распространилась по залу в капельках пара горячего чая. Полоний нашли в моче у семерых служащих бара и нескольких посетителей — они получили его, вдыхая загрязненный воздух. Наиболее высокие показатели (если не считать Марины) оказались у официанта, обслуживавшего столик, за которым сидели русские, и у пианиста из бара, которому не посчастливилось следующим пить чай из Сашиной чашки, хотя ее и успели помыть.
Итак, отравление произошло в “Сосновом баре” около 5 часов вечера 1 ноября. Но почему же тогда загрязненным оказался также ресторан “Итсу”, где Саша был со Скарамеллой около половины четвертого, то есть до посещения отеля “Миллениум”? И почему след полония нашли в фирме “Эринис”, куда Саша после чаепития в “Сосновом баре” не заходил? И как объяснить, что радиоактивность нашли еще и на диване в кабинете Березовского, где Саша также не был?
Загадка объяснилась, когда сыщики сообразили, что по Лондону тянется не один, а целых три радиоактивных следа, первый — за Сашей, а второй и третий за Луговым и Ковтуном, которые загрязнились радиоактиностью за две недели до Саши!
Характер оставленных ими следов говорил о том, что эти двое не были, подобно Саше, заражены полонием изнутри, а запачкались снаружи как люди, имевшие непосредственный контакт с радиоактивным материалом. Это было ясно прежде всего по интенсивности их следа — она была столь высокой, что любой человек, получивший подобную дозу внутрь, давно был бы мертв. Они же, очевидно, чувствовали себя прекрасно.
Этим объяснялась радиоактивность на диване Березовского — там сидел Луговой, навестивший олигарха за день до отравления.
Этим же объяснялась радиоактивность в ресторане “Итсу”. Эпицентр загрязнения был вовсе не на том столике, где 1 ноября сидели Саша со Скарамеллой, а совсем в другом углу, том самом, где сидели Луговой с Ковтуном в компании Саши во время своего предыдущего визита в Лондон. Именно после того, как следователи поняли, что следы, оставленные Луговым и Ковтуном, разделяются на несколько визитов: первый состоялся 16–17 октября, а последний — 31-октября-2 ноября, данные уложились в стройную картину.
Утром 16 октября, прибыв из Москвы рейсом в аэропорт Хитроу, Луговой и Ковтун поселились в гостинице и отправились на встречу с Сашей в ресторан “Итцу”. После этой встречи Саша все еще оставался “чистым”. Но именно с 16 октября, за Луговым и Ковтуном потянулся радиоактивный след. Он начался в номере Лугового в гостинице “Шафтесбери” в районе Сохо, где Саша никогда не был. Уровень радиоактивности в комнате был астрономическим. Очевидно, именно в этом номере был впервые распечатан источник полония, который до этого нигде не оставлял следов.
После встречи в “Итсу” 16-го Саша водил москвичей на переговоры в охранную компанию “Эринис”. Вечером Луговой с Ковтуном ужинали, уже без Саши, в марокканском ресторане. После их визита офис “Эриниса” и ресторан оказались загрязненными полонием, но в гораздо меньшей степени, чем гостиничный номер.
На следующий день, 17 октября, Луговой с Ковтуном переселились из “Шафтесбери” в отель “Паркес” в Найтсбридже. Причина этого странного переселения не ясна. Оставив следы полония в “Паркесе”, в ресторане и в клубе, который они посетили вечером, 18 октября два приятеля отбыли в Москву.
Луговой вновь был в Лондоне с 25 по 28 октября. В самолете “Британских авиалиний” на маршруте Лрндон-Москва на его сиденьи обнаружили следы полония. В эту поездку он снова встречался с Сашей, но тот по-прежнему оставался “чист”.
В третий раз за месяц Луговой прилетел в Лондон рейсом из Москвы 31-го октября. Вместе с ним были его жена и дети и еще один сотрудник “Девятого Вала”, Вячеслав Соколенко. Ковтун же на этот раз летел в Лондон через Германию, где останавливался у своей бывшей жены. Он улетел из Москвы 28 октября и прибыл в Лондон 31-го рейсом из Гамбурга. По дороге он успел запачкать полонием квартиру в Гамбурге, а также машину тещи, которая отвозила его в аэропорт.
