прячется. Повезет – шакалы после этого разбегутся. Не повезет – лучше и не думать, что будет, но парой зубов не отделаешься…
Семерка приближалась.
Решать стоило быстро.
Он быстро взглянул на Аду. Она прижалась к стене, смотрела на него. Кравцову показалось – оценивающе.
Он двинулся навстречу вожаку – не торопясь, усилием воли согнав напряжение с лица – не спугнуть, не насторожить раньше времени. И сам внимательно вглядывался в лицо противника, в глаза – мало кто способен не выдать взглядом и микромимикой удар за долю секунды до его нанесения.
Расторгуев за спиной грянул про Аляску. Вожак недовольно взглянул через плечо Кравцова на бармена – музыка вмиг смолкла.
В этот момент Кравцов ударил – легонько ткнул вожака в живот. Тот не остался в долгу – с размаху, звучно хлопнул ладонью по плечу. Затем они обнялись – не забывая, впрочем о похлопываниях. Потом отодвинулись, всматриваясь друг в друга.
– Алекс!
– Тарзан! Х-хе… Не узнал ведь, почти до конца меня не узнал… Да и я не сразу… Заматерел, заматерел…
– Почем помидоры, Алекс?
– Одна кучка – вся твоя получка!
Оба радостно захохотали.
Едва ли кто-то из шакалов понял, в чем смысл и соль их стародавней подколки, но все дружно заулыбались. Впрочем, шакалами они теперь не выглядели – так, обычные парнишки.
Лишь Гном глянул на Кравцова волком, массируя правый бок.
Алекс – глаза у него на затылке, что ли? – как-то заметил и взгляд, и движение. Повернулся, нахмурился.
– Извинись перед писателем, Гном. А потом пойди домой и займись онанизмом. Не порти вечер встречи.
А ведь Алекс-Сопля, пожалуй, Первым Парнем на деревне стал и до сих пор остается… никому другому такие слова непозволительны… – думал Кравцов, пока Гном мялся перед ним, выдавливая слова извинения:
– Ну… ты, это… не знал я… извини, в общем…
…Алекса старшие ребята, ровесники Кравцова, прозвали когда-то «Соплей» не за подверженность частым насморкам. Просто он предпочитал проводить время в их компании, будучи лет на шесть или семь младше, – и оказался единственным там сопляком-маломерком. Тем не менее занял в ней свое место, закрепился, получил какой-то статус… Не самый почетный, понятно, – часто приходилось выполнять роль мальчика на побегушках. Но «Соплей» тем не менее звали его лишь за глаза, и то не часто. В один из дней Сашка Шляпников решил, что будет он не Шуриком и не Саньком – но именно Алексом. И не сразу, но добился своего. Самым простым способом – никак не реагировал на любые иные обращения. Даже голову не поворачивал. Порой бывал бит за такое – авторитетные старшие пацаны сами решают, как кого кликать, – но стоял на своем. А за «Соплю» сразу лез в драку – с
– Не поверю, что писатель Кравцов в детстве раскачивался на лианах и бил себя кулаками в грудь с дикими воплями… Почему Тарзан? – спросила Ада спустя полчаса. Они сейчас втроем сидели через два стола от покинутой Алексом компании.
– Было одно дело… – туманно пояснил Кравцов.
– Да не канай ты под скромного, – сказал Алекс. – «Тарзанка» у нас оборвалась как-то. Высоченная, над Торпедовским прудом. Один пацан полез привязывать – и сверзился. Гнилой сучок подвернулся. Ладно хоть не поломал себе ничего. Ну остальные зассали. Меня подначивали – мол, самый легкий. А я им что, мартышка? Ну а Ленька залез – и стал Тарзаном.
– А я боюсь высоты, – сказала Ада. – Могу живыми мышами жонглировать и змею вместо ожерелья носить, а едва какой обрыв или хотя бы балкон в высотке – все. В глазах темнеет, сердце чуть не останавливается, дышать нечем…
– Бывает, – кивнул Алекс. – У нас вот один чувак не может штепсель в розетку всунуть или вынуть. Бздит двести двадцать огрести. Знает, что изоляция, – все равно бздит.
С Адой он держался как со своей знакомой – не слишком близкой. Но пару раз Кравцов заметил обращенные на нее взгляды Алекса, значения которых не понял.
– Лады, пойду я к своим, – сказал наконец Алекс, поднимаясь. – Выведу их прошвырнуться, засиделись. А вы посидите, готовка здесь клевая. И народу мало.
– Попробуем, – кивнула Ада. Поднялась тоже, сделала несколько шагов к стойке, стала изучать прейскурант горячих блюд.
– У Гнома с ней что-то было? – вполголоса спросил Кравцов.
– Эта кошка ходит сама по себе, – сказал Алекс, посмотрев на Аду тем же непонятным взглядом. – А Гном за девками вообще не бегает.
– Неужто голубой? – усомнился Кравцов.
– Не знаю. Не замечен. Так, пустой базар, – сухо сказал Алекс. – Может, в детстве не в тему со стога сиганул – елдаком на вилы? Но чувак душный… – И он повысил голос: – Гномик! А ты что тут отираешься? Я,
