее поглупеть, П.П.Петров оценит Иванова, смотрящего на него влюбленными глазами, говорящего о нем с тихим восхищением и готового сделать по его кивку любую подлость. Дрогнет суровое сердце под партбилетом и пропуском в кремлевскую столовую, и, когда откроется подходящая вакансия, товарищ Петров прикажет своему начальнику отдела кадров готовить 'для засылки наверх' личное дело Иванова.
Предварительно П.П.Петров будет говорить с ответственным чином в аппарате назначающего парторгана – скажем, С.С.Сидоровым. Рассказав чину о том, как он в субботу и воскресенье охотился или был на рыбалке, П.П.Петров скажет: 'Знаешь, Сидор Сидорович, у меня к тебе дело. Тут я на должность начальника управления подобрал хорошего мужика. Он, правда, еще не в номенклатуре, но парень растущий; три года был у меня секретарем парткома, надежный человек, не пьет, по женской части скандалов нет, как специалист разбирается в деле. Я думаю его представлять. Просьба к тебе, Сидор
