квасцы, медный купорос, поваренную соль, мемфисский камень. В качестве яда знали синильную кислоту, которую отгоняли из косточек плодов, например персиков. Известно «наказание персиком», которому, нужно думать, подвергались лица, обвиняемые в разглашении секретов жречества.
Египетская медицина пользовалась славой на всем Востоке и даже в Греции.
В эпоху завоевания Египта персами Дарий I способствовал восстановлению саисской медицинской школы, так как египетские врачи лечили монархов многих стран, а Геродот подробно рассказывает об их успехах в пору посещения им Египта.
Есть основания считать, что египетская медицина через арабов оказала влияние на знаменитую в средних веках салернскую медицинскую школу, которая в IX в. бережно хранила знания античного времени. В XIII в. она пользовалась особым покровительством германского императора Фридриха II (Е.А. Тарле). В Салерно позже работал знаменитый врач и алхимик Арнальдо да Вилланова, автор «Салернского кодекса здоровья» (примерно XIII–XIV вв.).
Ядовитые растения известны не только как лекарства, они издавна применялись в религиозных и магических мистериях. Описание мистерии, связанной с массовым убийством при помощи яда, приводит Вулли в «Уре Халдейском» на основе раскопок «царского захоронения». Обнаруженное захоронение он относит к первой династии Ура (около 2500 г. до н.э.) и в результате реконструкции дает следующую красочную картину: «В огромную, пустую, открытую сверху могилу, стены и пол которой устланы циновками, спускалась погребальная процессия: жрецы, руководившие выполнением обрядов, воины, слуги, женщины в разноцветных сверкающих одеяниях и пышных головных уборах из сердолика и лазурита, золота и серебра, военачальники со всеми знаками отличия и музыканты с лирами и арфами... У всех мужчин и женщин были с собой небольшие чаши из глины, камня или металла – единственный предмет, необходимый для завершения обряда. Затем, по-видимому, начиналась какая-то церемония. Во всяком случае она наверняка сопровождалась до самого конца музыкой арфистов. И наконец все выпивали из своих чаш смертоносное зелье, которое либо приносили с собой, либо находили на дне могилы. В одной из гробниц мы нашли посередине рва большой медный горшок, из которого обреченные люди могли черпать отраву. После этого каждый укладывался на свое место в ожидании смерти... проверяли, все ли в могиле в должном порядке. Так, в гробнице царя... они положили лиры на тела музыкантш, забывшихся последним сном у стены усыпальницы. Потом на тела погруженных в небытие людей обрушивали сверху землю... Очевидно, царские похороны были живописнейшим зрелищем. Ярко разряженная процессия торжественно спускалась в увешанную циновками яму. Золото и серебро сверкали на фоне алых туник. Здесь были не несчастные рабы, которых убивали, как быков, а знатные люди в своих лучших, парадных одеяниях. И шли они на жертву, по-видимому, добровольно. По их представлению, этот страшный ритуал был просто переходом из одного мира в другой. Они уходили вслед за своим повелителем, чтобы служить ему в ином мире точно так же, как они это делали на земле».
Мы не знаем, какое «зелье» они выпивали, чтобы «забыться» вечным сном. Можно, однако, смело считать, что оно было растительного происхождения, другого яда человечество еще не применяло. Вероятно, Вулли прав, когда пишет, что люди добровольно принимали смерть, поскольку древняя Месопотамия отличалась «чрезвычайно умеренным религиозным климатом» (А. Оппенхейм). О ядовитом зелье, которое выпивали подданные, хороня своих царей, можно только строить догадки. Наверное, свойство этого яда не было связано с возбуждением нервной системы, скорее всего он погружал людей в сон, переходящий в забытье и смерть. Мак? Вполне возможно. О свойствах мака знали люди очень давно; в первобытных свайных поселениях эпохи неолита на заливных заболоченных местах в районе Цюрихского озера (Швейцария) найдены лепешки, изготовленные из мака, применявшиеся, очевидно, для утоления болей.
