уловки.Очевидно —недаром тожеи у булавокбывают головки.Где-топулирвутзнамённый шелк,и нищийКитайвстает, негодуя,а ему —наплевать.Ему хорошо:теплои не дует.Тихо, тихостираются грани,отделяющиеобывателя от дряни.Давноканарееквыкинул вон,нечегона птицу тратиться.С индустриализациизавел граммофонда канареечныеабажуры и платьица.Устроилуютнуюпостельную нишку.Егонекультурнойругать ли гадиною?!Берети с удовольствиемперелистывает книжкуинтереснейшую книжку — сберегательную.Будучиоченьв семействе добрым,такрассуждаетлапчатый гусь:«Божеменя упаси от допра,а от Мопра —и сам упасусь».Об этотбыт,распухший и сальный,долгапоэтамязык оббивать ли?! Изобретатель,даешьпорошок универсальный,сразуубивающийклопов и обывателей. 1928
Чуть вздыхает волна,и, вторя ей,ветерокнад Евпаторией.Ветерки эти самыерыскают,гладятщеку евпаторийскую.Ляжемпляжемв песочке рыться мыбронзовымиевпаторийцами.Скрип уключин,всплескии крики —развлекаютсяевпаторийки.В дым черны,в тюбетейках яркихкараимы-евпаторьяки.И, сравнясь,загорают рьянеймосквичи —евпаторьяне,Всюду розына ножках тонких.Радуютсяевпаторёнки.Все болезнивыжмутгорячиегрязиевпаторячьи.Пуд за летос любого толстогососкребетевпаторство.Очень жаль мнетех,которыене бывалив Евпатории. Евпатория
3 августа 1928 г.
Я езжупо южномуберегу Крыма, —не Крым,а копиядревнего рая!Какая фауна,флораи климат! Пою,восторгаясьи озирая.ОгромноесинееЧерное море.Часыи дниберегами едем,слезай,освежайся,ездой ум'орен.Простите, товарищ,купаться негде.Окуркис бутылкамиградом упали – здесьдажекоровележать не годится,а сядешь в кабинку —тебеиз купаленвопьетсязаноза-змеяв ягодицу.Огромнысадыв раю симферопольском, — пудамиплодовобвисают к лету.Идупо ларькамЕвпаторииобыском, —хоть четверть персика! —Персиков нету.Побегал,хоть верстымеряй на счетчике!А персикмойна базаре и во поле,слезойобливаяпушистые щечки,за час ездыгниет в Симферополе.Громададворцовотдыхающим нравится.Прилеги вскочил от кусачей тоски ты,я криксодрогаетспокойствие здравницы:– Спасите,на помощь,съели москиты! —Но васуспокоятразумностью критики,тревожасвечойпаутину и пыль:«Какие же жэто,товарищ,москитики,они же ж,товарищ,просто клопы!»В душесомненийпереполох.Контрасты —черт задери их!Страна абрикосов,дюшесови блох,здоровья идизентерии.Республикунашуне спрятать под ноготь,шестаямирапокроется ею.О,до чего жевсего у нас много,и до чего же жмало умеют! 1928
Послеоктябрьский скопидом
обстраивает стол и дом
Обыватель —многосортен.На любыевкусыесть.Дажеможно выдать орден — всехсумевшимперечесть.Многолики эти люди.Вот один:годах и в стахэтот дядяне забудет,кактогдастоял в хвостах.ЕслиСоюзудень затруднел —близкийвидитсябой ему.О боевомнаступающем днеэтот мыслит по-своему:«Что- торыпаются в Польше…надобно,покамест есть,все достать,всего побольшенакупитьи приобресть.На товарыголод тяжкиймнеготовятбитв года.Посудите,где ж подтяжкимне себекупить тогда?Чай вприкуску?Я не сваха.С блюдца пить —привычка свах.Что ж,тогда мнечай и сахарнарисует,что ли,АХРР?»Оглядевтоваров россыпь,в жадностии в алчи укупилдвенадцать гроссовдирижерских палочек.«Нынчевсесбесились с жиру.Глядь —война чрез пару лет.Вдруг прикажут —дирижируй! —хвать,а палочек и нет!И ищии там и здесь.Ничего хорошего!Я куплю,покамест есть,многои дешево».Что же вамв концертном гвалте?Вы жне Никиш,а бухгалтер.«Ничего,на всякий случай,все жес палочками лучше».Взлеталао двух революциях весть,Бурлили бури.Плюхали пушки.А ты,как был,такой и естьручноювшойкопошащийся Плюшкин. 1928
«Пролетарийтуп жестоко —дубдремучийв блузной сини!Он в искусствесмыслит столько ж,сколькосвиньи в апельсине.Мужики —большие дети.Крестиянинтуп, как сука.С нимдо совершеннолетияможнотолько чтосюсюкать».В этом духепорешив,шевелюрывзбивши кущи,нагоняетбарышивсесоюзныймаг-халтурщик.Рыбьим фальцетомбездарно оря,ониз опер покрикивает,онпеределывает«Жизнь за царя»в «Жизньза товарища Рыкова».Онберетбылую оду,славящуюцарский
