Догмат искупления в русской богословской науке

712

Цит. по: Андрей (Ухтомский), архим. Истолкование библейских изречений об искуплении человека. Казань, 1904. С. 230–234. См. также: Христианское чтение. 1845. 4.2. С. 19–21.

713

Сергиевский П., прот. Гефсиманская молитва Господа // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1891, окт. С. 487.

714

Там же. С. 490.

715

Подобное истолкование гефсиманской молитвы имеется и у архепископа Иннокентия (Борисова) Херсонского в «Последних днях земной жизни Господа нашего Иисуса Христа» и в ряде других довольно распространенных сочинений. Иннокентий выразил его и в акафисте Страстям Господним, который вошел за последнее столетие в общецерковное употребление за богослужением (см. кондак 2–й).

716

Филарет (Дроздов), митр. Слово на освящение храма Господа нашего Иисуса Христа в честь и память гефсиманского моления // Слова и речи. Ч. 4. М., 1882. С. 397.

717

Сергиевский П. Цит. соч. С. 489–490.

718

Антоний (Храповицкий), митр. Догмат искупления. С. 245.

719

Антоний (Храповицкий), архим. Отзыв о диссертации М. Тареева // Богословский вестник. 1893. № 4. С. 193.

720

Архиеп. Серафим (Соболев) поставил своей целью отрицать все положения митрополита Антония и уверенно заявлял: «Касательно представления митр. Антония о гефсиманских муках Христа как о величайшей скорби, которая будто происходила от созерцания греховности всех человеческих поколений. Для такого представления Священное Писание не дает нам никакого основания. Здесь совсем ничего не говорится, что душевные гефсиманские муки Христа хотя бы в некоторой мере зависели от сознания Им грехов всего человечества» (Серафим (Соболев), архиеп. Искажение православной истины… С. 60).

Полемизируя с одним из протестантских теологов, проф. Сергиевский замечает, что понимание под изнеможением Иисуса в гефсиманском молении какого?либо потемнения сознания Божией воли и т. д. приводит к заключению, что «Божество оставило Христа, и остался один страждущий Человек — Иисус». Такое заключение, очевидно, ведет к несторианству (Сергиевский П., прот. Гефсиманская молитва Господа. С. 495). А к этому и приходит митр. Елевферий: «Страх и отвращение от смерти усиливались еще, до того, что в истощении Своем, когда Божество, озарявшее все Его существо, теперь сокрылось, едва ли Иисус обнимал Своим человеческим сознанием все величие значения именно смерти в Своем искупительном деле» (Елевферий (Богоявленский), митр. Об искуплении… С. 10). «Человеческое сознание» Христа — понятие чисто несторианское. «Только западные богословы–кенотики могут говорить, что сознание Христа, так много раз прежде спокойно говорившего о Своем грядущем страдании, ныне потемнело или потускнело» (Василий (Богдашевский), еп. Пасха страданий Христовых // Тр. Киевской духовной акад. 1915. № 4. С. 633).

721

Письмо к митр. Елевферию (Богоявленскому) от 31.10.1935.

722

Антоний (Храповицкий), митр. Догмат искупления. С. 314–315.

723

Трубецкой Е., проф. Грех и искупление // Смысл жизни. М., 1918. (Изд. 2–е. Берлин, 1923). Гл. 5. С. 150–169. Евгений Трубецкой — доктор философии, профессор Киевского, а потом Московского университета. Автор ряда религиозно–философских исследований, и в том числе «Мировоззрение Вл. С. Соловьева», где сумел отнестись к нему критически. Скончался в 1918 году. «Евгений Трубецкой — единственный софианец, богословская мысль которого осталась совершенно (parfaite?ment) православной», — говорит о нем B. H. Лосский (см.: Lossky VI. Essai sur la theologie Mystigue de 1'Eglise