Школьные перегрузки. Как помочь своему ребенку

ничего. В классе языковой школы за одной партой могут оказаться и дочка крупного бизнесмена, и сын дворника из соседнего дома. Эти школы считаются бесплатными, но знания они действительно дают глубокие и прочные. Отношения между богатыми и бедными в таком классе превращаются в открытую или скрытую от глаз взрослых войну. Игнорирование «нищих», грубое превосходство материальных ценностей над духовными, социальная жестокость приобретают здесь острые формы. Сапоги из «Парижской коммуны» могут стать причиной длительной и изощренной обструкции, отсутствие плеера – поводом для бойкота. Ученики живут в вечной борьбе самоутверждений. Завоевать уважение к себе можно либо за счет кошелька, либо за счет ума. А если недостаточно ни того, ни другого? Ребенок превращается в настоящего изгоя, в мальчика для битья или девочку для насмешек. К тому же ясно, что второй путь тоже более достижим для детей из обеспеченных семей: можно нанять репетитора, брать дополнительные уроки, организовать языковую практику в стране изучаемого языка. Естественно, далеко не все могут позволить себе такое. Несмотря на внешнее благополучие, большую и интересную внеклассную работу, использование новейших методик и учебников, наличие высококлассных специалистов, обучение в такой школе превращается в нравственное и психологическое испытание для ребенка, а иногда и в борьбу за выживание.

Что же можно предпринять, чтобы пропасть между «бедными Лизами» и «богатенькими Буратино» не превратилась в глубокую, непреодолимую расщелину?

Родители не должны прятать от детей социальные проблемы, объясняя при этом, что истинная ценность человека измеряется все же не его кошельком. Дети не должны быть витриной нашей респектабельности.

Карманные деньги необходимы школьнику любого возраста, но сумма должна быть разумной. И обеспеченный ребенок должен понимать, что деньги зарабатываются, а не растут на деревьях. Мудрые родители иногда заранее обговаривают на собраниях, сколько денег будут иметь в карманах их детки ежедневно. Это снимает много проблем, особенно в начальной школе.

Родителям нужно хорошо подумать, как одеть ребенка-школьника. Дело здесь не в деньгах, а во вкусе. Декольтированные майки от «Hugo Boss» так же неуместны в школьном коридоре, как и спортивные штаны с вытянутыми коленками. Любому ребенку полезно знать и привыкнуть к тому, что определенная обстановка требует и определенной экипировки. Скромный и удобный «студенческий стиль», в принципе, каждому по карману.

Если бы все учителя относились к своим воспитанникам, как к клиентам частных школ, избегали обидных прозвищ и пренебрежительных взглядов, атмосфера, несомненно, освежилась бы, несмотря на присутствующие материальные проблемы.

Увидеть в ученике личность, оценить его реальные знания, похвалить лишний раз – это и есть признак профессионализма. Трудно, конечно, отказаться от коробки конфет или флакона дорогих духов, но если этим подарком покупается объективность, может, не стоит рисковать?

Всегда можно сказать своему чаду: «Тебе не нравится быть бедным? Учись! Получи хорошую профессию! Добейся в жизни большего, чем я!» Или: «Ты кичишься нашим богатством? Но ведь сам ты – только наследник чужого добра. Учись! Докажи себе и другим, что ты в состоянии преумножить состояние семьи!»

4. «В урочный день, в урочный час…», или Почему мы не любим родительские собрания

«Я бы вообще их никогда не проводила!» – сказала одна мама вполне успешной дочери, окончившей школу лет пять назад.

«Это пустая трата времени! Переливаешь из пустого в порожнее, а потом выходишь с головной болью!» – так высказалась заслуженная учительница, имеющая двадцатилетний стаж работы и выпустившая не один класс.