Мифология всех народов имеет бессмертных богов, человеку не дано бессмертие, но мечту о нем можно проследить начиная с глубокой древности. В шумерийской легенде, возникшей много тысячелетий тому назад, Гильгамеш ищет «траву молодости». Нужно думать, что до него в сказаниях, не дошедших до нашего времени, многие первобытные народы создавали подобных героев. Большой интерес представляют ритуалы древнейшей религии ариев, известные из индийских и иранских письменных источников: индийских «Вед», «Ригведы» и иранской «Авесты». В обоих вариантах религий лежит культ «напитка бессмертия»: сомы (Индия), хаюмы (древний Иран). Под сомой (хаюмой) понимают не только напиток, вызывающий экстаз, но и божество экстаза, и одновременно состояние экстаза. «Мы выпили сому, мы стали бессмертны, мы достигли света, мы нашли богов» – поется в одном из гимнов «Ригведы». Заратуштра, реформатор религии древних иранцев, внесший в нее духовное начало, не посягнул на культ хаюмы[11].
Итак, сома – понятие многогранное, но в основе лежит необычное, экстатическое состояние, приближающее чловека к божеству. До сих пор неясно, чем же вызывалось состояние опьянения, переходящее в экстаз (обычное опьянение алкоголем строго порицалось). Бесспорно, только какое-то растение могло оказывать столь необычное действие на человека. Выяснить это чрезвычайно трудно: ведь арии, создавшие этот необычный культ, рассеялись по обширной территории с разным климатом и разной флорой, тем более даже растения одного вида резко меняют свои свойства в разных географических зонах. Нужно думать поэтому, что культовое растение могло меняться в зависимости от многих обстоятельств.
В пользу этой точки зрения свидетельствует то, что ранние индийские сочинения не запрещают заменять одно культовое растение другим, обладающим подобным же действием. Современные парсы применяют эфедру. Есть мнение, что предпочтение, оказываемое этому растению, сохраняется со времен седой старины. В Индии сома добывалась в прошлом веке из растения семейства Asclepiadae (Д.Н. Овсянико-Куликовский). Называют еще знаменитую индийскую коноплю, упоминаемую в «Ахтарведе» под названием «бханг», что близко к современному языку, где словами «бханг» и «банг» обозначают действие наркотических средств[12]. Упоминают также белену, относящуюся к ядовитому семейству пасленовых (Г.М. Бонгард-Левин, Э.А. Грантовский). Есть версия использования для этой цели мухомора, широкоизвестного по многим шаманским культам (R. Wasson). Действительно, в ведийском гимне, посвященном соме, описывается растение без листьев, цветов, плодов и корней, но имеющее стебель и «голову» (шапку), красную при солнечном свете и серебристую ночью, т.е. напоминающее по виду красный мухомор.
Чем дальше в глубь времен, тем труднее установить, где кончается правда и начинается вымысел. Мы не находим указаний на то, что в странах, отдаленных от нас «колодцем времени», были какие-либо ограничения в применении ядовитых веществ или использовании их с дурными намерениями, хотя свойства их были известны. Знаменательно, что отравления на Востоке не играли в истории столь роковой роли, как это было в классическое время в Греции и Риме, а в средние века в Западной Европе.
Китайцы приписывают знания ядов мифическому императору Шен-Нунгу, жившему 140 лет (между 2838 и 2699 гг. до н.э.) и считавшемуся одним из богов аптекарей и земледельцев, якобы описавшему 70 растительных ядов и противоядий. В Китае императоры умирали, выпив настойку своих химиков, но предполагалось, что эти напитки приносят вечную жизнь, а не смерть. Индийские Веды называют 760 растительных средств, применяемых в медицине. Безусловно, многие из них были ядовиты. Ядовитые змеи и насекомые могли входить в состав ядов, и вместе с тем были средства лечения от их укусов. В древнеиндийском эпосе «Рамаяна» жена Рамы, Сита, грозит ему, что примет яд, если он не возьмет ее с собой в вынужденное изгнание (Сита – идеал любви и благородства). В Библии (начало относят к XI в. до н.э.) нет указаний на применения ядов или мер наказания за их продажу.
Может быть, одно из первых достоверных описаний злодейского применения яда было сделано в Персии. Греческий врач Ктесий явился свидетелем этого события. Ктесий из Книда (Малая Азия) – лейб- врач при персидском дворе, автор не дошедших до нас сочинений «Ассирийская история» и «Персидская
