коммуникациям насчет воды и электричества полазаешь?
— Обязательно.
— Тогда тем более спи.
— Спасибо, командир.
— Пожалуйста.
Где ложиться? Сиденья узковаты, будут мешать трубчатые подлокотники. Решено: на полу, на коврике. Сложив рабочий комбинезон подушкой в изголовье, кладу рядом пистолет (опять не вычистил!) заползаю в новую мягкую, вещь, мгновенно согреваюсь и засыпаю.
Пробуждение оказалось не таким приятным. Морщась, приподнимаю раскалывающуюся голову, расстегиваю молнию мешка. Щелкает фонарик, загорается свет. Кемаль:
— Искандер, ты что? Спи еще, только восемь утра.
— Да, понимаешь, тут дело такое… У нас аптечка далеко?
— Что болит?!
— Голова. То ли понервничал вчера, то ли перетрудился…
Напарник уже шуршит в сумке. Звучит голос Ахмета:
— Чем лечишься обычно?
Черт, и командира разбудил! Как неловко получилось…
— Цитрамоном.
— Ну, цитрамона нет, но это не хуже. Давай, дружище, жуй таблетку.
— Спасибо.
— Кемаль в пакете слева от тебя водичка должна быть.
— Слева? Ага, есть. Искандер, запей.
— Спасибо, парни.
Запиваю горечь анальгетика минералкой, стараюсь расслабиться. Через пару минут боль не спеша начинает уходить. Не замечаю, как опять засыпаю.
В следующий раз просыпаюсь с хорошим самочувствием, только горчит на языке. Парни уже встали, на минимальную яркость включен фонарик, тихо беседуют:
— … тревожит его состояние. Не откат ли начался?
— Нет, брат. Я смотрел его медицинские листы — головными болями страдает частенько. А знаешь, почему? — по голосу чувствуется, что Ахмет улыбается.
— Давление?
— Ума избыток.
Кемаль одобрительно хмыкает:
— Это да, толковый. И парень нормальный, за дело болеет, за товарищей.
Наконец, доходит: это же обо мне! Неудобно — получается, подслушиваю. Начинаю возиться, потягиваюсь.
— О, наш инженерный бог проснулся!
Отвечаю:
- Скорее уж, демон, Кемаль. Боги создают, а я все больше ломаю.
— Как самочувствие, Искандер?
— Спасибо, командир, все в норме. Сейчас оденусь и прикину, что у нас с коммуникациями.
— Давай, а то позавтракать уже не помешает, да и ноут с фонарями зарядить надо.
— Есть, приступаю.
— Кемаль, подстрахуй, пожалуйста, да с замками помоги.
— Понял.
Начать следует с воды — посетить туалет уже весьма не против. Кемаль подсаживает, проверяю краны под потолком. Открыты. Так, где-то должен быть путь на верхние этажи станции. Идем искать эскалатор.
Оригинальный облом — его нет вообще. Станция принимала и отправляла пассажиров лифтами. Судя по внешнему виду — агрегаты начала века. Живая история.
Древний дверной замок посопротивлялся, но открыл путь на аварийную винтовую лестницу. Краска облазит, лестница ржавая, но еще крепкая. Преодолев где-то с сотню ступенек, выходим на технический этаж. Захожу в первое помещение. Не оно, хотя тоже пригодится — электрощитовая. Второе — опять не то. Хозяйство лифтов. А ведь мы находимся как раз над туалетом. И что, вода перекрыта в наземном сооружении? Сомневаюсь. Ну-ка?.. Простукиваю панели коридора. Конечно! Эти две на петлях, за ними искомые трубы и даже пожелтевшая старая схема в пометках красным фломастером, приклеенная к панели. Что написано? Так, хорошо, эти вентили трогать и не собираюсь. Нам нужен один, с очень характерной надписью. С натугой откручиваю, из сальника выползает капелька воды. Судя по бульканью в трубе, операция удалась. Какой приятный звук! Надеюсь, с запорной арматурой в туалете все нормально, как и с канализацией. Впрочем, надо проверять. Спускаемся. Довольный Ахмет уже умывается при свете фонарика.
Быстро сориентировался. Краны в раковинах не текут, а вот над парой унитазов вентили придется закрыть — клапана бачков сгнили. Захожу опробовать рабочий, чуть позже объявляю:
— Парни, пользуемся этими двумя кабинками.
— Не вопрос.
— Кемаль, подними опять, пожалуйста — воду перекрою.
Отключаю от магистрали две кабинки, снова идем наверх. По идее, полное освещение станции мне нафиг не нужно, да и заметно будет слишком. Достаточно розеток на платформе. Учитывая удлинитель (его еще разбирать, кстати), можно провести электричество прямо в наш вагон и жить припеваючи.
С электросхемами в щитовых разобрался не так быстро — достаточно запутанное оказалось хозяйство. В одной прихватили лампу-переноску на длинном шнуре с металлическим отражателем. Шнур в матерчатой оплетке, да и само устройство явно сороковых годов. Пощелкав тумблерами автоматов, спускаемся вниз. Тестер… Что и требовалось доказать! Отвернувшись и закрыв на всякий случай глаза (вдруг коротнет, дуга ослепит сильно), втыкаю вилку лампы.
— Класс! Искандер, ты точно джинн!
М-да, освещенности резко добавилось. А вроде было написано: «Сорок ватт»? Нет, это просто глаза от света отвыкли.
— Вот это дело! Шнур длинный? Кемаль, иди мне посвети.
Командир выглядит оригинально: джинсы, футболка, сбруя оперативной кобуры с торчащей рукояткой пистолета, работающий фонарь на лбу и мокрая тряпка из мешковины в руках. Так, перед нашим вагоном на платформе ведро с водой. Не иначе, клетушку уборщиков обнаружил. Вообще замечательно. Чистота — залог здоровья.
— Ахмет, куда мы удлинитель запихали?
— Сейчас, подожди… Держи!
— Спасибо.
Пристроившись на платформе, разбираю устройство. Проверка цепей… Шнур и вилка исправны. К сожалению, этого не скажешь о розетках. Состояние контактов можно смело назвать скотским. Помучившись, привожу в относительный порядок четыре гнезда, но есть еще засада — выгорел предохранитель.
— Командир, теперь паяльник нужен.
— Сейчас.
Шнура лампы не хватило, Кемаль светит наводящему порядок Ахмету через окна. Передают мой паяльник с подставкой.
— Парни, я отключу лампу на минуту? Надо удлинитель делать.
— Конечно, давай.
Подождав нагрева, перекидываю проводок, прозваниваю. Теперь нормально, контакт есть. В розетку! Расправляю провод, тяну к вагону. Длина — самое то, переноску включаем уже внутри.
Завтрак проходит в теплой дружеской атмосфере и комфорте. Пристроенная на верхнем поручне
