- Ну, мне надо проверить свои цифры и посчитать…- промямлил я.
- Ты кого-то выгнал? - спросил он.
Я отодвинулся и посмотрел на него. Что он имеет ввиду?
- Ты имеешь ввиду, уволил ли кого-то я из-за того, что появились роботы? - спросил я. - Нет, потому что и мы и наш профсоюз понимаем, что никого не потребуется увольнять из-за увеличения производительности. Мы заняли людей другой работой. Конечно там, где бизнес сворачивается, мы увольняем людей.
- Так значит, автоматизация сама по себе не уменьшила стоимость рабочей силы.
- Нет, - соглашаюсь я.
- Тогда скажи мне, а запасы уменьшились?
Я засмеялся.
- Иона, скажи ты о чем?
- Ты ответь, - говорит Иона, - Твои запасы уменьшились?
- Не считал. Не думаю что так. Но мне надо посчитать.
- Считай, если тебе от этого будет лучше. Однако твои запасы не уменьшились… твои расходы на рабочих не снизились… и твоя фирма не продает больше продуктов, это очевидно, раз ты их не производишь больше. Тогда ты не можешь сказать, что роботы увеличили производительность твоего завода.
Внутри живота у меня я чувствую что-то похожее на ощущение, которое возникает, когда начинаешь резко подниматься в лифте.
- Да, я что-то понимаю из того, о чем ты говоришь, но мои цены уменьшились, когда увеличилась эффективность.
- Правда, каким образом? - спрашивает Иона и закрывает свою книгу.
- Конечно. Эффективности разных цехов усредняются, что дает в среднем около 90% затрат. И мои цены за единицу продукции уменьшились соответственно. Чтобы конкурировать сегодня мы должны делать все, чтобы увеличивать эффективность и снижать цены.
Официантка приносит мой скотч и ставит его на столик рядом со мной. Я даю ей пятерку и жду сдачи.
- С такой большой эффективностью тебе надо работать на своих роботов круглосуточно, - говорит Иона.
- Совершенно верно, - говорю я ему. - Мы просто обязаны их загрузить работой. Иначе мы потеряем экономию масштаба. И эффективность упадет. Это относится не только к роботам, но и к остальной продукции. Мы обязаны производить непрерывно, чтобы получить эффект экономии и сохранить свое ценовое преимущество.
- Да ну? - говорит он.
- Конечно, но я не говорил, что у нас совсем нет проблем.
- Понятно, - говорит Иона. - Ну же! Скажи честно. Твои запасы выше крыши, так?
Я смотрю на него. Откуда он знает?
- Ты имеешь в виду незавершенное производство?
- Все твои запасы.
- Ну, по-разному. Где-то они большие.
- И все везде задерживается? - спрашивает Иона - И ты не можешь ничего отгрузить вовремя.
- С этим я соглашусь, - отвечаю я, - это одна из серьезных проблем. И она имеет серьезные последствия для заказчиков.
Иона кивает, как будто он ожидал такого ответа.
- Погоди… откуда ты знаешь? - спрашиваю я его.
Он опять улыбается.
- Просто угадал, - отвечает Иона. - Хотя, я наблюдаю те же симптомы на разных предприятиях. Ты не одинок.
- Но разве ты не физик? - спрашиваю я.
- Я ученый, - отвечает он. - Ну, хорошо, ты бы сказал, что сейчас я занимаюсь исследованием в науке организаций - производственных организаций в частности.
- Я не знал, что есть такая наука.
- Теперь есть.
- Чем бы ты не занимался, я должен тебе сказать, ты указал на мои любимые мозоли. Как случилось…
Я прервался потому, что Иона воскликнул что-то на иврите. Он лезет в карман и достает карманные часы.
- Извини, Алекс, но я вижу, что опоздаю на самолет, если не потороплюсь.
Он встает и берет свое пальто.
- Мы неплохо поговорили, - говорю я, - я очень заинтригован тем, что ты сказал.
Иона помолчал.
- Хорошо, если ты обдумал то, о чем мы сейчас говорили, тебе, вероятно, удастся вытащить свой завод из больших неприятностей.
- Может быть, я создал тебе неверное представление, - говорю я ему. - У нас есть пара проблем, но я бы не сказал, что завод имеет серьезные проблемы.
Он смотрит мне прямо в глаза. Он знает, что происходит. Я думаю.
- У меня есть немного времени, - слышу я свой голос, - что если мы продолжим наш разговор до твоего самолета? Что ты скажешь?
- Не весь разговор, - отвечает он. - Нам нужно спешить.
Я встаю и хватаю свой портфель и пальто. Мой напиток стоит на столике. Я быстро отхлебываю и оставляю его. Иона уже выходит из дверей. Он ждет, пока я его догоню. Затем мы шагаем по коридору, где все бегут. Иона прибавляет шаг, я пытаюсь выдержать его темп.
- Я серьезно, - говорю я Ионе, - что дает тебе повод подозревать, что у меня на заводе могут быть проблемы.
- Ты сам об этом сказал.
- Не говорил.
- Алекс, мне стало понятно с твоих слов, что ты не управляешь заводом с такой эффективностью, с которой думаешь, что управляешь. А управляешь совершенно наоборот. Ты управляешь для того, чтобы повысить эффективность использования оборудования.
- Не в соответствии с моими показателями? - спрашиваю я. - Не пытаешься ли ты сказать мне, что мои люди ошибаются в своих отчетах… что они врут мне?
- Нет. Очень маловероятно, что твои люди врут тебе. Но твои показатели определенно врут.
- Допустим, мы иногда подгоняем цифры здесь и там, но все вынуждены играть в эту игру.
- Ты упустил главное. Ты думаешь, что управляешь эффективностью завода… но твои предпосылки неверные.
- Что я неправильно думаю? Мое мышление не отличается от мышления остальных управляющих заводов.
- В этом-то и беда.
- Что ты хочешь сказать? - я почувствовал, что начинаю обижаться.
- Алекс, когда ты рядом с кем-то, и думаешь как кто-то, ты принимаешь так много предпосылок, на которых строится все твои рассуждения, даже не задаваясь вопросом, верны ли они.
- Иона, я думаю все время. Это часть моей работы.
Он покачал головой.
- Алекс, скажи мне опять, почему ты уверен, что твои роботы такое великое улучшение?
- Потому, что они увеличивают производительность.
- Расскажи мне, что это такое?
Я подумал минуту, пытаясь вспомнить.
- Согласно тому, как моя компания определяет это, - отвечаю я, - есть формула, в которой
