так уже поредевшего отряда была ранена, некоторые из них весьма серьезно. – Наши ящики – в них есть оружие? Хоть что-нибудь полезное?
Идея была неплоха, но удача им не соблаговолила. Большинство побросало свою ношу, когда на них напали. Нести с собой тяжелые ящики при бегстве в это строение казалось глупой затеей.
– У нас ничего нет, – сказал Кэрн. – Ничего, кроме нашей храбрости.
Он глубоко вздохнул, решив сказать воинам перед их последней битвой несколько слов, чтобы вдохновить их, но Гаррош опередил его.
– Да, у нас есть наша храбрость, – сказал Гаррош, - но есть и нечто большее. И мы покажем этим фальшивым призракам цену, которую они должны заплатить за попытку обмануть нас. Они думают, что мы уязвимы вне крепости. И они хотят забрать этот лагерь. Они познают гнев Орды!
Он подошел в центр зала и откинул плетеный коврик, лежащий на полу. Под ним скрывался люк. Рыча от усилия, Гаррош начал медленно его открывать. Люк с лязгом поддался, а под ним оказалась небольшая зияющая дыра.
И там друг на дружке, словно фрукты, лежали гранаты.
Кто-то было обрадовался. Другие воины с опаской посмотрели на Гарроша.
– Ты оставил их здесь просто так? – удивился Кэрн. – На случай, если крепость Песни Войны падет?
Как знал Кэрн, орки не особо жаловали запасные планы. Они даже не пытались задуматься о возможном поражении. И все же, очевидно, Гаррош об этом хорошенько подумал – и оставил ценное оружие в земле, чтобы орки смогли использовать его в случае отступления.
Гаррош кивнул и кратко ответил:
– Мне это было не по нраву.
– Но именно это и выделяет лидера: способность быть готовым к любым возможностям, даже неприятным – и невероятным, – ответил Кэрн. – Отличная работа, Гаррош. – Он уважительно склонил голову, хотя начавшийся рьяный напор врага чуть не снес дверь.
Выжившие солдаты армии Песни Войны принялись расхватывать маленькое, но смертоносное оружие. Атака не прекращалась при этом ни на секунду. Из ящиков наскоро сложили стену, как раз когда стол, служивший дверью, начал раскалываться от ударов нападавших. Кэрн вновь подставил к двери свою спину, уперевшись копытами, чтобы задержать врага, пока другие обвешивали себя гранатами. Гаррош выпрямился и кивнул Кэрну.
– Раз, два, три! – прокричал Кэрн. На счет 'три' Кэрн и орки, охранявшие две другие двери, отступили. Кэрн выдернул стол, а орки широко распахнули двери. Гаррош, с огромными топорами в каждой руке, издал боевой клич своего отца и бросился на псевдопризраков – само воплощение жестокости и смерти. Кэрн отошел, позволив другим пробраться вперед и тут же устремиться к кораблю. Они бросили гранаты в группу квалдиров. Последовало несколько взрывов, и затем путь был чист – если не считать тел поверженных. У них было в запасе всего несколько драгоценных секунд, прежде чем прибудет следующая волна противников.
– Быстрее, быстрей! – постоянно твердил он, подняв отложенное им копье и быстро прицепив его за спину. Если ему придется сражаться им в следующие несколько минут, то для него все будет потеряно. Настоящая битва должна была произойти на корабле. Он схватил тяжелораненого орка, как будто воин ничего не весил, и побежал изо всех сил к их судну.
Поврежденные 'Кости Маннорота' брали на абордаж, но пока что они были на плаву, по крайней мере, так показалось Кэрну.
Он почувствовал укол в сердце, когда впереди него всего в четырех шагах упал тролль. Из его спины торчал топор. Но сейчас не время воздавать почести павшим, решил Кэрн, перепрыгнул тело и продолжил свой бег.
Его копыта ступили на песок. Он чувствовал, что сбавляет темп, и не впервой проклял свой возраст, мешающий телу. Разнесся жуткий крик, один из квалдиров размахнулся и обеими руками метнул топор в его сторону. Кэрн заметил это и уклонился, но оказался недостаточно проворен, и удар слегка задел его. Он скорчился от боли в боку.
