– Несколько слов для регионального радио, пожалуйста. Передача «Ярмарка вакансий» проводит опрос населения. Вы не слишком спешите?
Трудно отказать девушке, которая умеет так улыбаться. Но я собрал бы волю в кулак и смог бы. Спешу на работу, дескать. Смог бы, но… Но не сегодня. Сегодня в радость любая отсрочка от ожидающей Голгофы.
Я тоже улыбнулся – поощрительно. Цыганка восприняла улыбку как сигнал к атаке:
– Как вас зовут?
– Сергей.
Фамилия и прочие анкетные данные ее не заинтересовали.
– Скажите, Сергей, вы довольны своей работой?
Ну и вопрос… За пять минувших лет служба в Конторе вызывала у меня самые разные чувства. А уж сегодня… Ладно, не буду врать ни себе, ни региональному радио.
– Доволен, – заявил я твердо.
– Вы довольны своим служебным положением?
М-да… Звание младшего агента и должность уполномоченного оперативного отдела – не предел карьерных мечтаний, что и говорить. Но если меня сегодня упекут на год в «наружку», то и наш отдел покажется райским местечком. И опять же – кто мешал подать рапорт на поступление в Академию? Никто не мешал. Наоборот, начальство не раз намекало – пиши, поддержим… Да всё как-то не складывалось…
– Доволен, – сказал я, не балуя «Ярмарку» разнообразием ответов.
– Вы довольны своим начальством? – с милой улыбкой резанула по живому девушка.
Я представил Шмеля, изучающего мой покаянный отчет о деле «Детей Сумрака»… И размышляющего, какие меры применить к автору отчета. Вздохнул:
– Доволен…
Но вот начальство мною… увы…
– А своей зарплатой довольны? – цыганка явно почувствовала слабину и поспешила нанести удар с другого фланга.
Вопрос не по адресу. Его стоило бы задать моей дражайшей теще, мадам Гришняковой. Уж она-то высказала бы всё, что думает и о моей зарплате, и о моих умственных и физических способностях, не позволяющих зарабатывать больше… Заодно присовокупила бы особое мнение о наивной доверчивости собственной дочери Светланы, отвергнувшей многие выгодные партии и связавшейся с этаким растяпой… И назло теще я заявил уверенно и твердо:
– Доволен!
Девушка удивленно приподняла бровь. Словно изумилась, как такой всем довольный человек до сих пор жив и на свободе. Спросила без прежнего напора:
– Сергей, вы не хотели бы поменять работу? – Тут уж удивился я:
– По-моему, вопрос излишен – после четырех предыдущих ответов. Нет, не хотел бы.
– Вы хотели бы прожить до ста лет?
Па-а-анятно… Вот вам и региональное радио… Угораздило попасть под очередной виток рекламной кампании «Уральского Чуда». И, сообразив, что в распространители новомодной панацеи я не пригоден, цыганка начала тестировать меня как потенциального покупателя.
– До ста – кто бы отказался? – пожал я плечами, теряя интерес к разговору.
– А сохранить до ста лет потенцию? – Судя по интригующему тону девушки, потенция в столетнем возрасте – мечта любого мужчины.
– Ни к чему, – отрезал я. – Кому интересен столетний дед с этой самой потенцией? Какой-нибудь замшелой восьмидесятилетней бабке?
Цыганка замешкалась. Надо понимать, маркетологи и рекламщики «Чуда» такой поворот беседы не предусмотрели.
– Извините, спешу на работу, – быстро заполнил я возникшую паузу. – Желаю успехов региональному радио.
И торопливо пошагал дальше.
В двухэтажное здание, украшенное неброской солидной вывеской «Уральская инвестиционно- финансовая компания», я вошел с пятиминутным опозданием. Ладно, семь бед – один ответ.
В здании, как вы уже догадались, обитает наша Контора. Солидная вывеска – чистейшей воды дезинформация, финансистов у нас не густо… Знающие люди именуют Контору иначе – «Уральско- Сибирский филиал». Но и они не добавляют, филиал чего именно… Потому что название «Новая Инквизиция» вслух произносить не рекомендуется.
Мой напарник и сосед по кабинету Генка Мартынов (иначе говоря – младший агент Мартин) уже сидел за своим рабочим столом и делал вид, что внимательно изучает какой-то документ.
– Опаздываете, сэ-э-э-р! – сообщил он, неудачно пародируя знаменитого дворецкого Бэрримора. Как будто я сам не знаю, что опаздываю…
– А тройка для рассмотрения твоего персонального дела уже собралась! – продолжил информировать агент Мартин.
Он всегда приходил на работу раньше положенного и все новости умудрялся узнавать первым в отделе.
– Почему тройка? – удивился я. – Мне бы хватило и одного Шмеля, честное слово.
Генка сделал непроницаемое лицо:
– Скоро сам всё узнаешь.
И включил свой раздолбанный двухкассетник. Сторонний человек и слов-то не разобрал бы в затертой до дыр записи, но мы знали их наизусть:
В золотые времена моего школьного детства песенка стала неофициальным гимном нашего города. Но Генка крутил ее каждое – без исключений! – утро отнюдь не оттого, что страдал уральско-республиканским патриотизмом. Лишь как напоминание об одной неприятной истории. Стряслась она несколько лет назад, когда финансирование весьма урезали зато разрешили филиалам Конторы подрабатывать на стороне, по договорам с частными и государственными структурами. И агент Мартин решил проявить инициативу. Тогда как раз шла великая пря вокруг романовских останков: где хоронить? Причислять ли к лику? Да и вообще – подлинные ли?
А Генку осенило: медицинские спецы Трех Китов без проблем, легко и быстро, подтвердят или опровергнут идентичность «Николаши» и всего царского семейства, есть у них методы…
Чем не приработок? Шмель, уже тогда занимавший должность начальника филиала, запретил. Не объясняя причин. Геннадий обозвал его ретроградом, не понимающим рыночной экономики, и – в полном соответствии с уставом – послал рапорт вышестоящему начальству.
Ответ получился быстрым и неадекватным. Можно сказать, асимметричным. Прикатившая из Москвы комиссия два месяца перетряхивала все былые дела агента Мартина. И, заодно уж, – личную жизнь.
С тех пор о судьбе последнего самодержца Мартынов не заговаривал ни с кем и ни разу – но каждое его утро начинается с этой песенки… У Генки вообще хватает странностей. Например, таскает в кармане кастет – память о хулиганском детстве. Говорит – сувенир, на счастье…
Я решительно нажал клавишу «СТОП». И спросил о насущном:
– Слушай, что за тройка такая? Ты меня не на пушку берешь часом?
– Уже трепещешь? Правильно делаешь. Во-первых, сам Шмель. Во-вторых, суб-командор, дорогой наш Альберт Иванович…
Он сделал зловещую паузу, чтобы я проникся.
Да уж… Не думал, что моими прегрешениями заинтересуется заместитель начальника Оперативного управления, курирующий наш филиал. Этак дело грозит закончиться не годом в «штрафбате»…
– Может, не по мою душу? – тоскливо предположил я.
– Может быть, может быть… – легко согласился Мартынов. – Прилетел попить водочки со Шмелем, потолковать за жизнь…
