— Пять минут, похищенных у искусства… На полминуты больше, чем в прошлый раз.
Смеяться сразу расхотелось.
— Внимание! — сказал Моисей Иванович. — Пустошкин будет петь. Что ты будешь петь, Пустошкин?
Федя залился краской и судорожно дернул плечом.
— Не знаю…
— Ну, какую-нибудь пионерскую песню, — подсказал учитель.
— Я не пионер.
В классе стало тихо. Пустошкин не пионер? В это было трудно поверить. В пятом классе, и не пионер. Вот тебе и на…
На перемене об этом узнала вся школа. Чинный школьный хоровод, вращавшийся вокруг бюста великого педагога Песталоцци, изменил направление и сделал центром своего вращения Федю Пустошкина.
— Этот?
— Он…
— Не может быть, чтобы не пионер…
— Видишь, без галстука.
Лариса Сергеева, председатель совета отряда пятого класса «А», вихрем налетела на классного руководителя:
— Зиночка Петровна! Что я вам скажу… У нас Пустошкин не пионер.
Зинаида Петровна, молодая учительница физкультуры, не умела сердиться. Хотя рассердиться надо было непременно, потому что Лялька позволила себе раз и навсегда запрещенное, назвав ее Зиночкой Петровной. Пустошкин как-то сразу вытеснил у нее из головы все остальное. Не пионер… И надо же было такому случиться… И где? В ее классе. Однако что же делать? Ждать, когда ее вызовет директор Дмитрий Васильевич и скорбным голосом спросит, почему ученики вверенного ей класса не являются членами детской коммунистической… Нет, ждать этого нельзя. Тем более, что ошибку легко можно исправить.
Зинаида Петровна не умела сердиться. Но она умела принимать решения, быстрые и точные.
— Лариса, — сказала она, — собери после занятий отряд и задержи Пустошкина. Будем принимать его в пионеры.
…Речь Зинаиды Петровны на сборе отряда пятого класса «А» была краткой. По ее убеждению, пионером Пустошкин не стал только по недоразумению. Не озорник… Двоек не бывает… Разве этого мало, чтобы, как все, носить красный галстук?
— Ребята! — сказала она. — В нашем классе учится Федя Пустошкин. Новичок. Федя, встань.
Федя смущенно приподнялся над партой.
— Все видят Федю Пустошкина? — спросила учительница.
— Все, — весело отозвался класс.
— Все видят, что Федя Пустошкин без галстука?
— Все, — нестройно отозвался класс.
— Но это вовсе не потому, что галстук у него… — Взгляд учительницы скользнул по классу и сразу нашел то, что искал: Сережа Бойков стыдливо прикрыл шею ладошкой. — Не потому, — продолжала Зинаида Петровна, — что галстук у него, как у Бойкова, в стирке. Федя Пустошкин не успел вступить в пионеры. Эту Федину ошибку надо исправить. Кто за то, чтобы Федю принять в пионеры?
«За» были все.
— Лариса, — сказала Зинаида Петровна, — одолжи Пустошкину свой галстук. Пустошкин Федя, с этого дня можешь считать себя пионером.
И Федя стал пионером.
Но пробыл он в этом звании недолго.
Утром следующего дня, перед уроками, Федя разыскал старшую вожатую Валентину Сергееву и, протянув ей красный галстук, сказал:
— Возьмите, пожалуйста… Бабушка не велит…
Федя виновато улыбнулся и отошел.
А Валентина не могла понять, что произошло. Помогла Лялька.
Увидев сестру, Валентина вспомнила, что Федя Пустошкин учится с ней в одном классе. Лялька была председателем совета отряда. Стоит ей, Валентине, потянуть за Ляльку-ниточку, и она сразу распутает все: узнает, почему Федя Пустошкин сам себя исключил из пионеров.
Но Лялька, услышав о поступке Пустошкина, была поражена не меньше сестры.
— Как же так? — сказала она. — Вчера мы его приняли, а сегодня он…
— Разве Пустошкин не был пионером? И что за странный прием в пионеры?.. — посыпались вопросы Валентины.
Она вспомнила, что сказал ей мальчик, отдавая галстук: «Бабушка не велела»… А при чем здесь бабушка? Хотела бы я знать…»
Неожиданная мысль пришла Валентине в голову.
— Лариса, — сказала она, — ты не знаешь, где живет этот Пустошкин?
— На Первой Еленинской… А что?
— Первая Еленинская. Это ведь в зоне действия отряда имени Гагарина?
— Да, а что?
— Потом узнаешь, — сказала Валентина. — А сейчас найди Воронка и передай ему это.
Она протянула сестре черный кружочек.
— Пуговица… — удивилась Лялька.
— Сама ты пуговица, — усмехнулась Валентина. — Пароль тревоги. С моим вензелем. Видишь «СВ» — Сергеева Валентина. В первой зоне у всех такие. Только никому ни слова — это их тайна.
Найти председателя совета отряда шестого класса «Б» Игоря Воронова было нелегко. Лялька обежала все закоулки, прежде чем догадалась заглянуть в светлый фонарик Ленинского уголка — маленькую, построенную дружиной терраску, выходящую в школьный сад.
Воронок был там. Он принимал рапорты вожатых звеньев.
— Первое звено, — сказал Воронок и вопросительно посмотрел на летописца отряда, худенькую Женю Соболеву.
— «Собрать в зоне «Восток» десять книг для библиотеки без библиотекаря».
— Собрано! — выскочил подвижный Валя Воскобойников, вожатый первого звена.
— Второе звено… «Открыть бесплатный прокат детских игрушек», — прочитала Женя.
— Открыли? — спросил Воронок.
— Нет еще, — поднялся толстый, неуклюжий вожатый второго звена Миша Никитин. — Помещения нет.
Вдруг на террасу влетела Лялька:
— Вот вы где…
Воронок нахмурился: он не любил, чтобы им мешали. Но не турнул Ляльку. И не потому, что встреча с ней всегда непонятно радовала Воронка — чувство долга Воронок ставил выше чувства дружбы, — а потому, что Лялька могла оказаться делегацией из соседней зоны. И ее надо было выслушать.
Воронок посмотрел на электрическую карту города, висевшую в Ленинском уголке. Одни улицы светились на ней красным цветом — зона действия «Восток-1», другие голубым — зона действия «Восток- 2». Это была Лялькина зона.
— Ты делегация? — строго спросил у нее Воронок.
— Нет, — ответила Лялька. — Я не делегация. Я — пуговица.
И она протянула Воронку черный кружочек.
— Где взяла? — насторожился Воронок.
— Сестра послала.
— Сестра? — Воронок нахмурился. Сестра — это другое дело. Оглядев вожатых звеньев, Воронок сказал: — В зоне «Восток-1» тревога. Предупредить всех. Сбор после уроков в пионерской.
Вожатые разбежались по звеньям.