И тогда он решил позаимствовать одну из этих маленьких ладей. От оттолкнул ее от берега, и она оказалась переполнена ранеными. Они тут же стали главной мишенью, и Кэрну пришлось стоять на этой маленькой, раскачивающейся лодке и отбиваться от квалдиров, в то время как двое орков неистово гребли веслами. Единожды он оглянулся, посмотрев на береговую линию, усеянную трупами 'призраков'.
И телами храбрых воинов Орды.
Но кое-какие 'тела' все еще двигались. Кэрн прищурился и выпрыгнул из лодки, как только она поравнялась с 'Костьми Маннорота'.
Он отправился обратно на берег, полуплывя, полупробирась по морскому дну к раненым. Кэрн собирался сделать все, что от него зависело, чтобы спасшихся было как можно больше.
Он совершил шесть таких вылазок туда и обратно, перенося тех, кто не мог добраться до корабля самостоятельно. Группа Гарроша израсходовала все гранаты, и берег теперь был покрыт кровью не меньше, чем песком. Эта ужасная грязь облепила его копыта. Он слышал клич Гарроша через весь хаос, клич, поощряющий воинов и Кэрна, пока они не спасли всех, кого можно было спасти.
– Гаррош! – крикнул Кэрн.
У него было порядка полудюжины кровоточащих ран, его дыхание прерывалось, но Кэрн искал взглядом Гарроша. Тот бился, кружась в кровавом танце с двумя топорами, что-то крича и разбрасывая квалдиров направо и налево. Он настолько затерялся в тумане битвы, что не заметил зов Кэрна. Таурен поспешил к нему и схватил Гарроша за руку. Гаррош вздрогнул, развернулся с поднятыми топорами, но успел вовремя остановиться.
– Нам надо отступать! У нас раненые! Битва продолжится на корабле! – крикнул ему Кэрн, по прежнему сжимая его руку.
Гаррош кивнул головой.
– Отступаем! – заорал он, его голос разнесся по полю боя. – Отступаем на корабль! Мы продолжим бой и убьем наших врагов на воде!
Оставшиеся бойцы тут же прекратили бой и поспешили к берегу, запрыгивая в лодки квалдиров и направляясь к 'Костям Маннорота'. Один квалдир стащил несчастную орчиху с гондолы и потащил ее на берег, где начал разрубать ее на части.
Кэрн, стараясь не слышать ее воплей, со всей силы столкнул последнюю лодку на воду и вскарабкался на нее.
Несколько великанов уже пробралось на корабль. Капитан Тула дала команду отчаливать, и ее команда всячески старалась это сделать.
Якорь был поднят, и судно устремилось в открытое море. Лодки квалдиров, пробирающиеся в холодном, обволакивающем тумане, преследовали их. Теперь, когда все поняли, что их противники не привидения, это выглядело не столь жутко, но опасность от этого не была менее реальной.
Моряки смогли заняться кораблем, поскольку остатки армий Песни Войны занялись своим делом, отбиваясь от незваных гостей. Квалдирские гондолы поравнялись с их судном, они были так близко, что Кэрн смог разглядеть зловещие, перекошенные, разъяренные лица их смертоносных врагов.
– Не давайте им забраться на борт! – не унимался Гаррош. Он расправился с одним недругом, вскочил на все еще дергающееся тело и обрубил руки другому квалдиру, попытавшемуся забраться на корабль. Квалдир закричал и упал в мерзлую воду. – Тула! Веди нас в море! Мы должны оторваться от них!
Безумная команда капитана повиновалась. Кэрн, Гаррош и другие бились как демоны. Стрелки и оружейники обстреливали большое вражеское судно. Несколько лучников зажгли свои стрелы, стараясь сжечь чужие паруса. Когда одному из них удалось это сделать, послышалось общее ликование. Ярко- оранжевое пламя пробилось сквозь хладную серость тумана, послышался треск мачты, огонь быстро начал распространяться. 'Кости Маннорота' направлялись прямиком в океан. Кэрн был уверен, что квалдиры последуют за ними, но ошибся.
Он услышал крики на их уродливом языке, кто-то пытался потушить пожар, пожирающий их судно, другие просто посылали проклятья быстро исчезающему кораблю Орды.
