С одной из живых и здоровых, похоже, Светлов когда-то водил знакомство…
– А остальные?
– Про остальных ничего не известно, – подал голос Стриж. – Сейчас по ним работают.
Светлов не мог взять в толк, что именно привлекло внимание оперативного отдела. Пропавшие женщины – факт, конечно, криминальный. Но от него должна болеть голова у местных милицейских чинов… Очевидно, были еще какие-то странности, заинтересовавшие оперативников. Но после своего дурацкого вопроса о трупах он решил подождать с дальнейшими уточнениями.
Алладин продолжал:
– Так вот, восемь женщин… По ним тоже возбуждались розыскные дела, но все потеряшки нашлись. Все, как одна – спустя десять-двенадцать дней после исчезновения. Выходили к деревням, поселкам – к людскому жилью. Обнаженные, в невменяемом состоянии. Что с ними приключилось – толком рассказать не могли. Реагировали неадекватно. Говорили, что заблудились в лесу, ничего плохого с ними не произошло, никто не обижал… А больше ничего не помнят.
– Обследовали? – кратко спросил Ковалев.
– Увы, нет. Мы – нет. Спустя пять-шесть часов жертвы… хотя, собственно, какие они жертвы? – полностью приходили в себя. И отправлялись по месту жительства. А милиция с чистой совестью закрывала дело.
– Любопытно, – сказал Борис Евгеньевич.
– Но самое интересно не это, – взял слово Стриж. – Вот, полюбуйтесь.
Он достал из своей папки подробную карту Псковской области.
– Вот здесь синим отмечены места, где нашлись наши красавицы.
Если соединить разбросанные точки, то фигура получится более чем замысловатая, – понял Светлов. И определить ее геометрический центр не так-то просто…
– Что скажешь, Светлов? – в голосе Бориса Евгеньевича Александру почудилась легкая насмешка.
– Нужно подумать, – невозмутимо отозвался Светлов. Не надеется же его начальник, что он с ходу выдаст рабочую версию. – Болота там глухие… И леса. Деревень почти нет. Я был как-то в Озерцах – то еще место.
– Подробнее – что за болота?
– Что может быть на болоте? Вода, мох, клюква… Дорог почти нет… Строевого леса мало, лесоразработки не ведутся. Кое-где торф добывают. Есть пара мест посуше, даже вроде скальные выходы неподалеку…
– Неконструктивно излагаешь, Светлов, идей не слышу.
– Возможно, имеет смысл встретиться с кем-то из пропавших и найденных? – предложил Светлов. Мысленно добавил: «И, пожалуй, я знаю – с кого начать».
– Это работа оперативников, Александр, – сказал Борис Евгеньевич, – топтаться по чужой территории я тебе не дам. Другие идеи есть?
– А раньше подобные случаи происходили?
Светлов заметил, как Алладин и Ковалев переглянулись.
Ответил Стриж:
– Случалось нечто подобное… Двадцать семь лет назад. Но данных мало. Проверяем кое-что.
– А еще раньше?
– Говорю же, проверяем. Времена были другие…
– Об этом потом, – прервал их Борис Евгеньевич. – Еще варианты?
– Когда начались пропажи и находки? В мае? И девушки выходили из леса голые? Холодно…
– В мае два случая. Остальные в июне.
– Надо думать, что это будет продолжаться и дальше… Нашим специалистам нужно обследовать нашедшихся девушек. И точно узнать, что с ними происходит.
– Постараюсь обеспечить, – кивнул Борис Евгеньевич. – Ладно. Стриж, отдай Светлову все материалы… И архивные тоже, что успели раскопать. Александр, твоя задача: свежим взглядом всё просмотреть. Что за сексуальный маньяк там завелся? Составим задание, пошлем оперативников. Все, идите.
6.
– Держи, Саня, – Стриж протянул папку.
– Лучше Александр, – сообщил Светлов. – А откуда у твоего начальника такой псевдоним? С востока к нам перевели?
Стриж бросил быстрый взгляд по сторонам и ответил после короткой паузы:
– На волшебную лампу намекаешь? Нет, тот паренек Аладдином был, через два «д», а у шефа другая история… – Он еще раз оглядел пустынный коридор и неожиданно сменил тон:
– Ты в кабинетах такие вопросы никому не задавай, хорошо? Да и здесь не стоит… По делу неясности есть?
– Почему именно маньяк? – вспомнил Светлов последнюю реплику куратора. – Их что, насиловали?
– Знаешь… Александр, – Стриж грустно усмехнулся, – бабы обычно не имеют привычки расхаживать по