Что Луговой и Ковтун делали с полонием 16 октября в номере гостиницы “Шафтесбери”, остается загадкой. Основная гипотеза состоит в том, что отравление должно было состояться в тот день, и в гостинице производили какие-то предварительные манипуляции с ядом, например, растворяли в жидкости содержимое капсулы — всего несколько крупинок сухого вещества. Но по неизвестным причинам попытка не увенчалась успехом — полоний оказался не в организме “объекта”, а на полу номера, на руках, одежде и обуви двух российских бизнесменов. Может быть, они потому и сменили гостиницу, что материал “просыпался”, и они решили не ночевать в этой комнате. Следующая попытка, 1 ноября в баре отеля “Миллениум”, увы, оказалась успешной. В “Миллениуме,” кстати, было два “эпицентра” чрезвычайно высокой радиоактиности — в баре, и в номере Лугового на 4-м этаже, где очевидно также происходили манипуляции с открытым источником полония.
ЭТОТ РАССКАЗ БЫЛ бы неполным без того, чтобы не посвятить несколько слов Марио Скарамелле, итальянскому “консультанту” и конспирологу, который оказался в неудачное время в неудачном месте. Его знакомство с Сашей было связано с политической склокой, бушевавшей несколько лет вокруг Романо Проди, дважды премьер-министра Италии и главы Еврокомиссии. Недоброжелатели обвиняли Проди в связях с КГБ во времена холодной войны. Впервые эти обвинения прозвучали в 1999 году, после того, как в Великобритании был опубликован “Архив Митрохина” — материалы, вывезенные на Запад бывшим архивариусом ПГУ (разведки КГБ) Василием Митрохиным. В них, среди многочисленных советских агентов на Западе, упоминался источник в Италии, который по некоторым признакам мог быть Проди, но в равной степени мог им и не быть. Политические оппоненты Проди подняли вокруг этого страшную шумиху, и в 2002 году в итальянском парламенте была создана так называемая “Митрохинская комиссия” для расследования этих подозрений. Марио Скарамелла был консультантом этой комиссии, но консультантом явно не беспристрастным. Он колесил по Европе, разыскивая бывших сотрудников советских спецслужб, пытаясь получить материалы, компрометирующие Проди. Так он вышел на Сашу Литвиненко.
Саша ему рассказал, что в 2000 году, выйдя из тюрмы, он встречался с генерал ом Анатолием Трофимовым, бывшим начальником московского УФСБ, который к тому времени уже был на пенсии. Трофимов тогда вскользь упомянул Проди, назвав его “нашим человеком”. Ценность этого свидетельства весьма сомнительна, так как разговор состоялся через год после того как вокруг Проди разразился “митрохинский скандал”, и генерал мог всего лишь повторить то, о чем сам прочитал в газетах. “Митрохинская комиссия” была расформирована в марте 2006 года, так ничего и не доказав.
Так или иначе, в октябре 2006 года Скарамелла вновь запросил встречи с Сашей чтобы “показать важный документ, проливающий свет на убийство Политковской”. Документ оказался сообщением электронной почты от другого российского эмигранта по имени Евгений Лимарев, проживающего во Франции, которого Саша, кстати, прекрасно знал. Лимарев писал Скарамелле о том, что в Интернете циркулирует список “врагов ФСБ”, якобы намеченных к уничтожению. В список входили Березовский, Литвиненко, Политковская, Закаев и еще несколько человек. Ознакомившись с “предупреждением”, Саша сказал Скарамелле, что это полная ерунда; таких списков он видел с десяток, они появляются время от времени в “патриотических” блогах. На этом бы дело и закончилось, но к несчастью Скарамеллы, встреча с Сашей состоялась за час до рокового чаепития с Луговым, да еще в том самом ресторане “Итсу”, который успели загрязнить полонием Луговой с Ковтуном двумя неделями раньше.
Для Скарамеллы наступили “15 минут славы” — несколько дней о нем писали все газеты и говорили все телестанции мира. Перепуганный Скарамелла сам явился в Скотланд-Ярд, чтобы ответить на все вопросы. Но к тому моменту, когда британская полиция убедилась, что Скарамелла не имеет к отравлению ни малейшего отношения, вся подноготная “консультанта” была насквозь просвечена и проверена десятком спецслужб в нескольких странах, не говоря уж о дотошных журналистах. Выяснились некоторые нелицеприятные подробности его собственного прошлого, в том числе несуществующее профессорское звание, фиктивные фирмы, липовые фонды и тому подобное. По возвращении из Лондона Скарамелла был арестован итальянской полицией по обвинению в том, что инсценировал покушение на самого себя, чтобы поднять свой статус “консультанта” по вопросам безопасности. По делу о фиктивном покушении его приговорили к четырем годам за клевету и незаконный оборот оружия. Он был освобожден по амнистии в феврале 2008 года.