Говорили они об одном и том же. О родительских собраниях. А и правда, может, это пережиток прошлого? Как собрания партийные, производственные, профсоюзные? Все больше и чаще кругом говорят об индивидуальной работе с детьми, творческом подходе к их обучению и воспитанию. Слов нет, личная встреча учителя и родителя дает иногда необыкновенный по эффективности результат. Но это в том случае, когда речь идет о конкретной проблеме конкретного ребенка. А если весь класс не явился на урок физики? А если на вечеринку в школу шестиклассники принесли бутылку водки, и каждый хотя бы губы помочил? А если надо делать ремонт? А если на носу выпускной вечер? Как ни крути, а без общих сборов не обойтись. Другое дело, что в традициях нашей школы не собрания «по случаю» или «по необходимости», а обязательные, раз в два-три месяца, по графику, утвержденному директором или попечительским советом.

Дотошные любители школьной статистики подсчитали, сколько раз ученик услышит звонок на урок, сколько времени потратит на перемены, сколько пирожков съест в буфете, сколько ступеней изотрется за 10 лет хождения по ним. Известно, что родители школьника должны посетить за то же время примерно 50 собраний, на которых проведут около 100 часов своей жизни. Много это или мало? Суть не в том. Проблема родительского собрания – это не проблема времени, а проблема психологического дискомфорта, с которой сталкиваются его участники. Редкий родитель, как и редкий учитель, скажет, что взаимные встречи – для них праздник. И те и другие идут на собрание как на обязательное, но очень нежелательное мероприятие. Почему? Скорее всего, потому, что не находят между собой общего языка. На родительском собрании чаще всего царит взаимное непонимание. Среднестатистический учитель склонен во всех неприятностях винить родителей, среднестатистические родители – учителей, из-за этого традиционные встречи и превращаются в разборки и обвинения, вместо того, чтобы стать местом обсуждения общих проблем и путей их разрешения.

Кого же видит перед собой классный руководитель, собравший в родном кабинете представителей старшего поколения своих учеников? Конечно, на 90 % это будут мамы, что абсолютно нормально. В нашем обществе понятие «родитель» тождественно слову «мама», ведь воспитанием действительно занимаются именно женщины, да и учительнице удобнее иметь дело с себе подобными. Возможно, если бы в школе работало больше мужчин, как это было в дореволюционной России, на собрания ходили бы папы. А пока родительские собрания в массовой школе напоминают женсовет, на заседаниях которого присутствуют яркие типажи.

«Показушники». Их можно разделить на две категории. Первая – жены «новых русских», одетые в меха, украшенные бриллиантами, пришедшие в класс лишь за тем, чтобы продемонстрировать уровень своего благосостояния. Изящно пристроившись на ученическом стуле, такая мама снисходительно оценит «прикид» учительницы с зарплатой в десять тысяч рублей и, полируя ногти, так же снисходительно будет делать вид, что слушает ее речи. Вторая категория – интеллектуалы, любящие блеснуть умным вопросом, едким комментарием, который поставит в тупик Марью Ивановну так же легко, как оценочный анализ «новорусской» мамы. Интеллектуалы изучили все законы, читают газеты, консультируются со специалистами, и всегда лучше всех знают, как, что и кто должен преподавать.

«Галочники» стараются не светиться и не высовываться, они просто приходят на собрание, чтобы «галочку поставить», отметиться. Их ничуть не волнует то, что обсуждается, и то, о чем говорится, даже если обсуждается поведение или успеваемость их родного чада. Чаще всего «галочниками» оказываются папы, которых жены по той или иной причине посылают вместо себя. Потом, требуя от них отчета, они убеждаются, что совершили непростительную ошибку: папа не в состоянии даже просто описать происходившее. Бывали и такие случаи, когда папы путали кабинеты и два часа проводили с родителями другого класса, но это никак не влияло на конечный результат. На собрании был? Был. А остальное неважно.

«Заместители» похожи на «галочников» тем, что главная цель тех, кто их послал, – отметиться. Но «заместители» должны будут дать потом точное и подробное описание всего, что было на собрании, вплоть до цвета костюма «математички» и особенностей макияжа «англичанки», не говоря уже о тех словах, которые были сказаны о воспитуемом. К этой группе обычно относятся старшие сестры, редкие экземпляры активных пап, тети, некоторые бабушки и гувернантки. Не доверяя памяти, они ведут подробную запись происходящего и всегда очень внимательно слушают и еще более внимательно смотрят. Однако это вовсе не значит, что они все правильно понимают и